Октавия Колотилина - Давай перевернём Вселенную

– Как вы меня видите?

– Отлично смотритесь, хоть на симпозиум.

Она благодарно улыбнулась, скользнула к профессору, приглашающе отодвинула стул и проворковала:

– Садитесь, Аркадий Геродонтович! Как раз начинаем.

– Нож-то где? – поинтересовалась Любовь Николаевна, с удовлетворением наблюдая за изменением выражения лица девушки на досадливо-растерянное.

Забыла, за чем ходила, кто бы сомневался.

Инга отогнула полу пиджака, за которой неведомым образом обнаружилась та же фляжка – и как уместилась, вроде бы пола не оттопыривалась?.. Из-под фляжки девушка вытащила длинный гнутый чехольчик, сняла – показался затейливо декорированный серп с зубчиками поверху. Им-то и начала нарезать пироги.

Полиневич подался вперёд:

– Инга Валерьевна, что это у вас за медицинский артефакт? Из музея? Не боитесь затупить?

Та слишком сильно нажала, так что прорезала не только пирог, но и коробку, и скатерть, серп глубоко ушёл в столешницу. С трудом выдернув его, Инга воззрилась на зубчики, испачканные в крошках. Торжественно произнесла:

– Он никогда и никому больше не понадобится.

Глава 4.

Система звезды Лампаданос, Планета Неклида, Небесные Палаты, ТЦ «Островки»

Бумажные пакеты из бутиков заняли весь диванчик, садиться теперь некуда. Клара застыла перед ним в замешательстве; но услужливый мальчишка-официант в чёрной академической шапочке тут же подскочил с креслом, затем принёс ещё одно, для Тиралика.

Ресторан с прозрачными стенами расположился на последнем, вращающемся этаже башни, а всего их было шестьдесят четыре. Когда-то, гуляя с отцом по Саутпорту, Клара посещала подобное заведение, именно с того дня началась её боязнь высоты: парни специально прыгали на стеклянном полу, и, казалось, он вот-вот треснет.

Но здесь пол был вполне надёжным, полукруглые паркетные доски изображали рыбью чешую. Всё просто пыхтело роскошью: расшитая парча на креслах, вилки и ножи, украшенные эмалью, причём рисунок везде разный, даже бутыль для масла и солонка – прихотливо закрученный хрусталь. Четыре изгибистых колонны держали витражный потолок, между ними висела люстра, словно сделанная из сахарной глазури, вся в цветочках и зонтиках. Скатерть так накрахмалили и отутюжили, что она могла бы стоять без стола.

Клара кокетливо поправила шоколадного цвета каре, которое парикмахер «Островков» не только идеально уложил, но и немыслимо надушил чем-то прозрачно-цветочным. В зале сидело ещё как минимум две девушки с розовой кожей и вздёрнутыми носиками: иллинойки носили «живые» маски, подражая «Повелительнице Времени». Это смущало, конечно, но было и к лучшему – на настоящую инопланетянку никто не обращал внимания. Она перевернула страницу и ткнула в оранжевые шарики, выложенные на листике салата:

– А это что?

– Аранчини?

Тиралик чуть улыбнулся, словно сам удивился незнакомому блюду. Показал, как будто катает нечто между ладоней:

– Рисовые шарики, в соусе из ледяных томатов, с моцареллой и мясом.

– Рис?

– Такая крупа, белая, длинная, добывают, разделывая ствол рисовой пальмы.

– Серьёзно? – Клара расхохоталась. – Нет, слишком сытно. А что за зверь с четырьмя клешнями?

– Лангуст. Позвольте, леди, я сделаю заказ, сегодня не удалось позавтракать.

– Тогда мне тоже вот – цыплёнок, говоришь?

Тут же подскочил мальчик-«академик» в чёрном переднике:

– Курица Парминьяна? О, великодушная леди, отличный выбор! Свежайшие ледяные томаты и выдержанный сыр.

Когда официант убежал, Клара подмигнула:

– У иллинойцев все блюда с помидорами и сыром?

Тиралик вежливо кивнул. На высоком лбу пролегли две вертикальные морщинки, тонкая бровь изломилась. Римский нос, красиво вырезанные ноздри, взгляд настороженный и любопытный заставляли вспомнить птицу Додо из мультика про Алису.

– Леди, позвольте спросить: а с какой целью вы всё-таки прилетели?

Клара махнула салфеткой, подвинула к себе крабовый салат в чашечке из тонкого фарфора и ответила:

– Да Доктор с новой девочкой, Аникой, твердят, что тут какая-то аномалия, что ваша планета вывалилась из Вселенной и норовит порвать реальность. Ругаются через слово. Ладно, пусть бегают, мерят своё время-шремя. А мы можем ещё раз спуститься на второй этаж? Думаю-таки взять ту сумочку.

– Как пожелаете, леди.

Перед Кларой приземлилась тарелка в полстола с чем-то синим, оказалось – спагетти, на них лежал идеальный ромб золотистого филе в панировке, а пахло настолько остро, что даже томатный соус цвета индиго не испортил аппетит.

Тающее под ножом филе напоминало, скорее, палтуса, чем курицу. Тиралик уверял, что цыплята – рыбы размером с гондолу, имеют загнутый клюв и высокий алый плавник вдоль спины. Иллиноец ел отстранённо, словно и не был голоден, но незаметно приговорил такую же, как у Клары, тарелку с резными сырными пельмешками, ризотто.

Клара вспомнила, как он вёл лодку – так же неспешно и быстро: в каждом взмахе весла, движении корпуса столько силы и достоинства… Пожалуй, Тиралик мог показаться красивым, если бы не голубоватая кожа и синие губы.

Подали сливочно-кремовый десерт. Он изображал гондолу с орнаментом из шоколада и ягод, а на вкус был ещё лучше, чем на вид: сладкое и кислое приятно сменяли друг друга на языке. Белое искрящееся пузырьками вино показалось слабеньким, однако, встав из-за стола, Клара чуть не свалилась в новых ботильонах на высокой платформе.

Тиралик подхватил под локоть, нежно и крепко – но тут же стыдливо отстранился.

– Ты меня боишься? – подмигнула Клара. – Брось, знаешь же, я на самом деле с Земли, мы просто похожи на галлифрейцев.

– Я помню, леди, – пробормотал он. – А Доктор не рассердится на вашу отлучку? Почему вы просили улететь «по-тихому»?

– Подумаешь, переживёт. Вечно нудит «ничего не трогай, а то мир обвалится», его послушаешь – останешься без шоппинга. Вперёд, на второй этаж!

Нога снова подогнулась. Клара скинула ботильоны и пошла босиком по паркету. Сзади Тиралик объяснял мальчику, где припаркована лодка, чтобы тот отнёс покупки.

Клара не собиралась никого ждать, она прыгнула в лифт, нажала «два». Однако это оказался совсем не тот второй этаж; по крайней мере, обувь здесь была.

В ближайшем бутике нашлись годные туфли с удобной колодкой. Юная продавщица, затянувшая свой корсет настолько, что для кишок явно не осталось места, порхала кругом, восклицая «лампово» и «няша». Из высокой причёски торчали длинные прозрачные крылышки и делали её похожей на пчёлку; она предложила выбрать к туфлям перчатки.

Пошли через лабиринт магазинчиков за перчатками, по дороге прихватив два кружевных веера и стоячий воротник (Клара понятия не имела, зачем это ей).