Евгения Старовойтова - Жертва ведьмы

–Твоя мать прожила долгую жизнь. Ни каждому удается здесь долго продержаться. Сто пятьдесят лет – большой срок!

Глаза Веры округлились от удивления: 150 лет? – Переспросила она, бросаясь к гробу мертвой красавице, на щеках которой все еще розовел румянец.

–Она теперь пойдет к нашему господину в услужение. Мы все там будем. – Произнес с грустью голубоглазый мужчина.

–Простись с матерью, а, после, скажу тебе, как спасти Никиту или Ивана. – Темноволосая женщина тут же исчезла.

–Мама, как же так-то? – Спросила Вера. Женщина не плакала. Она чувствовала себя уставшей и надломленной. Вдруг, по лицу покойницы стали катиться крупные слезы. На мгновенье, Вере показалось, что и не слезы это вовсе были, а кровь. На душе стало невыносимо больно. Неужели, и Вера должна будет, в будущем, окропить руки в чужой крови?!

Возвращалась Вера уже на рассвете. На душе было одиноко и пусто. Словно бы, с её матерью ушла какая-то часть души молодой женщины. С той ночи, принялись искать всем селом Верину мать, да пятимесячного ребенка из соседнего хутора. Никто не мог понять, куда пропали они. Лишь не искал отчим Веры, да сама она. Вера однажды спросила, почему он не ищет свою жену.

–А, что искать-то? Тленное тело, которое уже стало придаваться земле? – Ответил голубоглазый мужчина со светло-седой бородой, куря махорку у печи: А к душе её я и сам скоро присоединюсь. Ты только сына моего сбереги, а больше ничего и не надо. Сбережешь его – в любви и заботе всю жизнь свою проживешь!

Тогда, Вера поняла, кем был тот красивый голубоглазый мужчина на шабаше.

Через неделю, оправившись от потери, Вера пришла вечером к подруге, и все её рассказала.

–На шабаше была? – Удивилась Катя, поглаживая небольшой животик. Казалось, что подруга сразу поверила Вере.

–Да. Главная сказала, что и твоя мать была ведьмой.

– Моя мать? – Ударила себя в грудь Катя, громко рассмеявшись: Да, она, знаешь, как в Бога верит! – Для верности, девушка трижды перекрестилась.

–Разве, не хочешь мужа своего спасти?

–И, как же спасти-то я его смогу? Ведьмы твои, что ли, помочь мне смогут?! – Она, вновь, звонко рассмеялась: Не приснилось ли, все это тебе, подруга?

Но, Вера была непреклонной: В Варфоломеевскую ночь, мы с тобой должны пойти, и поклясться в верности Сатане. А, еще, для начала, нужно принести в жертву черного петуха. На первый раз этого будет достаточно.

–Верка, ты рехнулась совсем, что ли? – Подруга взяла её за плечи, и, стала трясти: Сначала, петух, а потом, младенец?! Верка, пойдем в церковь, бросимся к иконам и станем их умолять.

–Да, я хоть черта лысого в жертву готова принести, чтобы спасти Никиту и Ивана!

Катька удивленно отпрянула от подруги: Глупая ты, Верка. Не от Бога твои помыслы. Но, я не пойду в услужение нечистым! И, ты не ходи!

Верка бросилась в ноги подруге. Она плакала, она умоляла, объясняя, что спасти сможет каждая лишь одного.

Но, подруга была непреклонна и лишь крестила её, приговаривая: Эх, Верка, Верка, нечистые просто так ничего не дают.

Наступил Варфоломеева ночь. Верка, облачившись в свободную ночную рубашку и связав двух черных петухов, ринулась к дому подруге. Но, Катька даже двери ей не открыла. Верка кричала, что будет ждать подругу в лесу, что петухов она уже запасла, и, что это последний шанс спасти Никиту. Но, все было бес толку!

