Маргарита Серрон - Молия

–Феликс, почему ты сразу не сказал, что книга непростая?

–А я и не знал, все, что мне сказали, это найти манускрипт, тринадцатого века, написан предположительно на латыни, содержит медицинские, исторические, религиозные произведения- наша специфика, все как мы любим и подлинность подтвердить сразу сможем. Моль, но что ты еще думаешь, ведь по миллиону рублей каждому заплатят, если найдем обьект, ты за всю жизнь столько не заработаешь. Малосемейку себе купишь, съедешь от Альки, спокойно жить будешь, перестанешь бегать по друзьям, чтобы выспаться. А я машину себе куплю. Макс, ну чего ты то молчишь? Ладно Моля, это ее профиль дьявольщина всякая, но ты же боец, ты же не хлюпик какой-то?

–Значит, говоришь, «Кодекс-Гигас»? И узнал ты название книги и все, что с ней связано только сегодня? –Макс подозревал Филю в подставе.

–Да это все легенды, вздор для чувствительных девиц, вроде нашей Мольки, заказчик сразу предупредил, что книга тяжелая, чтобы вынести ее из подвала сила нужна. Вот я и начал допрашивать заказчика, что, да как, пришлось ему и расколоться. Мы же должны точно знать, что ищем.

–Скажи, Филин, а может еще что-нибудь ты узнал, ну уже по своим каналам? Говори уже сейчас, иначе на острове я из тебя всю душу вытрясу, если пойму, что ты утаил правду.

–Ну ладно- профессор сдался – книга содержит тексты об экзорцизме, карту небесного города и магические формулы, а написал ее монах, приговоренный к смерти. Причем сделал он это за одну ночь. Легенда гласит, что он заключил сделку с дьяволом и книгу создал при помощи сил преисподней, а иллюстрации были нарисованы самим чертом.

–Ага, значит книга дьявольская, вот на что ты нас хочешь подписать, Филя, это чистая подстава. Ты – придирок, хоть и ученый.

–Макс, ты же атеист, ты же всегда смеялся над Молькой, неужели боишься? А миллион? Всего неделя работы, а может и того меньше.

–Да, я смеялся именно над Молькой, но не над высшими силами. Не мне с ними тягаться. А то, что я в церковь не хожу, еще не значит, что я ада не видел и в рай не верю. Я-пас, и вам не советую лезть. Моля правильно говорит, такая книга сама себе дорогу на свет проложит, по трупам пойдет, а вылезет. Неужели, Филя, ты хочешь, чтобы это наши трупы были? Сам то не боишься?

–Тьфу Макс, один ты среди нас разумный человек был, и ты туда же. Это же историческое наследие, артефакт, тем более у него хозяин есть. Не мы, так другие поедут. Какая разница, найдем и сразу отдадим хозяину, пусть сам расхлебывает последствия.

–Вот пусть и ищут, а нам, что попроще найди, монеты там старые, грамоты, письма, иконы, утварь домашнюю, только без бесовщины. Тебе скучно на своей кафедре, так ты на землю спустись, в горячие точки съезди, посмотри, как люди пачками там гибнут и поймешь, что не нужно лишний раз темные силы на свет звать, они и так сплошь и рядом.

–Правда, Филя и у меня на душе не спокойно, я хоть и ведьма, но светлая. Мой дар для людей, а не против них. И бабушка мне сегодня снилась, предупреждала, а ты знаешь, что по пустякам она не будет являться. Все к одному- не поеду я, хоть и очень хочу.

–Так, бунт на корабле, нет у нас команды, все. Закончились ночевки в лесу и вылазки в заброшенные замки. Прагу помните два года назад, неужели у вас ничего в груди ни екает? А Бурятия, поселок Хунжир- каменные таблички с иероглифами? Я могу ещё перечислять.

–Филя, ты шантажист, сказали же нет. Не дави на больное.

–Моля, а ты свяжись с бабулей своей ненаглядной, может она что напутала? И наоборот хочет, чтобы ты поехала за книгой? Ну, а если ты согласишься, Макс тоже поедет, это даже мне понятно.

–И что же тебе понятно? – Макс исподлобья глянул на профессора. Обстановка в маленькой комнате Моли накалялась.

