Тиана Хан - Орловы: книга II. Рождена для тебя

– Да, почисти овощи.

В тот вечер мы готовили борщ. Вместе! Словно мы настоящая семья. Мы были так увлечены совместным времяпровождением, что не услышали, когда в дом вошёл Сергей, вернувшийся с работы.

– Как вкусно пахнет, – потянул он носом.

– Папуля, мой руки и будем кушать, – просияла Илона.

– Хозяюшка моя! – обнял дочь мужчина.

– Мне Милош помогал! – похвасталась Синеглазка. – Пап, он у меня замечательный правда?

– Так и есть, дочка! Я рад, что в твоей жизни появился такой хороший парень, который заботится о тебе и очень сильно любит.

Сергей говорил всё это с улыбкой смотря на меня, а мне было стыдно слышать его хвалебные речи, мысленно я сгорал в «костре позора», вознося хвалу Илоне, нашедшей в себе силу простить. Будь я на её месте, не смог бы быть столь великодушным… я бы никогда не простил ей измену… НИКОГДА!

***

В канун Нового года Сергей собирался на вахту:

– Шесть месяцев Илон, ничего не поделаешь, даст Бог, вернусь к вашему выпускному. Как же ты одна тут будешь справляться? – утёр он скупую мужскую слезу. – Сердце за тебя тревожится, но иного выхода нет, сама понимаешь…

Илона молча плакала, прижавшись к отцу.

Я с раннего утра находился в доме Романовых, ни на шаг, не отходя от неё:

– Вы не переживайте, мы с бабушкой всегда будем рядом.

– Милош, – положил Сергей руку мне на плечо, – на тебя вся моя надежда, знаю, дочь мою в обиду не дашь, вижу любите вы друг друга крепко…

– Папа! – смутилась Илона.

– Эка невидаль? Ты, дочка, думаешь отец твой совсем ничего не смыслит в жизни?

– Зачем ты так?..

– Любви, малышка моя, нечего стесняться. Я благословить вас хочу, жизнь она непредсказуема, неизвестно, как сложится. Уезжаю я надолго, так уж получается, что передаю тебя в руки Милоша. Будьте счастливы дети, желаю вам с достоинством пронести свою любовь через всю жизнь. Надеюсь всё у вас будет хорошо. Берегите друг друга!

Из окна я наблюдал, как моя девочка прощается с отцом, обнимая его на пороге дома. Сергей не позволил нам проводить его на вокзал, сказал, что не любит длинных слезливых прощаний, да и на улице зима, холод, нечего мол морозиться лишний раз. Илона вернулась расстроенная, улеглась на кровать и сжалась в комочек, подложив ладонь под щёку. Осторожно опустился рядом с ней, гладил по напряжённой спине, пытаясь успокоить. Через полчаса она уснула, а я отправился домой в надежде поговорить с бабушкой.

– Бабуль, – умоляюще позвал я её, едва переступив порог.

– Знаю, – проворчала Надья, – Сергей уехал, а твоё сердце заходится в тревоге за Илону. Не волнуйся, Милош, всё хорошо будет. Иди, скажи девочке своей, пусть вещи собирает и к нам перебирается. Не гоже это, одной в доме оставаться, не дай бог прознает кто в нашем районе, что отец её уехал, какая беда может произойти…

Просияв я со всех ног бросился обратно.

– Илона, – разбудил своим криком спавшую девушку, – бабушка сказала, что пока отец не вернётся с работы, ты у нас жить будешь.

– Правда? – неуверенно спросила она, поднимаясь с кровати и сонно щуря глаза. – Я так боялась оставаться одна в доме.

– Глупенька моя, – с нежностью говорил я, – если бы бабушка не приняла решение о твоём переезде, я бы сам ушёл из дома и остался с тобой. Неужели ты думаешь, что я могу оставить тебя?

В этот раз Илона сама потянулась ко мне, раскрыв губы для поцелуя. Бережно уложив на постель, я целовал свою девочку, сходя с ума от податливости её тела. Синеглазка позволяла мне всё, откинув стеснение, я с неверием касался самых потаённых мест, не встречая на пути сопротивления. Откинув в сторону мешавшую одежду девушки, я стянул с неё лифчик, лаская упругую грудь с заострившимися сосками. Впервые я испытывала такие глубокие непередаваемые ощущения, касаясь той, что я безмерно любил. Раньше секс для меня означал, лишь физическое соединение тел, но то, что происходило сейчас было несопоставимо с тем, что я испытывал прежде. Теперь мне не хотелось спешить, я желал лишь одного, чтоб она изгибалась под действием моих прикосновений, невольно постанывая. Приподнявшись над ней, я пристально посмотрел в её таинственные синие глаза.

– Что-то не так? – краснея спросила Илона, прижимаясь ко мне обнажённой грудью.

– Какая ты у меня красивая… – ответил, пристально смотря на неё.

– Тогда, почему ты остановился?

– Куда же ты так торопишься маленькая?

Немного помолчав Илона произнесла:

– Я не хочу, чтоб ты спал с другими… лучше со мной… если тебе это необходимо…

– Ты мне нужна! Только ты! – заставил я замолчать девушку, жадно целуя в губы. – У нас всё будет, обязательно, но не сейчас!

– Почему?

– Ещё не время, любимая! Ещё не время!

Деликатный стук в дверь заставил нас прервать разговор. Всучив Илоне халат я вышел из спальни. На пороге стояла бабушка сердито смотря на меня:

– Я тебя отправила, чтоб вещи помог собрать внучке, в не для того, чтоб ты тут непотребствами занимался, – проворчала она, опускаясь на стул у двери.

– Мне уже семнадцать, а я никак не привыкну, что ты способна видеть то, что неподвластно другим людям.

– Вот потому и пришла, чтоб глупостей не натворили вы тут! – упрямо поджала она губы.

– Бабушка… – потупила взор раскрасневшаяся Илона, маячившая за моей спиной.

– Вещи собирайте, да дом закрывайте на замок. А я тут подожду. Глаз да глаз за вами нужен, внучата мои, того и гляди прабабкой раньше времени стану благодаря вам.

Переглянувшись мы оба прыснули от смеха.

– Ишь ты, смешно им! – улыбнулась Надья. – Ну, будет вам, поторапливайтесь, голубки мои. Время-то оно не ждёт, знай себе бежит вперёд… не надо пытаться его обгонять, всё будет в назначенный час… всё у вас будет!

Наше время

Очнулся я, как ни странно в квартире Якова. Боль сжимала голову будто тисками, мир перед глазами кружился, разбиваясь на осколки, словно цветные стёклышки калейдоскопа. В кресле напротив сидел злой как чёрт старший брат, увидев, что я проснулся он подошёл ко мне, протянув стакана воды с растворяющейся в нём большой круглой таблеткой.

– Снова за старое взялся? – грубо спросил он, гневно глядя на меняю – Хорошо, что я мимо того гадюшника проезжал вчера и заметил твою машину. Только мы обрадовались все, думали, ну вот, пока об Анне и детях заботился, остепенился младшенький, а он вот что отчебучил.

– Ты уже, наверное, всей семье рассказал о моей пьянке? – с издёвкой спросил я.

– Никто не знает. Можешь не беспокоиться, но если ещё раз подобное повторится…

– Знаю-знаю… сдашь с потрохами.

– Милош, скажи, что произошло? Я могу тебе чем-то помочь? – внимательно посмотрел на меня брат.

– Можешь Яков. Верни меня в прошлое, чтоб я успел всё изменить… О большем не прошу.