Селина Катрин - Выйти замуж в борделе [СИ]

А потом до меня дошло: Гордан узнал меня! А ещё он знает лично моего отчима, с которым вчера вечером очень крупно поссорился. А сколько гадостей они могли наговорить друг другу потом, после моего ухода?! Господин Гордан ан Бакшах точно не упустит возможности, чтобы распустить сплетни в Штолле про непозволительное фривольное поведение дочери своего конкурента. Ведь Леон и этот напыщенный индюк-тиран так и не подписали партнёрский договор, а они оба торгуют специями и пряностями. Не сомневаюсь, что вчерашние многочасовые базарные торги и заявление моего отчима, что любимая дочь никогда не выйдет замуж за мустафанца, немало уязвили самолюбие Гордана, который ради этой сделки приплыл аж из самой Мустафании. Глупо надеяться на то, что оскорблённый конкурент по бизнесу упустит случай испортить репутацию рода Трейтсов.

— Господин Гордан, вчера после нашей встречи в мустафанском ресторане я поняла, что мой отчим сильно погорячился. — Я понимала, что надо брать дело в свои руки, иначе дойдет до скандала. Мысли в голове путались, но я придумала соответствующую случаю линию поведения. — Совершенно неожиданно я столкнулась с Обераном на ступенях этого изысканного заведения…

Тут со стороны моего супруга послышался приглушённый кашель. М-да, вряд ли за всю свою историю кабаре-бордель для извозчиков и прочего люда среднего класса с толпой полуголых девиц кто-либо называл изысканным. Я с силой похлопала Оберана по спине, якобы помогая ему прокашляться, а на деле же искренне надеясь, что он поймёт мой тонкий намёк.

— В этом изысканном заведении, — повторилась я. — И раз уж согласно договору вы и мой отчим хотели, чтобы мы заключили брак, мы решили познакомиться поближе.

— И поэтому вы на следующее утро оказались в особняке моего племянника? — совершенно невежливо перебил меня родственник супруга. — Я, конечно, знал, что Таршер отличается от Мустафании, и семейные ценности здесь не в почёте, но никак не думал, что нравы местной молодежи настолько свободны. Признаться, глубоко опечален этим фактом, — проговорил господин Гордан, переводя недовольный взгляд с племянника на меня и обратно. — После всего того, что наговорил мне ваш отчим, и факта наличия вас в особняке Оберана в… — он сделал паузу, внимательно посмотрев на мою одежду, — рубашке моего племянника, я уже сомневаюсь, что вы — подходящая партия. Я хотел, чтобы он женился на достойной женщине, а не на блудяшке!

Как-как этот охальник только что меня назвал?!

— Дядя, — влез в разговор Оберан, предчувствуя грозу, — я как раз хотел тебя осчастливить тем, что наконец-таки женился!

— Ты же обещал мне не подписывать брачный договор с этой шалавой Ванессой до первого числа зимнего месяца! — взревел Гордан, оборачиваясь к своему племяннику. — Как ты посмел меня ослушаться?!

Ого! Теперь понятно, в кого у Оберана такие властные нотки в голосе. Мне даже как-то не по себе стало, когда господин ан Бакшах повысил голос на своего племянника. Определённо, тиран и деспот, привыкший, что его всегда слушаются и ни в чём не перечат. Хотя, конечно, в чём-то я согласна с Горданом: Ванесса — действительно неподходящая партия для Оберана. Даже этот напыщенный индюк понял, что она — охотница за деньгами племянника. При всём его плохом настроении и оскорблениях в мой адрес, племяннику он всё-таки желал всего хорошего.

— Я женился, как ты и хотел, на Габриэлле Трейтс, дочери Леона Трейтса, аристократа и при этом самого успешного торговца пряностями и специями в Штолле! — радостно прервал крик своего дяди Оберан и привлёк меня за талию к себе.

