Алисия Эванс - Жена на одну ночь [litres]

Неужели тархи все же добрались до его женщины? Что, если она солгала, когда говорила, что монстр ее не тронул? Глупая девочка могла попытаться выставить себя в выгодном свете на фоне Айри, а он, дурак, даже не подумал об этом. Одной крошечной царапины достаточно для того, чтобы заразить человека.

– Давно это появилось?! Почему ты молчала?! Почему поехала в город вместо того, чтобы соблюдать постельный режим и лечиться?! – кричал он на свою жену, раздираемый страхом.

Дэйрон изменился в лице, увидев на моей руке сыпь. Когда я ложилась спать, то кожа рук была абсолютно чистой. Сейчас мое предплечье покрывали отвратительные коричневые пятна, и, по моим ощущениям, они появились буквально в течение последних пяти минут.

Я поднесла руку к носу и ощутила неприятный запах. Наверное, это именно то, о чем говорил тарх. Мое тело разрушается.

Мысли о смерти проносились в голове фоном. Все мое сознание было поглощено тем, что ко мне, настоящей Саше Мезенцевой, сироте и нищенке, Дэйрон относится с презрением. Он, как и его братья, как и все его окружение, считает грязью тех, кто внизу, под его ногами отдает жизнь, борется за выживание, терпит голод.

«Нищенка. Чернь. Низший люд», – об эти слова разбилось что-то очень важное, что зарождалось между нами.

Ворвавшись в нашу оранжево-лиловую спальню, Дэй уложил меня на кровать. Он был в таком возбужденном состоянии, что я удивилась, когда он не стал привязывать меня к кровати. С его повадками проще было бы распять меня здесь, зафиксировать и осматривать все, что его темнейшеству заблагорассудится.

– Лекарей, быстро! Мне нужны растворы и все, чем выводят яд тархов! – отдавал приказы князь, неся меня в спальню.

Я даже не пыталась сопротивляться. А зачем? Если решусь снова сбежать, то уж точно не физически. Это все равно, что заниматься на беговой дорожке. Можно сколько угодно прилагать усилия – от этого ты не сдвинешься с места даже на пару сантиметров.

– Алекс, посмотри на меня!

Мужские ладони легли мне на щеки. В глазах Дэйрона горел огонь страха. И это – после какой-то сыпи! Да после нападения тархов он был спокоен, как удав.

– Что ты чувствуешь? Что-то болит?!

– Нет, – отмахнулась я.

Рука чешется так, будто меня стая комаров покусала, но в целом я не чувствую себя разваливающейся старушкой.

– Наконец-то! – зашипел Дэйрон на вошедших лекарей.

За ними маячили главный маг и еще несколько придворных. Мой муж своим криком половину замка перебудил.

– Пока вас дождешься, можно умереть! Посмотрите! – Он вновь схватил меня за запястья и продемонстрировал лекарям сыпь. – Что это?!

Один из врачевателей склонился над моей рукой и нахмурился. Да, пахнет не очень, понимаю. Что ж, процесс моего «разложения» запущен, можно заказывать гроб. Или нет?

Я вновь покосилась на дверь. Интуиция меня не подвела. Братец кролик крутился позади придворных, нервно вышагивая по коридору. Двери личного крыла открыты нараспашку, и я, лежащая в постели, взлохмаченная после экстремального путешествия в одеяле, предстала взглядам всех желающих. Когда-то я читала, что королевы рожали в присутствии придворных, которым надлежало быть в курсе всех аспектов жизни правящей четы. Не думала, что эти дурацкие традиции коснутся и меня.

– Никогда не видел подобного, – выдал врачеватель, всматриваясь в мою сыпь. – Что вы чувствуете? – обратился он ко мне.

– Чешется, – равнодушно пожала плечами я.

Значит, этот лекарь не имеет опыта работы с иномирными душами, которые отторгает тело. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Мне нужно посмотреть на структурные изменения тела, – заявил он моему мужу.

Раздеваться перед ним я не буду! Ничего интимнее руки этот престарелый врачеватель не увидит.

– Хорошо, – согласился Дэйрон.

И?.. Что?.. Я ожидала каких-то действий, но… лекарь уставился на меня немигающим взглядом и стоял так несколько минут. Просто стоял, выкатив на меня глаза.

А я еще жаловалась на нашу студенческую поликлинику. Там врач хотя бы разговаривает, выписывает рецепты и направления на анализы. Я даже начала нервно ерзать от этого пристального и немного неадекватного взгляда.

– Повелитель… – внезапно выдохнул лекарь, заморгав.

– Что? – насторожился Дэйрон. – В чем дело?

– Вся структура тела будто… расползается. – Мужчина поднял на князя испуганный взгляд. – Эта сыпь – только начало. Уже поражена первая оболочка тела, все остальные слои разрушены. Повелитель, с прискорбием вынужден сообщить, что княгиня умирает.

Дэйрон отшатнулся, словно получил удар в солнечное сплетение. Он даже побледнел, а я… не почувствовала ничего. Слова мужа о том, что бедные и обделенные недостойны помощи, уже убили меня.

– В чем причина?! – Голос Дэйрона звучал странно, как бомба, которая вот-вот рванет.

– Пока не могу ответить, повелитель, – сокрушенно покачал головой лекарь. – Возможно, разрушение ауры происходит медленней обычного по причине вашего родового проклятия. Ведь известно, что все женщины, которые входят в ваш род, не доживают до утра. Леди Алессандра продержалась несколько дней…

– Сделай что-нибудь!

Бомба все-таки разорвалась, и от голоса Дэйрона задрожали стены и вздрогнули все присутствующие. Кроме меня конечно же. Я была на удивление безразлична ко всему, словно все эмоции разом перегорели.

– Замедлите процесс, остановите… Нужно погрузить ее в стазис! – выдал он гениальное решение.

Я никогда прежде не слышала этого слова, но на интуитивном уровне поняла – меня хотят заморозить.

– Повелитель, это не представляется возможным, ведь разрушены все астральные оболочки, которые контактируют с магией… Мы не в состоянии воздействовать на княгиню магически…

– Ты хочешь сказать, что она будет просто умирать у меня на глазах?! – наконец-то понял Дэйрон.

Я видела, как сильно он не желает принять правду. Я-то понимаю причину своего состояния, а вот для князя это медленное сползание в пропасть.

– Повелитель…

– Уберите отсюда этого идиота! Я напишу в цитадель, потребую прислать лучшего целителя. Должен быть выход…

– Дэй, – обратилась я к мужу.

– Что, Алекс?! Что-то болит?! – бросился он ко мне с бешеными глазами, полными страха.

Вроде бы с жизнью прощаюсь я, а страдает Дэйрон.

– Позови моего брата и оставь нас наедине, – спокойно и тихо попросила я.

Дэйрон дернулся так, будто ему пощечину дали.

– Зачем тебе брат? Алекс, ты умираешь! – пытался донести до меня муж.

– Хочу продиктовать ему свою последнюю волю, – сообщила я с каменным лицом.

– Ты не…

– Нельзя отказывать умирающему в последнем желании, – настаивала я.

Сама поражаюсь тому, какой безразличной я стала. Меня не трогали ни эмоции Дэя, ни близость смерти. В голове вертелось лишь осознание того, что я настоящая буду противна Дэйрону.