E Mars - Колдун [litres самиздат]

– Стой на месте.

<<���Сейчас прям! Ты намереваешься драться с ней, вооружённая тремя бокалами пунша?>>

Он выразительно посмотрел на неё и ответил тоже одними губами:

– Сама стой на месте.

Лезвие плясало в трясущейся ладони Руны. Её грудь тяжело вздымалась.

– И что же произошло, Руна? – спросил Блейк, в нетерпении стуча подошвой ботинка по полу.

– Плохо мне, – простонала она и бессильно уронила голову на грудь. – Тоскую я по тебе.

От её голоса сердце Теодора сжалось.

– Я постоянно рыдаю, – выла Руна.

Она подняла одну руку и сорвала с лица маску.

Теодор в ужасе замер. Келли отшатнулась. Руна плакала кровью. Струйки крови стекали по её щекам и смешивались со слезами.

<<���Колдовство? Нет, она порезала себя>>, – догадался Теодор.

И это было правдой. Она сделала надрезы в виде крестов под глазами. Из них текла кровь.

Она была страшна: мертвенно-бледное лицо с растёкшимся макияжем, безумные глаза, а когда-то шелковистые русые волосы были лохматыми и топорщились в разные стороны, как грязная солома.

– И ты притащилась из Нью-Гемпшира, чтобы мне это сказать? – спросил Блейк и закатил глаза.

Из груди Руны вырвался звук, напоминавший рыдание. Услышав его, Келли явно осмелела.

– Послушай, девушка, – начала она, – я не знаю тебя, но кем бы ты ни была, ступай лучше домой и пореви там.

Она совершила ошибку. Дикие глаза Руны остановились на Келли.

– Ты кто? – медленно произнесла Руна и сделала шаг к ней. – Ты…к-кто…такая?

– Келли, беги! – крикнул Теодор.

Однако опоздал. Лезвие описало дугу, и по лицу Келли посочилась кровь.

Глава 6

Келли согнулась и прижала ладонь к щеке.

Кровь текла между её пальцев.

– Она порезала меня! Эта девушка порезала меня!

Руна опять подняла лезвие. Теодор был до смерти напуган. Он думал лишь о том, что Руна может убить Келли или Блейка, и инстинктивно попытался проникнуть ей в сознание. Нет, не проникнуть, а просочиться. Он ощутил боль, горе, гнев, будто перед ним было дикое животное, против воли запертое в неудобную клетку. Руна на миг замешкалась, однако этого момента оказалось достаточно. Эрика выплеснула в её лицо пунш. Руна закричала и повернулась к Эрике. Теодор ощутил, как его сковывает страх. Руна опять взмахнула лезвием, однако Эрика забежала за её спину.

Руна развернулась… Так они двигались по сцене, описывая круги, словно танцевали какой-то танец смерти. Наконец подоспели миссис Аткинс и ещё два преподавателя. Они бросились на Руну и прижали её своими телами к полу. Всё завершилось в миг. С улицы раздался вой сирен полицейских машин. Эрика, тяжело дыша, поглядела на Теодора. Он кивнул ей, давая понять, что с ним всё нормально.

Теодор закрыл глаза. На него навалились страх и бессилие. Сейчас Руну отвезут в полицию, и он не в состоянии помочь ей. Видать, её жизнь теперь совсем разрушена. В этот миг ему стало стыдно, что он колдун.

– Всё хорошо, ребята, – раздался голос миссис Аткинс. – Вечеринка завершена. Тут надо навести уборку. – Затем она посмотрела на Келли и склонившегося над ней Блейка. – А вы оба будьте здесь. – Она положила ладонь Блейку на плечо. – Ты как?

Тот поднял на неё страдальческие чёрные глаза.

– Думаю, я в норме, – храбро ответил он.

– Бедные дети, – пробормотала миссис Аткинс.

Теодор с облегчением вздохнул. Он испытывал какую-то эгоистическую радость от того, что никто не намеревается обвинять Блейка в произошедшем, что их не отчислят из школы и дедушке не придётся сгорать от стыда перед лицом Внутреннего Круга. А Блейк, видать, и вправду заботился о Келли. Его лицо отражало искреннее участие, когда он прижимал к её порезанной щеке белый носовой платок.

– Всё хорошо? – прошептал Теодор и наклонился к брату. И в это мгновение он увидел флакончик, спрятанный в носовом платке. Он был полон крови. – Ты… – Теодор задохнулся, не найдя больше слов.

Блейк состроил гримасу, которая могла означать одно:

<<���Я понимаю, но такой шанс упускать было нельзя>>.

Теодор вернулся к Эрике.

– Как твой брат? – спросила она.

– Всё хорошо. По-моему, пришло время уйти отсюда.

– Ладно, идём.

Они миновали Влада и Себастьяна. Те выглядели расстроенными, но переживали ли по-правде? На парковке они увидели Дэна и Джоан Финкельштейн.

– Я еду домой, – многозначительно заявил Дэн и что-то выкинул в кусты, растущие около обочины.

Теодор облегчённо заметил, что это был пустой флакончик.

– Спасибо тебе, – сказал он и слегка коснулся плеча Дэна.

Дэн оглянулся глянуть, что творится около кафетерия и, замявшись, произнёс:

– Интересно, что же она всё же хотела знать?

В тот же миг из столовой послышался вопль, напоминавший предсмертный крик раненого зверя, чем на голос человека:

– За что-о-о-о-о?!

Это было невыносимо, и Теодор почти галопом ринулся к джипу Эрики.

***

Они в молчании ехали по тёмным пустым улицам.

Вдруг Эрика повернулась к нему и спросила:

– Это его бывшая девушка?

– Она была его девушкой в прошлом месяце.

– Бедняжка, у неё, видать, вообще башня поехала.

<<���Так оно и есть, – подумал Теодор. – Её и вправду жаль>>.

– Таков Блейк, – сказал он. Он не хотел обсуждать случившееся, но слова сами слетали с его губ. – Он постоянно себя так ведёт, и его не остановить. Он кружит головы девушкам, те втюриваются до беспамятства, а затем он бросает их.

– Втюриваются? Да уж, – хмыкнула Эрика.

Теодор в удивлении глянул на неё. Она сидела прямо, руки её спокойно сжимали руль.

Кажется, она была не так наивна и понимала в этой ситуации больше, чем он мог предположить.

– Это особая любовь, – пояснил Теодор. – Тебе известно, что древние греки поклонялись Афродите? Та являлась всемогущей богиней любви и делала ужасные вещи. – Теодор покачал головой. – Однажды я видел спектакль о царе Фёдоре. Афродита заставила его втюриться в свою подчерицу, а в конце вся сцена была завалена трупами. Но Афродита лишь улыбалась. Ведь она поступала так, как положено богине. Это неуправляемая сила, как ураган или лесной пожар.

Теодор замолчал. Его сердце ныло после того, как он выговорился и ему полегчало.

– И ты думаешь, что Блейк себя ведёт так же?

– Точно. Он как природная стихия и не может справиться сам с собой. Скорее всего, это его не оправдывает и звучит глупо, да?

– Нет, – грустно улыбнулась Эрика. – Природа жестока. Коршуны таскают кроликов, самцы львов пожирают своих детёнышей.

– Однако это закон не всеобщий. Возможно, для животных и богов он справедлив, но не для людей.

– Люди не настолько далеко ушли от животных, – тихо заметила Эрика.

Теодор откинулся на спинку сиденья. Он был напуган, но не выходкой Руны, а тем, что ему нравилось беседовать с Эрикой. Она хорошо его понимала… Лучше, чем кто-то другой. И она не была равнодушной.