Селина Катрин - Радужные грёзы [СИ]

— Ну, если Вам доставляет удовольствие унижать меня, наслаждайтесь. А то совсем скоро Вас спохватятся свои и вытащат отсюда , — ядовито процедил Кристиан сквозь зубы, а я вновь про себя чертыхнулась, поняв, что своей улыбкой лишь втоптала гордость мужчины в грязь.

Я не знала, что на это ответить, но в этот момент в подвале, где нас держали, послышались громкие шаги и металлический лязг ключей. Похоже, это было действительно какое-то особое место, где магия не действовала. Ведь работай здесь магия, всё бы запиралось на излюбленные донтрийцами лианы.

Я оторвалась от своего занятия исцеления лица Кристиана лишь тогда, когда один из широкоплечих донтрийцев подошёл к нашей камере. На мою удачу это оказался знакомый воин.

— Ларвиль, ну, наконец-то! Чем Вы там вообще занимаетесь, что так редко навещаете пленных? Освободите меня и этого мужчину! Быстро, — произнесла привычным тоном с нотками приказа на донтрийском, так как за последнее время привыкла к тому, что я невеста князя, и меня слушаются безоговорочно.

— Леди жива? — Ларвиль растерялся так, что остановился как вкопанный.

— Ларвиль, что там такое? — кто-то крикнул из полумрака.

— О, Нанон, и ты тоже тут! — искренне обрадовалась я. — Выпустите уже меня и лорда Кьянто, ему требуется срочная медицинская помощь.

Второй широкоплечий воин подошёл ко входу в нашу камеру.

— О, леди жива! Конечно, мы Вас выпустим. Вас заперли в камере по ошибке, приносим свои извинения, тут творился такой хаос! Дворец стало заливать водопадом, он рухнул в воду, а с земли на него напали норгешцы… Вы не должны были попасть в тюремную камеру к этим… — забормотал Нанон, спешно гремя связкой ключей и открывая клетку.

— Простите, а мы знакомы? — очнулся Ларвиль. — Откуда Вы знаете моё имя? Как Вас зовут?

Я тут же прикусила язык, понимая, что из-за моей родной внешности меня приняли за донтрийку. Вот только своего имени я сказать не могу. Эти двое знают под именем Эллис Ларвине жгучую молодую брюнетку с короткими волосами цвета горького шоколада, а не Эльвиру Лафицкую.

— Заочно, Эллис много о Вас рассказывала, — увильнула я от ответа.

— Да, а что именно? — бесхитростно поинтересовался Нанон.

— Что Вы оба прекрасные воины, но крайне не любите лечить вывихи, — усмехнулась я, припоминая травмы мужчин.

Донтрийцы заулыбались так, будто бы я сделала им комплимент. Дверь в камеру распахнулась, и мне предложили выйти. Я оглянулась на неподвижно лежащего Кристиана Кьянто, и вновь вопросительно посмотрела на воинов.

— Простите, но это норгешцы, они напали на нас. Пока князья всё ещё приходят в себя, у нас приказ всех держать по камерам, мы не можем его отпустить… Одно дело Вы, подданная Донтрия и подруга Эллис Ларвине, другое дело он…

Ларвиль уже было взял меня за руку, но я решительно её выдернула.

— Что с князьями? — спросила строго.

— К сожалению, мы не можем Вам этого сказать.

— Тогда я отсюда никуда не выйду, — я сложила руки на груди. — Этому человеку требуется помощь.

Воины переглянулись, переступая с ноги на ногу.

— Ну, мы можем поговорить с Эллис, так как вы близкие знакомые… м-м-м… Она, конечно, не относится к членам королевского рода и не имеет права отдавать приказы, но, возможно, сможет как-то повлиять на одного из князей… — Нанон предложил действительно дельную идею.

— Да, будьте добры, скажите госпоже Эллис, что в камере сидит её давняя знакомая… Э… — я оглянулась на Кристиана и по его подрагивающим ресница поняла, что хоть донтрийского он и не понимает, но к разговору прислушивается. Назвать своё настоящее имя было бы неправильно, генерал-главнокомандующий может его вычленить из речи, да и для донтрийцев имя должно звучать по-местному. — Эльвилораль. Да, Эльвилораль сидит в темнице и просит выпустить её, а также лорда Кристиана Кьянто. Передадите?

/ лорд Кристиан Кьянто /

Я стал предателем, затеял гражданскую войну ради того, чтобы перекроить столетиями укоренившиеся традиции, я пожертвовал жизнями верных мне людей и полностью выгорел сам как маг. Неудачник. Изменник. Обманщик. Преступник. Для военного лица нет клейма хуже. Единственное, что мне теперь остаётся — это смерть.

Я судорожно глотнул воздух, кожу лица нещадно жгло, хотелось пить. Ирония судьбы: я маг-огневик, а страдаю в первую очередь от последствий своей же стихии. Ничего, подожду, пока сдохну от ран в донтрийской тюрьме, так мне и надо. Трибунал в Норгеше всё равно за все мои поступки вынес бы мне смертную казнь. Да и что я теряю? Я уже давно калека и почти потерявший свой дар маг. Позор, да и только, будет даже лучше, если я сгнию в этой тюрьме, и никто никогда не узнает, при насколько постыдных обстоятельствах закончил свою жизнь бывший генерал-главнокомандующий норгешской армии. Хотя бы на Леандре не скажется…

Кто-то из моих людей из соседней камеры позвал меня по имени, кажется, это был Логан. Он хотел удостовериться, что я жив…. Удивительно, он ещё верит в меня, волнуется. Я хмыкнул. Леандр дал слово, что позаботится о моих людях. Он всё рассказал своей невесте Лиланинэль Лунный Свет, жаль только она ещё фактически несовершеннолетняя, и не может быстро навести порядок в Донтрии… А эти ублюдки Тренстоны расчётливо и низко вывели князей Валерна и Винсента из игры заранее, трусливо побоявшись сразиться с ними в открытом бою.

И всё-таки Леандр молодец! А я старый осёл, всю жизнь заблуждавшийся на его счёт. Права была Эльвира, когда пыталась открыть мне глаза на старшего сына. Я был слишком слеп, горд и тщеславен, хотел видеть в Леандре лишь сильного огневика, а ведь только подумать! Исключительно благодаря дипломатическому таланту Леандра у меня и моих людей получилось подойти к княжескому дворцу и нейтрализовать большую часть водников.

Эльвира, Эля… Как же приятно произносить её имя. Оно звучит гораздо мягче, чем Эллис и существенно больше ей подходит. Порой я часами напролёт просто произношу её имя, потому что мне так легче.

Изначально я не собирался идти в Донтрий и не хотел ничего даже слышать о бывшей служанке и Ладиславе. «Они имеют право быть счастливыми без меня. Теперь, если захотят, им есть куда возвращаться, в Норгеше больше не преследуют за смешение крови, но принуждать я ни к чему не буду», — резко перебил я Леандра, когда тот получил вести в письме от своей невесты-донтрийки о помолвке Эллис и Винсента. Новость об их помолвке резанула меня сильнее, чем я ожидал. Вроде бы сам себе неоднократно твердил, что я Эльвире не пара, но… упрямое «но» давала ростки напрасной надежды, что, быть может, она всё-таки передумает.

Какая женщина может передумать после такого? То, что я сделал по отношению к ней — непростительно. Даже будь я моложе, без шрамов и с магией огня, не уверен, что смог бы простить себя на её месте.