На шабаше собралось еще больше ведьм и ведьмаков. Жертв было несколько: две девочки лет десяти, да молодой мужчина лет двадцати. Их привязали к жертвенным столбам и опоили каким-то дурманом. Поэтому, не смотря на ужас и безнадежность, читающийся в лицах несчастных, они стояли молча.

Здесь были слышны крики и смех. Рекою лилось кровавое вино, а раздетые люди водили хороводы. Неподалеку стоял привязанный черный козел. Ведьмак с черною бородой вскоре перерезал ему горло и принялся пить кровь прямо из струящейся крови. Видела Верка и пошлости такие, что стыдно было признаться кому-либо.

Ведьм и ведьмаков было так много, что Верка, оцепеневшая от страха, не могла промолвить ни слова. Иногда, ей, и, вовсе, казалось, что дышит она через раз.

–Ты выбрала? – Спросила главная ведьма с платье из длинной рыболовной сетки.

Верка обернулась назад, в надежде на то, что подруга все же передумает. Но, Катьки поблизости не оказалось.

–Она не придет. – Сказала женщина: Не жди!

Вдруг, Вера заметила голубоглазого мужчину, взобравшегося на невысокий алтарь. Он был голый и в руках держал кинжал, лезвие которого поблескивало при свете кровавой луны.

–В добрый путь! – Закричали присутствующие.

И голубоглазый мужчина тут же перерезал себе шею. Ведьмы и ведьмаки накинулись на падающее тело, раздирая зубами мертвую плоть.

Вера пошатнулась, роняя из рук черных петухов.

–Прежде, чем сделаешь выбор, знай: ты носишь дитя. – Произнесла ведьма, беря под руку молодую женщину, которая, все никак не могла определиться.

–Как же так? Я бы знала! – Запротестовала Вера, заставляя себя представить жизнь без мужа.

–Разве, не приходил Иван на побывку два месяца назад?

–Но, я…

–Просто, поверь мне. И сделай правильный выбор, чтобы, потом, не жалеть.

Вера впервые за долгое время, тогда разрыдалась от отчаянья. Выбор для женщины оказался слишком сложным. Она, даже, вспомнила слова отчима о Никите.

–Ты не останешься одна, Вера. – Успокоила её ведьма: Будешь жить в любви, да в верности.

Ударили крещенские морозы, да, повалил пушистый снег. За ночь намело огромные сугробы.

В то утро, принесла похоронку молоденькая девчушка в потрепанном тулупчике. Вера не стала её открывать. Она лишь вышла босыми ногами на снег, и пошла к дому подруги. Катя постучала в её дверь и протянула заспанной Кате письмо.

Соседка испугано взвизгнула, хватаясь за большой живот: Неужели, не отмолила я муженька своего?! – Запричитала она, падая на снег.

Верка с ненавистью склонилась над бывшей подругой, тыча ей в лицо похоронку: Ты не отмолила, зато я его уберегла.

–Живой? – Дрожащим голосом переспросила Катька.

Но, Верка больше ничего не сказала. Выронила она похоронку из рук и молча поплелась к дому.

Пришла весна. Люди не смотря на войну, сеяли свои огороды, в основном бабы, малые дети, да старики. Верка с Катькой стали матерями. Только, Верка была вдовой, а Катька мужнею женой. Пололи первые сорняки подруги рядом, но, совсем не говорили друг с другом. Катька, конечно же, пыталась. Но, Верка, лишь иногда, с ненавистью бросала взгляд в сторону соседки.

–Никита?! – Радостно закричала Катя, бросаясь в сторону мужа.

Вера тоже разогнулась, поправляя свой синий передник.

–Никита! – Катя обвила руками шею уставшего, и, все такого же, молодого и красивого супруга, как раньше. На лице его не было ни единого отпечатка от пережитой войны. Но, его взор был устремлен в сторону другой. Той, что не сводила с него взора зеленющих глаз.