Ксения Васёва - Посмотри на меня [СИ]

После этих слов я покорно опустилась на кровать. Мне стало совсем не хорошо. Получается, если б не моя странная реакция, мы бы все… умерли? Затрясло. Доктор, оценив моё состояние, быстро влили мне в рот нечто с резким вкусом и запахом. Не сразу, но понемногу начало отпускать.

— А кто это сделал, известно? Откуда взялся этот препарат?

— Ох, об этом лучше у Алексея спроси, его отец занимается вашим делом. Я знаю только, что под подозрением пока хозяин дома — он единственный из всех, кто не отравился. Его сейчас допрашивают, и, наверное, будут проверять на вменяемость. Шутка что ли, двадцать три человека чуть к предкам не отправили!

У меня опустились руки. Неужели Кирилл, мой Кирилл, пытался отравить нас всех?! Бред. Это явный бред, он же всегда был нормальным. Но с другой стороны, если он действительно единственный, кто не пострадал… Надо срочно поговорить с Лёшей.

С этой мыслью я и уснула.

Меня выписали на следующий день, под ответственность родителей Лёши. Мои предки должны были вернуться из Питера в понедельник, и я решила, что ничего им не скажу. Не за чем волноваться лишний раз. Поэтому когда мама всё-таки дозвонилась до меня, я заверила её в том, что выходные прошли просто чудесно. Когда положила трубку, наткнулась на недовольный взгляд Лёши. Но друг, вопреки своему характеру, ничего мне не сказал. По моему, несмотря на слова доктора, он даже дышать на меня боялся и ходил хвостом.

Кирилл отпустили из-за нехватки улик, но расследование продолжалась. Кажется, не было ни единой зацепки, потому что Лёшка становился всё злее и злее.

А я… не знала, что делать.

В вину Кирилла я поверить не могла. Ну никак. Он никогда не был злым, а здесь такое виртуозное убийство. Кирилл по натуре прост, как валенок, он бы сразу бросился на обидчика с кулаками. Но друзья даже слушать меня не хотели. В итоге с Лёшкой мы всё-таки поругались, а Дима…

— Да догадывается он, что твой Кирилл не виноват, — огорошил лучший друг, когда провожал меня домой, — но понимаешь, если мы ошибаемся… Нат, твою смерть ни он, ни я себе не простим.

Я вздохнула. Мне самой было не по себе. Хотелось стереть эту историю из памяти и жить как раньше. Даже будучи уверенной в невиновности Кирилла, я не могла заставить себя доверять ему. И чувства Димы мне были понятны, как и свои собственные. Ребята всегда относились ко мне как настоящие рыцари. Я потратила множество попыток, чтобы объяснить им, что девочка — ещё не значит немощная, но всё бесполезно. Дядя Андрей, отец Димы, часто шутил, что я сама сделала их такими и благодаря мне у ребят такое трепетное отношение к девушкам. С одной стороны, я гордилась ими, с другой — бесили.

— Как — догадывается? — ухватилась я за его оговорку, как за соломинку. Димка прищурил на меня свои светло-карие, почти жёлтые глаза и ответил:

— Лёха мне рассказал, что когда он тебя забирать приехал, на там на стене какой-то символ был начерчен. Но пока он со скорой бегал, этот символ исчез. Кто-то его стёр, но Кирилл этого сделать не мог.

— Почему? — уточнила я. Судя по взгляду, Дима уже считал меня безнадёжной.

— Нат, включи логику. Потому что Лёха его вырубил, конечно. Представляешь картинку: ты кричала как сумасшедшая, а этот придурок тебя к стене дома прижимал и отпускать не собирался. Неудивительно, что Лёха озверел.

Как Лёшка мог вырубить высокого сильного Кирилла, я представляла весьма смутно, но оспаривать слова Димы не было смысла. Где-то в глубине души даже стало приятно, что у меня есть такой защитник.

— Ладно, — я махнула рукой, — а что за символ-то?

— А это мне тоже интересно. Лёха только про маньяка какого-то упомянул, который такой же символ рядом со своими жертвами оставлял. Мол, эта отсылка к какой-то легенде. Слушай, потряси его сама, а? Из него же ничего не вытрясешь, а мне тоже любопытно.

Да что там, у меня у самой нос зачесался. Эх, а мне Лёшка ничего не рассказал. Впрочем, сколько всего он пытался от меня скрыть?.. Попытаем и выведаем!

— Спасибо, Дима! — на радостях я чмокнула лучшего друга в щёку и побежала домой.

Дима ехидно смотрел вслед подруге. Это было даже проще, чем он думал. Чтобы лучший друг да что-то от него скрыл? Смешно. Правда, Лёха будет в ярости, но не беда — выпустит пар на тренировке и успокоится. Зато теперь у него его возможность привлечь внимание Наты. Иногда Диме казалось, что подружка смотрит на их общего друга, но видит другое. Видит какой-то набор из собственных выводов и стереотипов. За Лёху было обидно. Человек, который семь лет способен любить одну лютую эгоистку, вызывал у Димы уважение, которое, впрочем, граничило с желанием показать друга психиатру. В общем, эта парочка друг друга стоила.

Ната

Поговорить с Лёшей удалось только на большой перемене. Первым уроком у нас была контрольная по алгебре, потом проверочная по английскому. В итоге мне пришлось почти бежать за ребятами в столовую — последний вопрос в тесте оказался вредно-сложным. То есть, в нём был подвох, который я уловила не сразу, и из-за которого пришлось всё переделывать.

Парни уже сидели за одним из столов и что-то обсуждали. Когда я вошла, Дима махнул рукой, приглашая. Оказалось, они взяли для меня булочку и сок. Оценив огромную очередь, я выдохнула с облегчением.

— Дурацкий последний вопрос, — пожаловалась я, подсаживаясь к ним, — который про время.

В глазах Лёши я увидела понимание — с английским у друга были такие же проблемы, а вот Ямиров, который в Лондон ездил чуть ли не каждый год, только пожал плечами. Английский Дима знал на отлично. Мы переглянулись с Лёшей и в упор посмотрели на нашего общего друга. Крайний, то бишь тот, кому придется помогать нам с английским, был найден.

— Злые вы, — пробурчал Дима, уловив намёк, и поднялся, — ладно, пойду я, надо параграф повторить.

Я поглядела ему вслед и повернулась к Лёше:

— Ты, надеюсь, со мной посидишь?

— Посижу. Ешь спокойно, егоза, — улыбнулся он. Я не могла не улыбнуться в ответ и, сцапав булочку, спросила:

— Лёш, ты знаешь что-нибудь по делу о нашем отравлении? Я слышала, что там были какие-то символы.

В ответ друг выругался сквозь зубы, и я заметила, что у него исчезли брекеты:

— Сняли, больше не надо носить, — пояснил он на мой немой, но очень явный вопрос, — Нат, откуда ты знаешь про символы? Димка рассказал?

Сдавать Диму мне не хотелось — я уже сообразила, что эта информация не предназначалась для лишних ушей.

— В отделении сказали, — я невинно похлопала ресничками. Он не поверил, прищурился.

— Может быть, они имели в виду что-то другое?

Ха, черноглазый мой, не отвертишься. Я пододвинулась к нему ближе и почти прошептала.