Юлия Цыпленкова - Фаворитка

На второй день мы с герцогом посетили приют. Он еще не открылся, и работа шла полным ходом. Мне хотелось посмотреть, каких успехов подрядчик и его строители достигли с момента моего последнего появления. В этот раз нас сопровождал не дядюшка, а его старший сын, который взял на себя ответственность за подготовку самого приюта и школы при нем, где будут учиться сироты простого и среднего сословия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И что вы на всё это скажете? — спросила я, недовольно глядя на недостроенные спальные помещения, которые располагались на втором этаже. Их уже должны были закончить, однако дело продвинулось слабо.

— Я скажу, что безмерно восхищен, ваше сиятельство, — отозвался Нибо.

— Чем?! — я воззрилась на него в величайшем изумлении. — Ленью рабочих или наглостью подрядчика? Братец, что это, в конце концов, такое?! — теперь я смотрела на младшего графа Доло.

Тот сложил губы бантиком, совсем как его отец в момент раздумий, после посмотрел на меня и кивнул:

— Сегодня же сменю подрядчика. Простите, сестрица, я доверился хитрому прохиндею…

— Это уже третий подрядчик, ваше сиятельство, — я покачала головой. — Первого и вовсе пришлось разыскивать полиции. Где вы их находите? Разве же нет тех, кто заслужил доброе имя своевременным исполнением обязательств?

— Шанни, милая, — братец мягко улыбнулся, и мне захотелось выругаться, потому что эта его манера разговаривать со мной, как с неразумным ребенком, раздражала до крайности. — Вы же просили экономить, а те, о ком вы говорите, берут...

Я подняла руку, остановив его, и предостерегающе покачала пальцем перед носом родственника.

— Мой дорогой Иттер, я просила экономить, а не раздавать мои деньги мошенникам и лжецам. Найми вы добросовестного подрядчика сразу, то мы действительно бы сэкономили, а ныне вам придется вновь давать задаток. Уже в четвертый раз! Это вы называете экономить?! — мой голос зазвенел, и я выдохнула, чтобы заставить себя успокоиться.

Его сиятельство ответил упрямым взглядом, я взора не отвела, и он сдался. Еще бы! Мне приходилось мериться взглядами с Ивером Стренхеттом, и не Иттеру Доло тягаться с государем в упрямстве.

— Я вас понял, сестрица, — наконец, ответил граф. — И признаю, что вы правы. Сегодня же я найду нового подрядчика, а из этого вытрясу всё, что он нам теперь должен.

— И не вздумайте пойти у него на поводу и послушаться новых посулов, — чуть раздраженно велела я. — Если бы этот человек желал исполнить обязательства, он бы уже это сделал.

— Да, сестрица, — с ноткой недовольства ответил его сиятельство.

— Так чем же вы восхищены? — вспомнила я о герцоге.

Он улыбнулся и ответил:

— Вы невероятны.

— Я думала, вы по делу, — отмахнулась я. — Идемте, меня сегодня ждет патриарх, а надо успеть наведаться к министру образования и испортить ему настроение. Паршивец упирается, но я сломлю его сопротивление. Видят Боги, сломлю.

— Поражаюсь, как он вообще еще держится, — проворчал едва слышно Иттер. — Я бы уже сбежал в отставку и в леса… хм, недурно…

Ришем рассмеялся, а после догнал меня и улыбнулся:

— Ведите, мой генерал.

Так что впечатлений его светлости вновь хватило, зато Его Величество, в третий раз услышав прежнюю просьбу от Нибо, преисполнился ядом:

— А не слишком ли вы рьяны, дорогой зять? У вас еще есть сын и супруга, не забыли ли вы о них? Ее светлость страдает в унынии, пока вы таскаетесь за ее сиятельством.

— Селия так ждала встречи со своим братом и отчим домом, что она должна ощущать великий подъем, — ответил герцог с поклоном. — Грустить она может лишь в предчувствии скорого отъезда, государь.

— Когда же? — оживился Его Величество.

