Юлия Рябинина - Избранница Демона

– Избранная, – то ли шелестит, то ли громогласно проносится в моей голове и я не понимаю, что это было, звук одновременно и оглушил и рокотом пронесся по телу. – Подойди.

Я смотрю перед собой. Там только круглый стол на невысоком подиуме и больше никого, куда идти не понятно совсем.

– Вперед, – подталкивает меня в спину Ариаст, чем тут же вызывает во мне волну негатива.

– Да куда идти то? – шиплю за спину, – там никого нет.

– Иди, тебе говорят, упрямая ослица, – слышу в его голосе раздражение и делаю шаг вперед. Оглядываюсь по сторонам. Вроде бы ничего подозрительного. Осторожной перебежкой делаю еще несколько шагов и вот уже когда до подиума остается еще одна перебежка, на нем начинает происходить неладное. Внутри нарастает волной цунами желание бросится бежать, куда нибудь спрятаться, забиться в угол, сделать хоть что—то, только бы не стоять истуканом и не смотреть на всю эту чертовщину, но я не могу. Не могу сойти с места, потому как ноги словно прибили к полу гвоздями и в тех местах, где должны быть шляпки, а под ними стержень, нестерпимо зудит, от чего это только вселяет уверенность в то, что меня заставляет стоять на месте магия, как интересно, что теперь я это слово произношу, с легкостью и без иронии, что мне это больше не чуждо и не смешно. Кажется, что именно сейчас на меня снисходит понимания этого мира, понимание того, что все это настоящее и живое.

А за столом, словно сотканные из воздуха появляются человеческие очертания фигур. Их трое. И с каждой секундой они все больше наполняются красками, а точнее белым цветом. Я смотрю неотрывно. Запоминаю, впитываю в сознание каждую изменяющуюся в их силуэтах деталь. И вот уже их голые черепа покрывают длинные белоснежные локоны, ниспадающие до середины спины. А на лице прорисовываются черты. Правда ничего особенного. Все похожи между собой будто близнецы. Еще не успев полностью материализоваться, они уже начинают, между собой что—то обсуждать в полтона, специально, чтобы я не услышала ничего, но они ошиблись слух у меня за последние сутки стал отменным, я навострила ушки и ловила каждое слово хоть и не понимала его, но интонацию, четко улавливала и разгадывала. Видящие были чем—то взволнованны и одновременно с этим недовольны.

Особенно один старик, который все время искоса посматривал на меня, показался мне самым неприятным из этих троих. Пока я рассматривала видящих, они рассматривали меня. Приглядывались, прислушивались, а может и принюхивались я хрен его знаю, но неожиданно все разом замерли и только головы повернули в моем направлении.

Сидят, неподвижно смотрят на меня своими белесыми глазами, а в белках мутные серые радужки плавают размытым месивом, даже зрачка не видно. Прищурив глаза, рассматриваю в деталях лица видящих.

– Избранная, подойди.

Черт, твою мать, вот он, этот загробный голос, полный мертвецкого холода, от которого по спине мурашки бегут стаями и опускаются по позвоночнику вниз, в самый хвостик копчика, концентрируя там энергетику страха.

– Иди, дитя, не бойся.

Страх взрывается тысячами, ой, нет, миллионами осколков и впивается в нижние конечности, парализуя их.

– Я боюсь, – говорю еле слышно.

– Не слышу тебя, – говорит дед.

Он что, гад, издевается? Делаю шаг к нему и чувствую сейчас себя серой шейкой, которую обвел вокруг пальца глухой тетерев.

«Ладно, уговорили», – решилась внутри на отчаянный поступок, и последняя перебежка была сделана. Я оказалась почти вплотную к подиуму. Мерзкий запах мертвечины ударил в нос.

«Черт, черт, черт, я сейчас сблюю», – задерживаю дыхание и отворачиваюсь, надеюсь, что запах гниющих трупов еще не заполнил все помещение.

– Это она! – взвизгнул старик, что сидел напротив того, которой на меня постоянно пялился.

Я от удивления повернула к нему голову. Не ожидала, что голос у него такой странный.

– Вот вы чувствуете этот запах? – снова взвизгнул он, и у меня в ушах зазвенело от его голоса.

– Эргас, – шикнул на него старик, что сидел посредине, и обратился ко мне: – Ты знаешь, кто ты?

Я пожимаю плечами и отрицательно машу головой.

– Нет, – решаю добавить для убедительности.

– И ты не чувствуешь в себе никаких изменений? – удивленно приподнимает он белесую густую бровь.

– Нет, – отвечаю ему. При этом немного лгу, даже сама себе.

– А сейчас ты чувствуешь что-то? – он смотрит на меня не отрываясь, а я, как хорошая девочка, прислушиваюсь к себе, пытаясь понять, что внутри происходит.

Но нет, ничего особенного не происходило, может быть, только чуть зудела тату над лобком, и очень хотелось ее почесать. Вот прямо сейчас, потому что зуд нарастал, и я уже перебирала коленками, чтобы хоть как-то заставить колыхаться ткань, может, это чем поможет.

Черт, бляха муха, мне уже почти было все равно, я готова была залезть рукой под юбку и почесать гребаную татушку.

– Она еще не готова, метка только на поверхности кожи, она не вошла в слияние со своей хозяйкой. Поэтому придется ждать, – он так тяжело вздохнул, что на меня навалилась все разочарование, которое было скрыто в этом вздохе.

– Но за ней идет Арон, – подал голос маг, а я пожелала ему кляп в рот.

И что они боятся этого Князя? Они вон какие всемогущие, разве не могут справиться с ним?

«А если они не могут, – закралась невеселая мысль, – то как смогу я?»

– Придется ждать, Ариаст, и отпор князю придется дать тебе, – видящий не смотрел в сторону мага, но то, что это не просьба, а приказ, чувствовалось даже в воздухе.

– Странно, конечно, одно, – вдруг подал голос третий видящий, – почему семя оборотня не разбудило в ней волчицу?

– Что? – вырвалось у меня совершенно непроизвольно.

Я закрыла рот ладонью и попятилась назад.

– А ты разве не знаешь, что твоя метка, которая проявилась на тебе, это знак твоей родовой принадлежности к древнему клану волков? Не знаешь, что ты избрана возродить свое племя, освободить его от власти темного Князя?

Я выпучила на него глаза, казалось, вот-вот они выпадут из орбит.

– А как же вы? – выдавливаю из себя вопрос. – Разве вы не можете победить Арона?

Многоголосый смех пронесся по залу и взметнулся к высокому потолку. А потом наступила гробовая тишина. Мне только и удалось, что моргнуть и сглотнуть один раз, и стариков не оказалось больше в зале. Только снова повеяло мертвечиной, и холод могильный пробрал до костей. Меня всю передернуло от этого запаха, и в животе громко заурчало.

– Где они, Ариаст? – поворачиваюсь на пятках к магу.

Колдун что-то хотел ответить мне, я это видела по его рту, но вдруг стены замка содрогнулись, и пол пошел волной, будто шелковая лента. Я не устояла на ногах, упала на колени. Дикий рев больно резанул по перепонкам.