Наталья Владимирова - Несказка для попаданки [litres]

И Белоснежка не вынесла столь пренебрежительного отношения к собственной бесценной персоне. Она кинулась к насмешнице с растопыренными пальцами, ногти на которых оказались длинными и остро заточенными. Пышка, несмотря на свою комплекцию, плавным движением ушла из-под удара, по-прежнему весело хохоча. А дебоширка пролетела мимо, одолев несколько метров, после чего свалилась на девушку в голубом.

Только сейчас я заметила на противоположном конце зала пятую хани. Она царственно восседала в кресле, сложив руки на подлокотники. Гордая осанка и отсутствие эмоций на лице делали ее похожей на Снежную королеву даже больше, чем пепельно-белые волосы и льдисто-голубые глаза. Обнаружив на коленях скривившуюся от злости Белоснежку, она равнодушно стряхнула с себя бьющуюся в истерике особу, но глаза ее при этом так сверкнули, что и без слов было ясно – подобного оскорбления она не забудет.

Дикий визг, от которого закладывало уши, прервало появление в зале нового лица.

– Немедленно прекратить! – прошипела женщина без возраста, сузив и без того маленькие глазки. Ее цепкий взгляд прошелся по всем девушкам и остановился на Белоснежке.

Как ни странно, та послушалась, умолкнув.

– Доброе утро, дорогие, я бы даже сказала, бесценные наши хани! – совсем другим, сладеньким тоном пропела женщина, изобразив на лице приторную улыбку. Сшитая со вкусом одежда, замысловатая прическа и самое главное – обилие драгоценностей говорили о том, что перед нами важная персона. – От лица всей академии и Зазимого королевства я рада приветствовать вас в нашем мире. Я – медью Ветта, ваш куратор на время до новогоднего бала. Вы можете обращаться ко мне с любыми вопросами, просьбами и проблемами.

Она сделала паузу, словно ожидая аплодисменты, покрутилась в разные стороны, рассматривая хани, после чего, манерно взмахнув холеной ручкой, предложила:

– Давайте устроимся вот здесь, на удобных креслах и диванах.

Указав на мебель возле камина, где уже восседала Снежная королева, женщина заняла центральное местечко. Я не стала ждать повторного приглашения и устроилась в кресле.

– Ну же, девочки, дорогие, не стесняйтесь, – подбодрила замешкавшихся Ветта. – Присаживайтесь, хорошие мои.

Оставшимся хани пришлось довольствоваться диванчиками. Один неохотно присвоили Пышка и рыжеволосая, на другом сидела куратор, и на лице Белоснежки отразилась вся гамма негативных чувств – от недовольства до брезгливости.

– Всем удобно? Начнем? – предложила медью Ветта, как будто не замечая, что Белоснежка продолжает стоять.

Деваться той оказалось некуда, поэтому с гордым видом великомученицы девушка двинулась к оставшемуся месту. Но, проходя мимо Снежной королевы, зацепилась носком туфельки за струящуюся голубую ткань, лежащую на пути, запуталась и совсем неизящно распласталась в проходе между креслом, столиком и диваном, раскинув в стороны конечности. Грохот был такой, словно мамонта свалили на охоте. А затем раздался хохот, сравнимый разве что с радостными воплями первобытных охотников, заваливших этого самого мамонта. Смеялась, разумеется, Пышка.

Произошедшее вполне можно было бы списать на неловкость и невнимательность Белоснежки, кипевшей от злости и негодования, если бы за пару секунд до грандиозного падения я не заметила, как Снежная королева выставила вперед ножку и расправила складки подола, в который и попалась хани мэда Треника, а после – скользнувшую по губам ядовитую улыбочку, скорее даже тень улыбки. Отомстила! М-да, лучше от змеюки держаться подальше.

– О-о-ох, милочка! – воскликнула медью Ветта, даже не попытавшись оказать помощь или хотя бы подать руку барахтающейся у ее ног девушке. – Нужно быть осторожнее! Ваша жизнь дороже всех богатств мира!

Наконец Белоснежка справилась со своими конечностями, встала на четвереньки, а там и до дивана добралась. Нужно отметить, спеси в ней не убавилось ни на каплю. Пристроившись на самом краешке диванчика, она брезгливо покосилась на куратора. Весь вид хани кричал о вынужденном соседстве с черствой женщиной, не желающей войти в положение высокородной эверки – бог знает что за раса такая – и уступить место целиком.

– Как вы уже, наверное, имели возможность узнать, мои драгоценные, – продолжила как ни в чем не бывало мэдью Ветта с наигранным восторгом, – каждая из вас – желанная и долгожданная гостья. Любые ваши пожелания здесь готовы исполнять при первом же озвучивании. Для всех большая радость услужить хани!

– Ну да, – фыркнула Белоснежка, – ваших служанок не дозовешься!

– Хани Треник, вы слишком строги, – пожурила девушку куратор. – Я слышала, что услуги Альвы весьма востребованы, но поверьте, кроме нее в замке много и другой не менее умелой и ловкой прислуги. Дайте шанс прочим горничным показать свое мастерство. А Альва, как и прежде, будет приходить на вызовы хани в порядке очереди.

– Мне? В общую очередь? – снова стала заводиться эта скандальная особа.

– Все хани для нас одинаково важны! – осадила ее женщина. – Мы никого не выделяем и не принижаем. Забудьте, кем вы были в своем мире, здесь вы все – хани, священные девы. Для нашего мира и вызвавших вас мэдов вы – великая удача и милость богов.

О как! Недолго и возгордиться! Впрочем, уже. Пышка выпрямила спинку, а рыжеволосая задрала еще выше подбородок. Для Белоснежки, похоже, сказанное прошло мимо ушей, так как она продолжала недовольно хмуриться. А вот Снежная королева даже бровью не повела, будто информация для нее оказалась ненова.

– Поэтому, дорогие мои, любой ваш каприз исполнят, а проступок простят, кроме единственного: хани неприкосновенны и вред им строго карается. – Куратор строго посмотрела на сидящую рядом девушку.

Белоснежка правильно поняла намек и закатила глаза.

– И что вы сделаете нарушительницам? Сами же сказали, хани священны и неприкосновенны.

– Много чего можем сделать, – ласково промурчала мэдью Ветта. – К примеру, лишим драгоценностей, которые каждая хани получает к новогоднему наряду из сокровищницы академии.

– Вы шутите? – усмехнулась Белоснежка.

– Стоимость украшений такова, что вам вряд ли доведется хотя бы еще разок надеть нечто подобное. Потому не советую разбрасываться этой уникальной возможностью.

– Треник достаточно богат, чтобы дарить мне любые драгоценности! – хвастливо заявила девица.

– Действительно, студенты нашей академии происходят, как правило, из состоятельных семей. Вот только, замечу, деньги принадлежат не им, а их родителям, соответственно мэды пока ничего не могут вам купить и подарить. Впрочем, украшения, милостиво предложенные мэдом Бенабеусом, по карману лишь верхушке знати. Кстати говоря, отец Треника в нее не входит. А потому, бесценные мои девочки, ведите себя с достоинством, так оно гораздо выгоднее выйдет.