Андрей Яковлев - Повести и рассказы. Избранное

– Есть, наверно. Но так получается дешевле.

– Надо же, не знал, – продолжал удивляться Николай. – И много самолётов делают? Сколько получается за год?

– Немного, Коля, немного. Хотелось бы больше, как когда-то в Советском Союзе, но финансирование слабое, госзаказа нет. В основном экспериментальные образцы производим. Кадры хорошие уходят из отрасли. Жалко.

– Да уж.

– А работа интересная. Сейчас наше предприятие совместно с корпорацией «Сухой» разрабатывает самолёт нового поколения. Просто настоящий прорыв в авиации! Но из-за плохого финансирования продвигаемся медленно.

– Жаль, конечно.

– Вот, вот. По-другому и не скажешь, – вздохнул Ринат.

– Знаете, Ринат, я сначала подумал, что Вы из Казахстана, – сказал Николай, решив перевести разговор на другую тему.

– Что, глаза узкие? – усмехнулся Ринат.

– Ну…

– Правда Ваша. Отец мой военный, родом из Казани, и был направлен служить в Казахстан, под Семипалатинск. Там встретил мою маму, она казашка. Это уж потом мы переехали на Урал.

– Семипалатинск? Там же был полигон, где испытывали ядерное оружие!

– Да, так и есть, – подтвердил Ринат. – За годы своей службы отец много радиации «понахватал». На мне это тоже отразилось. Вот, присмотритесь на моё лицо. Что-то замечаете?

Николай посмотрел на Рината, но ничего не заметил.

– Объясняю. У меня на лице совсем не растёт щетина. Видите, кожа гладкая, только чуть-чуть усы редкие. Видите?

– Теперь вижу. Это из-за радиации?

– Думаю, да. Но переживать не стоит, сие не смертельно. Зато бритва не нужна.

Николай улыбнулся, приняв это за шутку.

– Ладно! Коля, Вы меня извините, но я хочу музыку послушать, – сказал Ринат и вытащил плеер с наушниками.

На этом их разговор завершился. Конечно, Николаю было интересно расспросить Рината о полигоне в Семипалатинске. Кроме того, он ещё желал задать вопрос – в каком ВУЗе надо обучаться, чтобы попасть работать в самолётостроение. Но навязываться не хотелось. Каждый из собеседников занялся своим делом: Ринат слушал музыку, а Коля стал вновь вспоминать прошлые годы.

В 1986 году, когда он учился в выпускном классе, все узнали, что взорвался ядерный реактор на Чернобыльской АЭС. На ликвидацию катастрофы посылали солдат срочной службы, в том числе и новобранцев. Только сейчас многие понимают, насколько воздействие радиации опасно для всего живого. Некоторые его знакомые, побывавшие там в тот страшный год, уже умерли или мучаются от разных болезней. Если бы Чернобыль случился годом позднее, он тоже мог бы попасть туда. Но ему суждено было служить в Сибири. Мысленно Николай опять переместился в то время, когда прошли его армейские годы.

6

После того случая с шаровой молнией минуло две недели. На КПП прибрались, в разбитую форточку вставили новое стекло, из самого помещения убрали всё лишнее.

Как-то после обеда Николай решил зайти туда. Его беспокоил вопрос: убил он жабу или всё-таки она осталась жива, сумев вылезти из-под камня? Для того чтобы это проверить, надо было выйти через КПП за пределы воинской части.

– Эй, Колямба! – позвал постовой, увидев его. – Айда сюда.

На КПП дежурил солдат по имени Андрей, родом из Красноярска, младше его на полгода. Николай подошёл.

– Слушай, братишка, правду, говорят, что Петьку-хохла шаровая молния ударила? Ты же тогда на посту был, всё видел.

– Да, всё видел, и это правда, – подтвердил Николай.

Потом он рассказал, как дело было.

– Ни фига себе! Вот так силища у этой молнии! – удивлялся постовой.

