Ульяна Соболева - Любовь за гранью 7. Осколки безумия

Я приходила в сознание урывками. Слышала голоса, видела яркий свет, понимала, что меня куда-то везут. Мелькали белые халаты. Но отчетливей всего был запах лекарств. До меня доносились обрывки фраз:

– Травма головы… Нет документов… Примерно восемнадцать лет, максимум двадцать.

В руку впилась игла.

– Кислородную маску. Везите в реанимацию, готовим к операции.

Я снова погрузилась в темноту. А когда пришла в себя, рядом попискивали датчики. Я села на постели. Бросила взгляд на капельницу. Черт… последнее время я все чаще просыпаюсь утыканная иглами и всякими приборами. Я слышала, как рядом кто-то разговаривает. Сосредоточилась на звуке голоса.

– Виктор Андреевич, Вы видели результаты анализов? Этого просто не может быть. Первый снимок показывал многочисленные переломы ребер, перелом руки, тяжелую травму позвоночника несовместимых с жизнью. Ее должно было парализовать, она должна была истекать кровью от внутренних повреждений. А Вы говорите, что она помогла Вам вытащить ее из машины!

– Успокойтесь, Светлана Владимировна. Скорее всего это ошибка. Результаты рентгена могли быть неправильными.

– Черта с два ошибка. Когда Вы привезли ее в больницу, она была без сознания.. За два часа в ее организме произошли невероятные перемены. Повторный рентген показал, что нет ни одного перелома! А анализ крови. Вы видели ответ лаборатории? Они даже не могут определить группу и резус фактор.

– Светлана Владимировна, в лаборатории сегодня праздновали день рождения. Вам ли не знать, что все они пьяны. Идите, отдохните. Уверяю Вас, в медицине чудес не бывает. Поверьте, если все травмы были несовместимы с жизнью – она бы умерла. Возможно, перепутали имена пациентов. Я отпускаю Вас домой. Поезжайте. Я думаю, Вам следует взять отпуск на какое-то время. Поговорю с Фаиной, она Вас отпустит непременно.

– А Вы? Как же свадьба Вашей сестры? Выходной?– сокрушалась женщина.

– Клятва Гиппократа не признает выходных. Поезжайте домой. Я справлюсь. Пусть Настя сделает мне чашку кофе и позвонит к Ксении, извинится от моего имени.

Они появились из-за ширмы, и оба в удивлении уставились на меня. Я сидела на постели, свесив ноги, и смотрела на них. Особенно на Вика в белом халате, в очках. Я не верила, что это происходит на самом деле. Я только что попала снова в аварию, и единственным человеком, который был поблизости и пришел мне помощь, оказался… Нет, так не бывает… оказался тот, о ком я вспоминала когда, пришла в себя. Виктор. Он не узнал меня. Да и его теперь трудно узнать.

Я помнила его совсем другим. В кожаной одежде, патлатого, с сережкой в ухе. Удивительные перемены. Вик не стал рок музыкантом… он стал врачом, как и его родители. Женщина, которую он назвал Светланой Владимировной, вышла из палаты и прикрыла за собой дверь. Виктор подошел ко мне.

– Как Вы себя чувствуете? Пошевелите правой рукой, – попросил он. Я вдруг поняла, что боль в локте отступила. Более того, я свободно ею двигала.

– Нормально… видно просто ударилась и…

– Дайте взглянуть.

Я смотрела на него расширенными от удивления глазами, даже рот приоткрыла. Но он счел это за недоверие или легкий шок.

– Ложитесь, Вам пока не нужно делать резких движений.

– Скажите, мы раньше встречались?

– Нет. Раньше мы не встречались, – он усмехнулся уголком губ, – Я бы Вас не забыл. Как Вас зовут?

Я протянула руку, и он ощупал мое запястье, локоть, плечо и даже ключицу. Очень осторожные и умелые пальцы.

– Марианна.

– Так вот, Марианна, нет перелома и нет ушиба. Удивительно, когда я вез Вас сюда, я был уверен, что эта рука сломана по крайней мере в двух местах.

Я не сводила с него глаз, жадно рассматривая лицо, короткие волосы, заглаженные назад. Он изменился, но не стал менее привлекательным.

– Вас не тошнит? Голова не болит? – спросил он, надавливая мне на виски.

– Не тошнит, а голова болит. Но последнее время у меня часто головные боли. Это не связано с этой аварией.

– Мигрени? – Вик посмотрел мне в глаза и посветил в зрачки маленьким фонариком. Интересно, он действительно меня не узнает?

– Можно сказать и так. Мое лекарство взорвалось вместе с машиной…

– Так что насчет мигреней? Как давно они у Вас? – теперь он трогал мои скулы, затылок.

– Недавно… я только месяц назад вышла из комы, у меня полная амнезия. Семь лет жизни как не бывало.

Виктор бросил на меня испытующий взгляд. Казалось, он очень сильно удивлен.

– Кома из-за чего? Что послужило катализатором такого состояния?

– Авария… по крайней мере, мне так сказали.

В этот момент я еще верила в это.

– Я могу попросить связаться с Вашей семьей. Они наверняка Вас ищут.

Я отрицательно качнула головой, а Виктор ощупал мои ключицы.

– Так, Вы говорите, травма головы, верно?

– Да… мне делали трепанацию черепа.

Он захохотал, и я дернулась от неожиданности:

– Простите, кто Вам сказал подобную чушь?

– Моя… моя тетя, она врач и…

– Бред. У Вас не было никакой трепанации, никогда, это я Вам как нейрохирург говорю. Я не чувствую никаких повреждений, никаких шрамов, неровностей.

Теперь я уже смотрела прямо ему в глаза. Он шутит?

– Не поняла.

– Что Вы не поняли? Со всей серьезностью Вам заявляю. У Вас не было ни одной операции но голове. Ни одной или…

– Или что? – спросила я.

– Или же на Вас все зажило, как в фантастическом триллере. Завтра сделаем МРТ головы. И я Вам точно скажу, была операция или нет, если Вы сомневаетесь в моих словах.

Дверь кабинета распахнулась. Зашла медсестра. Она в удивлении охнула:

– Виктор Андреевич! Вы! Вы вернулись? Я думала Вы сегодня на свадьбе Вашей сестры и…

В этот момент мне стало неловко. Более того, я почувствовала себя виноватой.

– Свадьба подождет, – усмехнулся он, – Вот, девушка по дороге в аварию попала.

Медсестра едва удостоила меня взглядом, а вот на доктора смотрела, раскрыв рот в благоговейном восхищении.

– Пациенты Вас преследуют, – улыбнулась она, и я подумала, что между ними что-то было, ну, или она сохнет по нему, притом давно. Я еще не определилась, насколько мне самой нравится Вик сейчас. Безусловно, я выросла из детских чувств, и он изменился.

– Размести Марианну в этой палате, хорошо? Открой на нее карточку.

Вик отвел медсестру в сторону:

– Но как? В этой палате…

– Настя, я сказал, чтобы в эту палату – значит в эту.

– Но Фаина…

– Я сам с ней поговорю. Оставь это мне.

– Хорошо, завтра ею займется доктор Ветрова. Я запишу для нее сообщение. Она делает утренний обход.

– Я лично буду заниматься этой пациенткой. Не нужно Ветрову или еще кого-то.

– Виктор Андреевич, завтра у Вас сложная операция и три пациента. Вы не успеете и…