Дарья Вознесенская - Отбор для невидимки

Я запнулась, осознав, что я только что сказала.

– В "вашем мире"? – он снова сделал шаг мне навстречу, подавляя своей мощью, звериной яростью, – Какой интересный набор слов…

Забылась. Налажала. И до сих пор не уверена, что стоит привлекать к себе внимание сведениями о том, что я с Земли, а не с Длоэнирта. Уж точно не сейчас, не в такой обстановке… И не с ним.

Легко и спокойно пожала плечами и подняла голову:

– Вы же не будете утверждать, что мы вращаемся не в разных мирах.

Пауза.

И злое:

– Считаете я… принадлежу какому-то миру?

Угу, животному.

Но я легко удержалась от истеричной шуточки. С когтями и клыками не шутят.

Боже, ну что за напасть – служить чудовищу психологом? Я не знаю, сколько продолжается его заточение в таком виде, но такое ощущение, что он первый раз об этом разговаривает, застряв при этом где-то между стадией гнева и депрессией, и успешно проигнорировав свое право заявить о желании все исправить.

– Каждое существо принадлежит чему-то большему. Вопрос лишь в том, пользуется ли он возможностями этого большего или отрицает свою принадлежность.

– И вы? Вы тоже чувствуете себя частью чего-то? – спросил почти нормально, даже с любопытством.

Я?

Разорванная на части, непонимающая до сих пор, где я и должна ли я быть здесь… А раньше? Чему такому я принадлежала раньше?

Вздохнула – все-таки неожиданный поворот приобрела наша беседа.

– Честным будет сказать, что я ищу возможности для этого.

– Зачем?

– Затем, что быть человеком невозможно без соотнесения с миром.

Прочесть выражение его… хм, морды не представлялось возможным, но глаза вроде бы погасли и взгляд уже не был… таким злым.

– Интересные у вас были учителя, мэсси… – эту фразу я едва разобрала, настолько тихо и невнятно она была сказана. – Не думал, что в школе домоправительниц настолько хорошее образование.

– Моими учителями были книги, – сказала я правдиво. – Я люблю читать.

– Я заметил.

Смешок? Или мне показалось?

Чудовище… нет, не стоит так его называть даже мысленно. Вэй-ган Эрендарелл снова отступил в мрачный угол, а потом нажал на какую-то панель и, не прощаясь, скрылся за ней.

Из меня как-будто вынули стержень.

На ослабевших ногах я едва добралась до кресла и грузно рухнула на него, испытывая ужас, смятение и непонимание произошедшего.

В голове опять крутилось множество вопросов, но, похоже, не на все я получу ответы прямо сейчас… Что ж, я научилась радоваться мелочам. Например тому факту, что зловещий призрак обрел форму, и, похоже, не собирается ни есть меня, ни выгонять.

А с остальным разберемся.

Я все-таки вызвала служанку и попросила горячий чай, а затем приступила к чтению, справедливо рассудив, что книга у меня может быть лишь во временном доступе – и весьма ограниченном.

История возникновения перевертней изобиловала неизвестными мне датами, длиннющими именами и заковыристыми словами, о значении которых я могла только догадываться. Потому, уяснив для себя, что они появились на заре веков и по сей день остаются самыми сильными как магически, так и физически – в процессе становления государств это и дало им благородную приставку «вэй», поскольку именно перевертни вставали не только во главе войск, но и областей – сразу сосредоточилась на той части, что касалась их «особенностей» и нынешнего времени.

И вот тут меня ждал сюрприз.

Оказалось, что перевертней осталось не так уж много. Многие из них погибли в процессе объединения королевств – того самого, от которого ведут сейчас летоисчисление. К тому же «древняя кровь» путем разнообразных браков постепенно разбавлялась и, в итоге, во многих славных родах сошла на нет. И даже если и были какие признаки – например, физическая сила или способность отращивать когти – то они проявлялись лишь у отдельных представителей. Но вот несколько родов, среди них королевский, оставались верны «древним традициям», что бы это ни значило… Странным мне показалось и то, что я нигде ни слова не прочитала о женщинах – перевертнях, будто их не существовало – в каждой фразе, написанной в этой книге, использовались суффиксы и приставки мужского рода.

И это означало, если вспомнить теорию эволюции, что когда – нибудь перевертни исчезнут полностью.

Раздел, касающийся магии и различных заклинаний, практически не дался мне из-за сложной терминологии и непонятных символов, которым я не могла дать никакого определения. Я лишь обратила внимание, что с этим разделом работали. На полях было множество пометок и неопрятных штрихов, а несколько страниц было разорвано. Единственное, что я сумела понять, так это «наличие триединства и трех ипостасей всегда было и есть первым признаком старых семей».

Трех ипостасей?

М-мм… человек, животное, и вот это, что я видела, между ними? В этом смысл? А вэй-ган просто лишился возможности перетекать из одного состояния в другое?

Или речь шла об ином?

Голову сдавила боль от чрезмерных умственных усилий – а может от голода и усталости – и я поспешила к себе, чтобы поужинать и лечь спать.

По счастью, обошлось без кошмаров.

Следующие дни протекали в привычном ритме. Главным отличием было то, что слугам стало известно о моем знакомстве с хозяином, и они, как мне показалось, чувствовали себя в моем присутствии свободней. Мэсси Аньер теперь уже в открытую интересовалась различными вариантами приготовления мяса – что ж, теперь было понятно, куда уходили мои печеночные пироги – и иногда давала поручения касательно левого крыла в моем присутствии.

Я к управлению той частью замка пока не допускалась.

А вот Эйкоб, напротив, сделался холоден. А может мне привиделось его хорошее отношение? Или же он обиделся за ту выходку возле замка? Но мы почти не виделись – если только в связи с работой – и садились вместе ужинать крайне редко. Потому я все чаще напрашивалась на кухонные посиделки с остальными слугами. В отсутствие Тиллы, которая явно настраивала других горничных против меня, и угрюмого кучера, питавшегося вне дома, это было даже похоже на семью.

Я как-то рискнула спросить мэсси кухарку на счет Тиллы – что же тогда произошло – но не получила внятного ответа и решила пока выбросить это из головы.

Я также ожидала, что хозяин продолжит преследование или будет проявлять свое нестандартное внимание к моим действиям, но этого не произошло. За две десятницы мы встретились с вэй-ганом лишь однажды. Причем опять совершенно неожиданно: либо он оказался любителем напугать, либо – что было более вероятным – ему было плевать, кто или что находится рядом с ним.

Я сидела в библиотеке с очередной книгой и своими заметками, когда он возник, фактически, из ниоткуда, и как ни в чем не бывало опустился на соседнее кресло.