–Да, Филя, ты уж объяснись, а то мы что-то ход твоих мыслей уловить не можем.

–Да что тут объяснять, посмотри на Макса, какой из него историк? Он в походы ходит только из-за тебя, каждый раз притворяется, что ты ему безразлична как женщина. А когда ты не видишь, он тебя глазами раздевает, а потом пожирает. Он с нами, чтобы рядом с тобой быть Моля, он твой рыцарь, защитник, ну и тайный воздыхатель. Все бы ничего, только вот любовь у него не платоническая, как может у меня, а самая земная и не очень красивая. Чем ты Макс в последнем походе занимался, когда Моля с тобой в палатке спала и ни о чем не подозревала? Что покраснел? А я молчать не буду, раз мы уже не команда, а каждый сам за себя, я все расскажу. Знаешь ведь, что она у нас девственница, только это такого засранца как ты и останавливает. Моль, а ты уверена, что у тебя линзы не испортились, может поменять пора? – Филя разозлился, что его не поддержали и бил словами наотмашь, ему утерять было нечего. Хотя бы глаза наивной Мольке расскроет.

Макс, бросился на профессора, точно лев на антилопу. Подмяв под себя деятеля науки, он заломил ему руки за спину и спокойно сел сверху на его хлипкую спину, лишенную мышечного корсета. Ребра и голова мужчины впечаталась в ворсистый ковер. От боли профессор заорал, но слова свои брать назад отказался.

–Ну ты и скотина, Филя, а я тебя другом считал. Ты же сам бегал за Молькой как умалишённый, а потом злился на нее и всем рассказывал, что ей 23, а она еще девственница, потому что фригидная сучка. Помнишь, как я тебе рот заткнул три года назад, ты неделю синий потом дома сидел и нос на улицу не показывал?

Моля зашлась, она помнила очередную неудачную попытку Фили к ней подкатить. Но чтобы ее обливать такой грязью?

–Вот значит, как, Феликс Владимирович, значит я фригидная сучка, которая тебе мозг делает? А я ведь тебя тоже другом считала и десять раз уже извинилась за свой поступок, а ты все успокоиться не можешь. Ну ты и козел. Объясняла тебе болвану, что неопытная тогда была, зеленая, не специально я тебя в себя влюбила, глаза мои во всем виноваты, не умела я тогда способности свои контролировать, а ты значит меня всем знакомым прославил, да еще и в каком свете. Тупой ты, Филя, да еще и профессор, ведьма по природе своей не может быть фригидной, а то что я не таскаюсь с мужиками на право и налево, то на это серьёзная причина есть. Только тебе, придурку это не понять. А ты Макс, тоже хорош, значит под одеялом ты можешь себя ублажать, а честно девушке сказать, какая она красивая, необыкновенная, любимая– смелости не хватает, или это слишком сложно для такого брутального мужика как ты? Думаешь меня не обижало твое равнодушие все эти годы? Ты же меня за пацана держал, или хуже – роль бесполой, незаметной Мольки тешило твое мужское тщеславие, ни слова ласкового, ни взгляда, ни прикосновения, а знаешь, как мне поддержка после смерти бабушки нужна была? Что, Макс боялся, что у меня крылья появятся и из гусеницы я в бабочку превращусь? Так я и так превращусь, без твоей помощи, да еще и в какую! А у меня ведь никого нет на этом свете ближе вас, и я не черствый мужик, я женщина, я тепла хочу, мужского внимания, заботы. А вы два придурка, только и могли, что подкалывать меня и шпынять, да еще, когда я спала свои эротические фантазии за мой счет справлять. Убирайтесь оба из моей комнаты, ненавижу вас, пошли вон и забудьте мой адрес! –девушка выбежала из комнаты и заперлась в ванной. Она не хотела больше никого видеть. Вот такие друзья-компаньоны, что и врагов не нужно. Второй раз за сутки Моля плакала, не понимая, почему все так у нее в жизни плохо и когда все пошло под откос. – Бабуля, ну хоть ты объясни, что происходит, что не так со мной? – Девушка всматривалась в зеркало, но кроме своего распухшего лица никого в отражении не видела. Даже духи сегодня с ней не хотели общаться.