Марина Эльденберт - Прыжок в бездну

В том, что они в курсе, что я беременна, даже не сомневаюсь. Осталось только понять, кто это — они.

— Беременной женщине все равно недолго осталось, — сообщают мне, глядя прямо в глаза. — Или вы думали, что выйдете отсюда живой? По-хорошему вы нужны нам только для того, чтобы допросить Эстфардхара. Судя по всему, вы его единственная слабость.

Он говорит настолько спокойно, что у меня по коже идет мороз. Когда я понимаю, что буквально, становится уже поздно. Иртхан меняется в лице, вскакивает. Помимо вспыхнувшего в глазах пламени в меня вонзается прицел лазерного пистолета.

— Прекратите это немедленно, или…

Договорить он не успевает, потому что дверь вылетает, как от удара драконьей лапы, отбрасывая стоящих по обе стороны мужчин в квартиру. Из дымной завесы вырывается лазерный луч и ударяет в грудь первому пытающемуся подняться мужчине. В том, что он уже не поднимется, сомнений нет, второй стреляет наугад в клубящийся густой дым. Я ничего не слышу, в уши словно ваты набили, разве что чувствую, как меня перехватывают, рывком вздергивают на ноги, в висок упирается холодная сталь.

В ту же минуту, как луч врезается в лицо второго мужчины, из дыма в квартиру шагает Бен, включается пожарная сигнализация, и нас окатывает дождем.

— Назад, Эстфардхар, — цедит тот, кто держит меня, — или я ее пристрелю.

— Ты ее и так пристрелишь, — отвечает Бен и вскидывает лазерный пистолет.

Луч смотрит мне прямо в грудь, когда на удерживающего меня мужчину с визгом и верещанием бросается невесть откуда взявшаяся Гринни. Он отбрасывает ее одним ударом ноги, виаренок ударяется о барную стойку и меховым мешочком падает на пол.

— Не-э-эт! — ору я, и хотя мой голос доносится как из-под земли, я на миг еще и слепну. Потому что вспышка, исходящая от меня, пламенем вспарывает пространство.

В квартире мгновенно становится невыносимо холодно, вода замерзает на лету, «сигнализационный дождь» превращается в иглы нависших над нами сталактитов.

Опомниться заставляет только шипящий звук выстрела и следующий за ним хруст.

Мужчина отваливается от меня в прямом смысле: он весь покрыт инеем, губы — ледяной коркой.

— Лаура, — говорит Бен, отбрасывая пистолет и шагая ближе. — Лаура…

— Нет, — шиплю я, выставляя вперед руки. — Не подходи. Слышишь?!

— Ты просто себя убьешь. Позволь мне помочь.

Лед и иней кристаллизуются на моих руках морозными узорами, я пытаюсь броситься к Гринни, но понимаю, что не могу: ноги просто вросли в пол. Бен рывком приближается ко мне, обнимает, и лед устремляется к нему. Ползет по рукам, впитывается в рубашку, взбирается по плечам на шею, подбородок, высветляет губы и брови.

— Лаура. — Он обхватывает мое лицо ладонями. — Лаура, сосредоточься на своем ребенке, слышишь? Я не могу даже к тебе пробиться, твое пламя блокирует мое.

Что…

Что?!

Как может мое пламя что-то блокировать?! Его у меня нет! Нет и не было никогда…

Тем не менее я пытаюсь сосредоточиться на Льдинке, на той крохе, которую видела сегодня. Она заслуживает жизни! Я должна остановиться. Должна это остановить… Я снова и снова цепляюсь за кадры, которые показывала мне Кэдрен, и в глазах Бена внезапно вспыхивает истинный огонь. Не знаю, что я чувствую раньше: тепло, втекающее сквозь его руки и харргалахт в меня, или же этот взгляд, который раскаляется с каждой минутой.

Бен рывком дергает меня в сторону, к выходу, и ледяные наросты с грохотом обрушиваются на пол один за другим.

— Гринни! — кричу я. — Там Гринни!

К счастью, сейчас Гринни под навесом барной стойки, и это последнее, что я успеваю увидеть, — это и короткое движение Бена. Игла вонзается в кожу, перед глазами все плывет, и я соскальзываю прямо ему на руки. И в темноту.

Я прихожу в себя от того, что ощущаю чье-то касание. Легкое скольжение пальцев по щеке, и когда открываю глаза, вижу склонившегося надо мной Бена. Первый порыв шарахнуться от него пресекается собственным бессилием — я слабая, как новорожденный виаренок.

— Гринни!

— С ней все в порядке, Лал. Ты в безопасности.

Прежде чем я успеваю приподняться, Бен подносит к моему лицу Гринни. Виари смешно сопит и облизывается, лапка у нее перебинтована и грудка тоже.

— Этот урод сломал ей несколько ребер и лапу. Главное, что крылья не пострадали, — комментирует Бен. — Если сломать дракону крыло, это… надолго. Возможно, навсегда.

Я закрываю глаза от подступившей к горлу дурноты и душащих меня слез. На меня внезапно обрушивается все, что произошло, обрушивается с такой же ужасающей ясностью, как если бы я до сих пор стояла там, а в меня целились из лазерного пистолета. Сначала незнакомый иртхан.

Потом Бен.

Перед глазами мелькает игла, и я зажмуриваюсь сильнее.

— Кто ты такой?! — шепчу сдавленно.

— Лал…

— Кто. Ты. Такой.

Тишина. Вздох.

Потом щеки касается мохнатый бок, Бен кладет Гринни рядом со мной на подушку. Виари устраивается поудобнее, тыкается носом в щеку, заставляя вздрогнуть и открыть глаза. Надо мной высокие потолки: слишком высокие, чтобы быть тюрьмой, и слишком светлые. Поворачиваю голову — ко мне подключено столько аппаратуры, что сложно ее даже пересчитать. Это место больше напоминает исследовательский центр Ардена, чем что бы то ни было еще, и тем не менее…

— Ты в клинике, — говорит Бен. — В закрытой клинике. Тобой занимаются ведущие медики Аронгары.

Ве…

Я поворачиваюсь к нему. Точнее, поворачиваю голову — насколько позволяет вирчащая рядом виари.

— Мне многое нужно тебе рассказать, Лаура. Но позже. Когда ты отдохнешь и придешь в себя.

Я, кажется, уже отдохнула.

— Какой сейчас день?

— Сейчас ночь. По крайней мере, в Зингсприде. — Бен усмехается, но его улыбка тут же гаснет. — Ты спала сутки.

Спала? Или была под воздействием непонятного вещества, которое ты мне вколол?

— Сейчас.

— Да, сейчас.

— Бен, это был не вопрос. — Я языком-то с трудом шевелю, но это проговариваю жестко и четко. — Ты расскажешь мне все сейчас или можешь просто выйти за эту дверь.

Он подается вперед, и я отшатываюсь. Инстинктивно, насколько позволяют все эти опутывающие меня провода. Бен замирает — на мгновение, потом отодвигается.

— Я работаю на разведку Раграна, — произносит он. — Правильнее будет сказать, работал.

Я сглатываю. То, что произошло — точнее, как он вошел в квартиру, не оставляло никаких сомнений в его словах.

Вопрос только в том, как…

— Как давно?

— Ты хочешь спросить, было ли случайным наше с тобой знакомство на катке? — Он смотрит мне прямо в глаза. — Нет, не было. И все, что за ним последовало — тоже.

Недавно, когда я переехала в Рагран, мне казалось, что мой мир осыпается осколками, но сейчас он не просто осыпался осколками. Он превратился в ледяную крошку, которая собиралась вокруг моего сердца.