Юлия Ларосса - Тихий ветер

– В комендатуре, – ответила я и поставила стаканчик с недопитым кофе на кухонный стол.

Рядом с отцом сидел мой старший брат. Многие утверждают, что я очень похожа на него. Внешне. Светлые волнистые волосы, тёмные брови и ресницы, открытый взгляд синих глаз и выразительные губы. Только у него была родинка, которая расположилась над левой бровью.

Я заметила, как плечи брата чуть расправились, будто ему действительно понравился ответ.

– Зачем ты ходила туда? – вновь заговорил отец.

Я подошла к столу, за которым они сидели, и, отодвинув тяжёлый дубовый стул, села напротив.

Когда в следующий раз я буду обедать за этим столом? И будут ли здесь со мной эти двое мужчин – вся моя семья?

– Моя интернатура переносится на фронт, папа. Возможно, там мы будем видеться чаще.

– Ты сделала это добровольно? – нахмурил брови отец.

– А разве дочь офицера Великославии может поступить иначе? – вторила ему я.

– Ты отправляешься на войну как врач? – уточнил брат, поймав мой взгляд.

Его синие глаза были точной копией маминых. Но сам он – дубликат отца. Во всех остальных смыслах.

– Думаю, так я буду полезней всего, – уклончиво ответила я.

– Переводчики нам тоже нужны, – подметил он без улыбки. – Особенно с такими знаниями, как у тебя.

– Ты полагаешь, что пора сказать всем об истинном происхождении мамы? – Мой сарказм был очевиден.

– Тш-ш-ш! – резко зашипел отец. – Это должно быть забыто и вами, и мною!

– Вот поэтому я и отправляюсь на войну как врач, а не как переводчик, – устало подытожила я.

Повисло молчание. Только часы на комоде выстукивали бесценные мгновения уходящего времени.

– Осталось последнее дело. – Отец поднялся.

Я наблюдала, как он полез во внутренний нагрудный карман офицерского мундира и достал стопку конвертов. Ветхие и потёртые, они выдавали тот факт, что их часто держали в руках.

Отец положил их на стол прямо передо мной.

– Письма бабушки… – выдохнула я и ощутила, как предчувствие необратимой и болезненной потери кольнуло в сердце.

– Я был уверен, что ты избавилась от них, когда я попросил, – строгий выговор сквозил в тоне отца.

– Это всё, что у меня осталось от неё! – с горечью прошептала я.

Мои пальцы неосознанно потянулись к драгоценным листочкам, которых когда-то касалась рука любимой бабушки. Она ненавидела современные технологии. Даже когда мы гостили в её доме, она писала мне записки и просовывала под дверь. Её красивый почерк замелькал воспоминаниями, слух пока ещё безупречно воспроизводил её голос и смех…

– И это всё может погубить нас! – прогремел отец и яростно выхватил стопку из-под моих пальцев.

Только сейчас я увидела железное ведёрко, которое почему-то стояло рядом со столом. Отец швырнул в него письма и чиркнул спичкой. Через мгновение в комнате уже пылало пламя, превращая в пепел моё сокровище.

– Никто не должен знать, что у тебя была такая бабка! Ты слышишь, дочь? Эти строки могут казаться нежными лишь на первый взгляд, но недоброжелатель, жаждущий расправы, может прочитать в них свой смысл. И тогда дороги назад уже не будет. Для всех нас.

Я смотрела на огонь и почувствовала, как слезинка скатилась по щеке, оставляя мокрый след.

– Прощай, бабуля! – прошептала я.

Пламя стало меркнуть, и я резко поднялась. Глаза скользнули сначала по отцу, потом по брату. Как всегда, хмурые. Кажется, что они не умеют улыбаться и готовы на любые жертвы ради своей страны. Борцы, воины, солдаты… Но увы, не брат и не отец.

– Обратная дорога – это миф, папа. Его придумали те, кто пытается успокоить себя шансом на отступление. Есть только одна дорога – наша судьба.

Мир изменился за двадцать два года. Ровно столько понадобилось времени, чтобы он стал неузнаваемым.

Нет, летающих машин не прибавилось, небо так и осталось территорией самолётов и вертолётов. Латексные костюмы не вошли в моду, а учёные не нашли способ побороть смертельные болезни.

Но вот карта мира изменилась.

Из-за трагедии с воздушно-транспортным судном «Карна» уровень Мирового океана стремительно поднялся. Конвенции, мировые соглашения и толерантность между державами утратили актуальность, когда Нью-Йорк потерял земли, а Лондон спрятался под водой, унеся с собой Амстердам, Венецию и Одессу.

Достояние истории, наследие человечества и самих жителей утонувших городов принялись переселять. Провинции превратились в мегаполисы. Остатки территорий, на которых раньше были могущественные государства с морскими портами и колониальными островами, стали нищими, с трудом выплачивающими внешние и внутренние долги.

Они видели спасение в одном – сплочении. Страны присоединялись друг к другу, создавая республики, или продавали свои земли тем, кто ещё держался на плаву. Перемены климата и образование новых земель разделили страны на иной лад, смешали народы и смешали языки.

Аравия – королевство, к которому примкнули Афганистан, Ирак, Иран, Пакистан, Турция и Саудовская Аравия. Мухаммед Ойльм объединил эти страны, делая упор на тех, кто хотел вернуть миру прежний вид. Великославия образовалась из России, Словакии, Грузии, Армении и Казахстана. Эту страну с наибольшей в мире территорией возглавил избранный народом президент Николас Аргинский.

Китай, Монголия, Сингапур, Южная и Северная Корея, Япония остались суверенными державами, но создали Союз Азиатских Государств, главой которого стал Авин Баар. Уважаемый старец ратовал за ниспослание духовной благодати, отказываясь от обыденных забот и предпочитая душевное равновесие.

Из пятидесяти штатов у США осталась половина. Страны двух континентов объединились в один, объявив об образовании нового государства под древним именем Америка. Молодой и амбициозный Цезарь Власто, новый президент страны, призывал к современности, отказу от прошлого и горел новыми открытиями.

Становилось теснее, грязнее, тяжелее. Огромный приток беженцев пришёлся на страны, отдалённые от океанов и морей. На этих территориях местные жители цеплялись за утраченный мир, но их насильно втаскивали в новый.

Тут и там вспыхивали конфликты, вирусы-мутанты и неизлечимые болезни. Единственное, что перешло из прежнего мира в теперешний хаос, – холодная война между сильными державами прошлого и настоящего. И теперь они делили океаны и моря.

Кризис, нехватка воды, безработица и резкое разделение между очень богатыми и очень бедными… Средний класс перестал существовать. В моду стремительно возвращались монархия и фанатичная религиозность. Люди отчаянно искали надежду.