— Через четыре дня, государь, если же, конечно, нас не выставляют сию же минуту.

— Хорошо, — сварливо проскрипел монарх. — Завтра я еще позволяю вам сопровождать ее сиятельство, но последние дни перед отъездом вы проведете там, где и должно – рядом с женой. В любом случае, не рядом с графиней Тибад.

— Как угодно Вашему Величеству, — не стал спорить Ришем.

Но, как вы уже знаете, его светлость ко мне пока еще не присоединился, и я в одиночестве прибыла к моему верному другу. И теперь, войдя в его кабинет, я не стала отказывать себе в удовольствии и обняла Фьера.

— Я скучаю по вас, — сказала я с улыбкой.

— Как и я по вас, Шанни, — ответил барон. Он снова поцеловал мне руку, и мы разошлись. Фьер уселся на край стола, я в его рабочее кресло. — Жаль, что мы уже не можем позволить себе многое из того, что вытворяли в пору нашего знакомства. — Он вздохнул. — Я бы с радостью промчался с вами наперегонки.

— Ее милость нервничает, когда мы с вами видимся слишком часто, — ответила я. — Государь исходит на яд, когда я развлекаюсь не с ним. Вот они ужасы семейной жизни.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Гард, и мы рассмеялись. — Но вы заехали не просто так, и это тоже огорчает. Мы слишком часто стали видеться только по делу. Надо использовать Томмила или чету Энкетт.

— Лучше Айлид с супругом, к Томмилу король тоже ревнует.

— К кому он не ревнует? — усмехнулся Фьер. — Поражаюсь, как он еще не закрыл вас во дворце, а лучше в покоях, чтобы никто не смел ни взглянуть, ни заговорить, ни дотронуться.

— Не будем о печальном, — ответила я. — Государь ревнив, но разумен. К тому же у нас выходит договариваться. И давайте перейдем к нашему делу. Кто готов взяться за дело вдовы?

— Я нашел лучшего пройдоху, — улыбнулся королевский прокурор. — В меру беспринципен, склонен к авантюрам, чрезмерно изобретателен и языкаст. Господин Раскал – он то, что вам надо. Как прокурора, он меня дико раздражает, но в вашем деле лучшего не найти. И он уже должен был отправиться к госпоже Хандель. Пьеп обречен.

— Отлично! — воскликнула я и послала барону воздушный поцелуй. — Я вас обожаю, Фьер, — и он весело рассмеялся.

Мы еще какое-то время поболтали, теперь о придворных новостях, о празднествах, о семействе барона, потом о его службе и моих успехах и неудачах. Поговорить с Гардом мне было неизменно приятно. Он оставался для меня, как прежде, близким, даже родным человеком. И если бы не ревность его супруги и моего любовника, мы занимались бы этим много чаще. Но когда я, посещая дом его милости, заметила, как становится рассеянной баронесса, то поняла, что омрачать своему другу мир в его семье не желаю.

Фьер не стал отрицать, когда я его спросила о том, как воспринимает нашу дружбу его супруга.

— Простите, Шанриз, я пытался донести всю вздорность ее фантазий. Но я долго был вдали от семьи, ее милость успела многое себе вообразить. А наша близость кажется ей неправильной и подозрительной. Я понимаю мою жену, но… Проклятье, — неожиданно выругался Гард, — это несправедливо, и нечестно. Благодаря вам мы можем жить вместе, не тая нашего союза. Более того, вы помогли мне избавиться от герцогини, но остаться вхожим во дворец, опекали баронессу на первых порах и приучили общество не видеть в ней дочери коммерсанта. И мне безумно неловко, что именно вам я вынужден всё это говорить и признавать, что ваше желание видеться с нами… со мной, как можно реже, оправдано. Да, так будет спокойней моей жене, так будет приятней государю, однако не мне, Шанриз. Я готов оказать вам помощь, как только вы о ней попросите, и прийти по первому зову, невзирая на недовольство моей жены. Я ваш друг и это неизменно.