Судя по тому, что Оберан изначально намеревался никому не рассказывать про наш поспешный брак, я понимала, что отношения в этой семье между родственниками действительно сложные. С другой стороны, он не хотел никому рассказывать про брак с гулящей девицей из кабаре «Райский остров», а вот представить в качестве жены дочь уважаемого аристократа — не стыдно. Я тяжело вздохнула. Ну, вот и сейчас Оберан поменял мнение обо мне исключительно из-за моей фамилии и денег моего отчима. В сердце заворочался червячок обиды.

Но я не винила Оберана. В той двусмысленной ситуации, в которой нас застал господин ан Бакшах, единственное, что могло бы спасти его и мою репутацию — это признание, что мы с ним теперь супруги. Только в этом случае господину Гордану будет невыгодно распускать слухи, что приёмная дочь Леона Трейтса остаётся на ночь в доме у мужчины сразу же после знакомства.

— Как?! То ты встаёшь в позу и говоришь, что женишься лишь на Ванессе, то вдруг ни с того ни с сего объявляешь, что женат на другой. — Лицо Гордана налилось кровью, а его левый глаз задёргался с такой скоростью, что я невольно испугалась за самочувствие этого крупного мужчины. — Ты что, издеваешься надо мной?!

Кажется, Гордан думает, что племянник перед ним разыгрывает спектакль. Дело плохо, ещё чуть-чуть, и произойдёт настоящее убийство, а Кора с жандармом прибудут весьма вовремя — к свежему трупу. Кстати, почему её так долго нет?

— Господин Гордан ан Бакшах, что вы! Это никакая не шутка! Понимаете, когда я увидела вашего племянника… — я запнулась на этом, а внутренний голос заботливо подсказал «то подумала, какого чёрта он забыл в кабаре». Оберан выразительно покосился на меня, кажется, прочитав мои мысли.

— В общем, это была любовь с первого взгляда! — патетично закончила я, вставив свои пять медяков в разговор двух мужчин, и прижалась к обнажённому торсу мужа, обвивая его руками.

— То есть ты бросил Ванессу ради вот этой… этой…?! — переспросил Гордан ан Бакшах, ошарашенно разглядывая мою внешность, но никак не мог подобрать подходящего эпитета в мой адрес.

А мне вот стало действительно обидно. Вообще-то вчера я ещё его устраивала как возможная супруга для племянника, а теперь-то что изменилось? «Когда он готовил партнёрский договор, то ещё не видел тебя вживую. А когда увидел в мустафанском ресторане, то понял, что это хороший шанс потребовать с Леона бо́льший процент бизнеса, если посулить своего племянника в женихи. Но он и помыслить не мог, что его племянник возьмёт тебя в жёны просто так, без всякой компенсации за твой внешний вид», — проворчал внутренний голос.

— Да, я очень люблю Габриэллу. Как я и говорил тебе ранее, дядя, что женюсь лишь по любви, я и женился. Единственную уступку, которую я тебе задолжал, — не подписывать брачный контракт до первого числа зимнего месяца, — я выполнил. Мы с Габи поженились вообще без контракта, — ровным тоном ответил Оберан, неожиданно привлёк меня к себе и поцеловал.

И хотя я понимала, что всё это лишь спектакль для тирана-дядюшки, демонстрирующий, что Оберан всё равно поступил по-своему и женился по любви, а не по указке родственника, я не смогла не отдаться поцелую. Супруг вначале намеревался поцеловать меня легко и невесомо, будто разделить одно дыхание на двоих. Это походило на застенчивое, почти случайное соприкосновение губ. Но позади раздалось насмешливо-скептическое хмыканье Гордана, будто он сомневался в действиях племянника, и неожиданно Оберан углубил свой поцелуй. Не знаю, кому и что он пытался доказать, но от прикосновения его нежных и мягких губ у меня закружилась голова похлеще, чем от наргиле на семенах пустынного игольника. И почему Ванесса считала, что он не умеет целоваться? Или же это я научила его целоваться в прошедшую ночь, а потом благополучно обо всём забыла? Жаль, ни-че-го не помню…