– Да уж, – кивнул Николай.

– Так шарахнула!

– Тут это, Андрюха, такое дело…

– Чего?

– Я хочу выйти за территорию на пару минут, кое-что проверить.

– Ладно, давай, Колямба, тебе можно, – согласился постовой. – Только недолго, чтобы никто «не почикал». А то сам знаешь…

– Говорю же, Андрюха, на пару минут.

– Давай, давай.

Николай прошёл через КПП за территорию. Приблизился к той самой луже, откинул ногой большой камень, торчавший из воды. Жабы не было. Наверно, выбралась. Ну и, слава Богу! Коля почувствовал, что на душе стало как-то легче. Он хотел было пойти обратно, но постовой ему крикнул:

– Колямба, спрячься! Сюда идут!

Бежать к лесу было далеко, подойти к забору – увидят. За территорией части, у самых ворот, стоял «ГАЗ-66» с передвижной радиостанцией, представлявшей собой большую будку. Вход для оператора станции – через дверь по заднему борту. Коля подошёл, дёрнул ручку двери вниз, она и открылась. Недолго думая, он проник внутрь станции и, закрывшись, затаился. Внутри было душно, окна и двери закрывались герметично, поэтому снаружи никаких звуков не слышно.

Вдруг Николай почувствовал, что у машины заработал двигатель. Вероятно, люди, которые шли в сторону КПП, являлись экипажем этой станции. Потом всё зашаталось, очевидно, машина поехала. Николай не удержался на ногах, потеряв равновесие, упал на пол. Чёрт! Что же делать? Схватившись за боковые поручни, солдат поднялся и попытался посмотреть в небольшое оконце. Машина ехала по просёлочной дороге, всё больше углубляясь в лес. Подобравшись к борту, примыкавшему к кабине, Николай начал стучать по нему кулаком. Затем стал ещё и кричать. Но его никто не услышал.

Куда они едут? И как долго это будет продолжаться? Автомобиль бросало из стороны в сторону по труднопроходимому бездорожью. Николай почувствовал себя плохо, его укачивало, не хватало воздуха. Выход один, если не хочешь задохнуться, нужно дождаться, когда скорость снизится, открыть дверь и выпрыгнуть.

Открыть дверь удалось сразу, но прыгать было опасно. Створка двери болталась и стучала о борт станции. Но водитель, видимо, не обращал на это внимание. Вот, наконец, «ГАЗ-66» притормозил, скорость была минимальна. Николай сделал глубокий вдох и сиганул наружу. Хоть и сгруппировался, приземлившись на ноги, но по инерции упал на спину и покатился в овраг. Потом всё стихло.

Вот это да! Как же глупо получилось! Зачем было лезть в этот чёртов автомобиль? Ну, а если уж залез, так и сидел бы там, где-нибудь всё равно бы остановились. Все эти мысли крутились в Колиной голове, когда он, корчась от боли, лежал на дне глубокого оврага.

Вечерело, кусали комары. Николай, прихрамывая, шёл, как ему казалось, в сторону КПП. Какое расстояние проехала машина? Сколько идти? Понятно не было. А вообще, зачем идти обратно? Так можно и заплутать в этом лесу. Может, лучше идти по ходу движения машины? Ведь здесь логика проста – выйти на проезжую часть, а там кто-нибудь всё равно поедет и поможет. Вдохновившись новой идеей, Коля развернулся. И дальше следовал в противоположную сторону, стараясь с просеки никуда не сворачивать.

Прошло уже часа два или три, он пересёк несколько развилок, выбирая всегда самую широкую, но конца этому видно не было. Чтобы комары и мошкара не кусали лицо и затылок, Николай снял с себя майку, намотал её на голову, оставив щелочки для глаз, сверху посильнее натянул пилотку. Толку было мало, зловредные насекомые всё равно находили незащищённые места, лезли в глаза, прокусывали гимнастёрку и штаны.