Мария Казанцева - Чертог Белой Ночи

Сага остановилась на перекрестке. Напротив, около пекарни, рабочие разгружали товары. Пряный и сладкий аромат выпечки распространялся на всю улицу. Рядом, у двустворчатой двери ювелирного магазина, в воздухе парили светильники, напоминавшие лампады из рифленого стекла. Сквозь широкое окно магазина она увидела Артура. Он склонился над прилавком, сжимая пальцами ювелирную лупу, а его прекрасные длинные волосы казались шелком в свете огней под потолком.

Когда Артур наконец заметил ее, она кивнула ему, предлагая выйти на улицу, и свернула в ближайший переулок.

– Принц-разбойник, – произнесла она, когда он показался в дверях.

Ратманов медленно спустился со ступенек.

– Я говорил, что не люблю, когда меня так называют.

Она склонила голову и слегка присела.

– Как скажете, Ваше Высочество. – Ее взгляд лукаво искрился.

– Думал, больше не увижу тебя.

– Расстроился?

– Конечно, – кивнул он. – Где деньги?

Протянув руки ему на шею, она прогнулась и прижалась к его груди своей. Широкие ладони аккуратно и надежно захватили ее запястья.

– Если не хочешь проблем, придется вернуть хотя бы половину.

– Деньги у меня дома, здесь, в Чертоге. Кое-что пришлось отдать, но нам хватит. – Она встала на носочки и замерла в одном вдохе от его губ. – Я даже могу предоставить проценты за двухдневную задержку.

– Это само собой, – довольно согласился он и вдруг, будто опомнившись, спросил: – Стой, у тебя есть дом в Чертоге?

– В переулке за Зеленой улицей. На моем балкончике больше всего цветов.

– Тебе неплохо удавалось водить меня за нос.

– Пришла бы я сюда, по-твоему, если бы собиралась дурачить тебя по-настоящему? – Она нахмурилась, но улыбка делала ее обиду смешной.

– Отец и дядя давно работают с Варгом, а ты создала нам много проблем, – объяснил Артур, ожидая на этот раз серьезный ответ.

– Ты сам говорил, что Варга скоро отправят на покой, – напомнила она. – Значит, и его претензии к Ратмановым из-за пропавшего бабла быстро бы потеряли силу. Но так вышло, что парни Варга не выполнили свою часть сделки и продали в два раза меньше оружия, чем должны были. Это значит, что теперь недовольны Ратмановы, поэтому я здесь и готова вернуть часть суммы.

– Не жди, что завтра про Варга все забудут, – возразил Артур.

– Полох – клоун, – стояла на своем Сага. – После того как Блондин просто так застрелил тех мальцов, Варг его выпрет. У него остался только Рейн. Для Варга это конец.

Артур повел густыми бровями:

– Почему, кстати, не пришел Гиви?

– Им занимался Трюк, – довольно сморщив нос, призналась она.

Артур громко рассмеялся, закинув голову. Его смех был живым и выразительным.

– Какая же ты очаровательная дрянь. Сговорилась с моей же бандой. – Он отпустил ее и пошел назад к крыльцу. – Мне нужно принять товар, а вечером я загляну. Приготовь деньги.

– Раскидаю твои бабки на кровати.

– Сумасшедшая. – Он одобрительно хмыкнул, развернулся и ушел.

– Именно это и делает меня по-настоящему особенной, – тихо сказала Сага, потому что Артур это и так знал.

Стоячий воздух в тоннелях Чертога густо пропитался смесью запахов плесени, гнили и дерьма, а в некоторых рукавах абсолютная темнота превращала ее в зверски удушающую вонь. Стены этих тоннелей были сложены из черного кирпича, и их пронизывала невероятная сила. Каждый маг, оказавшийся здесь, чувствовал ее и мог передвигаться в полной темноте.

Эта сила также скрывала и ограждала Чертог от внешнего мира, позволяя его обитателям попадать внутрь только с помощью проходов. Главный был доступен всем, другие же оставались скрыты и назывались черными ходами. Существовали еще и третьи – личные. Такие проходы были только у самых влиятельных и богатых семей, которые уже больше века держали их существование в секрете. Разница между обычным проходом и личным заключалась еще и в том, что второй можно было открыть только из дома владельца.

У одного из таких проходов Рейн остановился после очередного поворота. Он еще какое-то время стоял в смердящей темноте тоннеля, ожидая, когда проход откроется, а потом поднялся по образовавшимся ступеням и оказался в слабо освещенной комнате. В тусклом свете ламп зеленые с золотом обои казались почти черными. Картины в роскошных багетах покрывал толстый слой пыли, а с плафонов старинной люстры свисала дымчатая паутина.

Проход открыл мужчина в старом костюме. На его грустном лице красовались пышные усы. Он суетливо прибавил света в комнате и замер, разглядывая маску Рейна.

– Я бы хотел предложить вам присесть, но кажется, что для этого придется поискать стул. – Он расстроенно оглядел мебель в комнате, которая была убрана в чехлы.

Голос Рейна отразился эхом от стальной маски:

– Лучше сразу к делу.

– Полагаю, что именно у вас наш заказ?

Вытащив сверток из внутреннего кармана кожаной куртки, Рейн положил его на стол, где едва горела лампа.

– Замечательно, – сказал мужчина. – Будьте так любезны, подождите еще немного. Я позову того, кто с вами рассчитается.

Он медленно вышел из комнаты, шаркая ботинками по истертому деревянному паркету. В ожидании его возвращения Рейн обошел кабинет, разглядывая картины, среди которых не нашел ничего интересного. В углу кабинета стояли сломанные напольные часы, а рядом с ними на полу лежал гобелен с выцветшим изображением льва. Все вокруг создавало атмосферу нетронутой старины, и Рейн был готов поспорить, что в этом доме никто не живет, если бы не женские голоса и звук шагов, раздавшиеся сверху.

– Простите, что задерживаем вас.

На пороге снова показался мужчина в старом костюме. Следом за ним появились двое мужчин. Лицо первого маскировала защитная магия, но в нем угадывались грубые черты. Второй остался стоять в тени прохода. Ростом он не уступал первому, а светлая кожа во мраке делала его похожим на пепельную статую в длинной шинели.

Первый подошел и протянул конверт, после чего жестом предложил все проверить. Рейн мельком глянул внутрь и по толщине пачки купюр понял, что все в порядке. Тогда пожилой мужчина подошел к выходу в тоннеле и спросил его:

– Вы направляетесь в городской Чертог?

Рейн кивнул, и в стене снова открылся проход, ведущий на оживленные улицы города под землей. Он вышел и сразу ощутил, как воздух насытил легкие. Пахло крепким элем и дурманящей пыльцой с легким древесным ароматом. Отовсюду доносились громкие задиристые голоса, тут же растворяющиеся в потоках весело гремящей музыки. Перед глазами мелькали таинственные и причудливые силуэты прохожих. В разноцветных огнях витрин этой улицы кипела жизнь: на одной ее стороне за широкими стеклами крутились девицы всех мастей, а на другой – торговцы и трактирщики зазывали посетителей.