Ксения Васёва - Посмотри на меня [СИ]

— Ната, — его голос заставил меня вздрогнуть. Ну откуда такая грусть, а? — ты, правда, для меня больше, чем друг. Но я прекрасно знаю, что это не взаимно. А требовать с тебя благодарность… таким способом я не хочу. Мои чувства — это моя проблема, и я не собираюсь выплёскивать их на тебя. Так что… Лучше не спеши. Док сказал, что я хорошо восстанавливаюсь, но ещё не факт, что не останусь калекой. Давай подождём до моего выздоровления?

Я смотрела-смотрела на него, а потом…

— Нет уж. Раз ты немощный, то я буду командовать. Ставлю тебя перед фактом, Вилюев — ты со мной встречаешься! Хромоногий и кривой. Цыц! Лежи и смиряйся!

* * *

— Ты сегодня задумчивая, — наклонив голову к плечу, заметил Лёша. Он полусидел на кровати, разминая кисти обеих рук. По словам лечащего врача, мой ботаник стремительно шёл на поправку, что не могло не радовать. С того момента, как он очнулся, прошло от силы полторы недели, а Лёшка уже порывался ходить. Пришлось взять с него честное слово, что он не поднимется с постели до тех пор, пока ему не позволят. А доктор обещал позволить как минимум через пол месяца.

Девушкой меня, кстати, признал. Скрипя зубами. Лёша на полном серьёзе сказал, что я пожалею об этом. Теперь я с нетерпением ждала своего "пожаления", перебирая вслух варианты. Защекотят? Зацелуют? Затероризируют нотациями? Димка предложил отшлёпать. Впрочем, я даже на отшлёпать была согласна, лишь бы увидеть физиономию Лёши во время этого процесса. "Я тебе разбаловал" — однажды всё-таки осознал мой новый парень. Я радостно закивала, вызывая у него горестный вздох.

Но сегодня причина моей задумчивости была отнюдь не в Лёше. Всему виной та сцена, которую я увидела в школе, на отработке. Рассказать Лёшке или нет?

… Выкинув мусор, я отправилась в туалет, помыть руки. Дверь была приоткрыта, и когда я собиралась толкнуть её, неожиданно услышала голоса.

— Ты же обещал молчать, — рыкнул один из них, в котором я с удивлением узнала Олега, друга Кирилла.

— Я ничего никому не говорил! Отпусти, придурок! Ты забыл, по чьей просьбе тебе помогал лучший адвокат города?! Олег, у тебя реально крыша уехала.

Кирилл. Судя по голосу, бывший парень чувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, такой агрессии от своего лучшего друга он не ждал.

— Я помню! — и звук громких шагов, затихающих в глубине коридора.

Кирилл вздрогнул, когда скрипнула дверь туалета, но разглядев меня, расслабился.

— Что произошло? — я мотнула головой в сторону коридора.

— Да ничего. Забей. Этот олень совсем с катушек слетел, всё в тюрьму попасть боится. А походу, ему там самое место!

Я на миг поразилась такой жестокости, но не уточнить не смогла.

— А за что?

— За дело, — хохотнул Кирилл, — за ту девушку беременную, за что же ещё. Зря я, походу, брата о помощи просил, только время в пустую потратили…

— Лёша, — позвала я, возвращаясь в реальность, — а ты, когда говорил про статьи Олега, ты что имел в виду?

Он долго смотрел на меня и неохотно ответил:

— Я не хотел бы обсуждать это с тобой.

После такого заявления я невольно почувствовала тревогу.

— Давай вкратце, — попросила я, забирая у него апельсинку. Лёша собирался почистить её сам, но я не дала. Мне нравилось ухаживать за ним. И, чего таить, нравилось провоцировать его.

Лёша откинулся на подушки и недовольно посмотрел на меня. Я чистила апельсинку и безмятежно ему улыбалась.

— Изнасилование, — коротко обозначил Лёша, и я едва не выронила нож, — он изнасиловал девушку, но та не испугалась и как только получила свободу, побежала в полицию. Там сразу отправили девушку к врачам, потом выехали на место — действительно была та комната, ремень, которым ей связывали руки и пьяный Олег. Его бы посадили. Но вмешался брат Кирилл, хороший адвокат, и Олег получил условный, а ситуацию обстряпали по-другому. Это произошло зимой, как раз на одной из вечеринок Кирилла. Собственно, из всех только он и я узнали, что произошло по-настоящему.

Сок брызнул мне на платье — кажется, я слишком сильно сжала несчастный фрукт. Спохватившись, отложила нож и с возмущением уставилась на Лёшу.

— Почему ты ничего не рассказал?!

— У нас был… договор, — друг скривился, — видишь ли, после этой истории я решил немного приглядеть за той девушкой. Мы с отцом съездили к ней и между делом выяснилось, что девушке приходят письма с требованиями. Мол, забери заявление и сделай аборт, иначе хана тебе будет. Тогда я не выдержал. Взял папку и сложил в неё все угрозы, протоколы, выписки из медкарты и встретился с Олегом. Сказал ему, что если с девушкой что-нибудь случится, я покажу эту папку директору, а также его и своим одноклассникам. Мол, пусть ребята знают, с каким героем учатся. Моя импровизация удалась, он испугался и согласился. Я молчу про его "подвиги", он не трогает девушку.

У меня просто опустились руки. Ничего себе тайны. За такое кастрировать надо, а не адвокатов нанимать. А Кирилл его ещё и поддерживал. Мразь. Лёша тоже хорош, но его я хотя бы могла понять.

— Почему ты не предупредил меня про вечеринку у Кирилла?! Почему ни слова не сказал?! — вырвалось у меня. Вырвалось прежде, чем я вспомнила — предупреждал. Говорил. Просил не ходить, намекал до последнего. Бедный Лёша! За какое только наказание я ему досталась?..

— А что я мог? — тоже взорвался он, приподнявшись, — ты меня не слушала! Абсолютно! К тебе же пришла большая и светлая любовь, чёрт тебя подери. Знаешь, сколько я кругов намотал вокруг дома Кирилл и того района?! И сколько раз пожалел, что не показал тебе ту папку, чтобы ты действительно поняла! Девушку Кирилла Олег бы не тронул, но он вполне мог предложить поразвлечься втроём или что-нибудь ещё. Знаешь, сколько раз я крутил это в голове?! Так что я ставлю тебя перед фактом… — это прозвучало настолько холодно, что я поёжилась. Сочетание мрачного взгляда из-под очков и ледяного голоса давало сногсшибательный эффект, — в следующий раз, если мне покажется, что вечеринка может быть опасной, я просто перекину тебя через плечо, унесу домой и запру на всякий случай!

Мне оставалось только хлопать глазами. Даже родители не пытались ограничивать мою свободу, зная, что это бесполезно. Запреты на меня не действовали, зато окружающие моментально превращались во врагов. А партизанила я хорошо-о. Родители первые уставали со мной воевать и шли на мировую. Собственно, поэтому я собиралась возмутиться в ответ, но в последний момент догадалась — сейчас в Лёше говорил страх. Он боялся. Это была не ревность и попытка указать мне место — он не видел иного выхода. Учитывая моё умение влипать в неприятности, его метод казался вполне логичным. Жизненным, я бы сказала. Кстати, да… он очень уж быстро приехал в ту ночь. Неужели и вправду гулял вокруг?