Регина Даат - Жуткие истории о ведьмах, любви и криминале

И тут я окончательно поняла всю плачевность моего положения. … Я смотрела на Стаса, в его печальные глаза, поражаясь, как сильно он прочувствовал мою смерть, ведь он ничего ещё не знает! Я снова села рядом с ним, и, (даже не знаю, как у меня это вышло!), положила голову ему на плечо. Впрочем, он всё равно никак не мог этого ощутить…

Трудно сказать, сколько времени мы так просидели в тягостно-угрюмой тишине, каждый сам наедине со своими мыслями…Глава четвёртая. Тем временем, стрелка часов плавно приближалась к отметке шести часам после полудня. Ни шум машин, доносившийся от распахнутой настежь балконной двери, ни пенье птиц, встречавших весенний вечер, ни музыка, игравшая у соседей на этаж ниже – ничто не могло заставить нас прервать это убийственное молчание. В этот момент мы были так близко и так невыносимо далеко друг от друга.

– Любовь моя, почему всё случилось именно так? И почему ты никогда не узнаешь от меня лично, из-за чего я была такой разной с тобой, и даже жестокой по отношению к тебе? Почему ты никогда не узнаешь, на что я была готова ради тебя и нашего счастья?.. тихо шептала я, заливаясь слезами от бессилия и безысходности.

Стас ни разу не произнёс ни единого слова, ни звука. А только изредка пополнял содержимое рюмки и небрежно тушил сигарету, когда вздрагивал от того, что она, догорев, обжигала ему пальцы…

Не могу и представить, сколько это могло ещё продолжаться, если бы в дверь не начали настойчиво трезвонить. Стас вздрогнул, словно проснулся от страшного сна:

– Лиля! – выкрикнул он, и, вскочив с дивана, чуть ли не бегом бросился к двери.

Но радость прошла столь же быстро, как и наступила. В дверях стоял бледный, как после недельной голодовки, Виктор – товарищ Стаса.

– Друг, ты в порядке? Я только узнал. Мои соболезнования. – Начал с порога он, с трудом подбирая слова.

– Вить, честно, мне сейчас не до того, чтобы обсуждать рабочие вопросы. Дела обстоят действительно не очень, но на данный момент у меня другая проблема. Лиля до сих пор не вернулась. Телефон выключен. Всю ночь не могу дозвониться.

– Стас, я не об этом. – С ещё большим сожалением произнёс Виктор. Он больше предпочёл бы роль утешителя, чем вестника плохих новостей. – Пойдём, присядем, покурим.

Они прошли в комнату. Сели на диван. Закурили. Мне снова захотелось кричать «Мальчики! Я здесь!». Но всё было напрасно, и, осознавая это, мне оставалось только быть посторонним наблюдателем.

– Дружище, – и снова заминка. Витя не мог говорить. – Налей и мне.

Стас открыл новую бутылку и разлил коньяк по рюмкам. Несмотря на то, что от первой уже ничего не осталось, Стас был всё же практически трезв, только очень сильно измучен.

– Ну что ж, давай.

– Да, давай… – Вяло ответил он, вопрошающе заглядывая в глаза товарища.

– Друг, поверь, я не хотел приносить плохую новость. Я думал, что ты уже знаешь. …Лилю сегодня…то есть вчера… Ее убили. Друг, мне очень жаль… – Витька налил по полной рюмке. – В новостях целый день крутят, что в парке около одиннадцати вечера была убита… генеральный директор фирмы «Агростом». Ведётся следствие. К тебе ещё никто не приходил? Полиция?

– Нет… – еле выдавил из себя Стас, и погрузился в угрюмое безмолвие.

Витя понимал, что сейчас совсем не тот момент, когда нужно что-то говорить. Поэтому, опустив голову, стал рассматривать узоры на паркетном полу…

Стас был бледен, губы его дрожали. Он не сводил глаз с нашей фотографии, лежавшей на столе. Он нервно закурил сигарету и закрыл глаза. Я видела, как ему было невыносимо больно в этот момент. Медленно, словно замерзая, по его щеке катилась слеза. Он не мог сдержать её. Не мог быть сильным в этот ужасный момент. Ещё тогда, он знал, он чувствовал, но ничего не сделал – это было не в его силах…

Стас выпил ещё одну рюмку. Закурил сигарету. Встал с дивана, и вышел, хлопнув дверью. Витя решил, что ему тоже лучше уйти, не дожидаясь возвращения друга. И я снова оказалась одна, со своей и чужой болью в душе, которая лишь, по сути, от меня и осталась.

Глава пятая. Два дня пролетели, как во сне. Хотя, впрочем, я ни на минуту не уснула, даже не пыталась, ведь такая необходимость, теперь, откинулась сама собой…

Невыносимо тяжело было смотреть на Стаса. Он был, и я уверена, на всю вечность останется единственным и близким мне человеком.

В какой-то степени, может даже к лучшему, что мне так и не пришлось узнать своих родителей. А в детдоме, не так уж и хочется к кому-то привязываться, особенно, когда все считают тебя тяжёлым ребёнком.… Для любых родителей смерть их чада, думаю, самое худшее, что может произойти. А у меня их нет. Значит, на пару людей оказалось меньше, которым причинила бы боль моя смерть…

Сегодня мои похороны. Мой возлюбленный, на удивление, выполнил мою саркастическую просьбу – крест был окрашен в малиновый цвет. При всей прискорбности, это было очень мило. Во дворе собралось много людей. В их числе были даже те, кого я вообще не ожидала встретить или увидеть ещё хотя бы раз при жизни.

Вынесли гроб (да уж, ну и странно же это рассказывать о себе в прошедши-настоящем времени… хотя эта история сама по себе, в принципе, немного необычная).… И вот, смотрю на себя, лежащую в изумительно красивом шёлковом облегающем платье, волосы идеально уложенные, стекают лёгкими волнами по плечам, на шее – ожерелье из чёрного жемчуга и такие же серьги. (Этот комплект мне подарил Стас на нашу первую годовщину со дня нашего знакомства). А на безымянном пальце правой руки сверкало, переливаясь на солнечных лучах всеми цветами радуги, кольцо с ярко синим камнем. Я выглядела, точнее, моё тело выглядело, как всегда безупречно, что не могло не радовать. И только неестественная бледность кожи выдавала истинное положение вещей.

Рядом, не отходя ни на шаг, стоял Стас. Он очень изменился за эти пару дней – небритый, уставший, просто неузнаваемый…

Странно, но когда-то ещё при жизни, был такой момент, когда мне действительно хотелось умереть, чтобы узнать, что про меня думают люди, как ко мне относятся. Увидеть извне эту жизнь. «Вот и случилось. Желание исполнено. Наслаждайся!» – думала я, мысленно рассуждая на извечную тему жизни и смерти и наблюдая за людьми, которые пришли проводить меня в последний путь.

Среди толпы я заметила свою давнюю подругу, которая впоследствии стала моим врагом, а потом мы вообще забыли о существовании друг друга. По крайней мере, до этого момента, мне так казалось. Ира подошла к нам. Стала возле моего изголовья и положила чёрную розу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.