Эмили Тьед - Эта жестокая грация

– Получится.

– Времени почти не осталось. Что если люди правы и она действительно не может…

– Просто верь, Рената. Боги нас бы не оставили. – Для человека, наслаждающегося оживленной беседой, Томо звучал слишком разгневанно. – И не поднимай эту тему впредь.

– Я не допускала такого исхода, – вздохнула Рената. – Но нам нужно обсудить варианты.

– Нельзя сбрасывать со счетов пятьсот лет традиций.

– Ох, значит, рисковать своим здоровьем, дабы не создать прецедент, – это нормально, а…

– Одно дело – нарушать правила, – прервал ее Томо. – Совсем другое – убить Финестру.

За день до ее четырнадцатого дня рождения Алесса победила в догонялках и стала Финестрой. Два этих события между собой никак не связаны, но она частенько размышляла, избежала бы она случившегося, если бы продолжила читать книгу.

Один одноклассник, высоковатый для своего возраста и сложенный как детеныш буйвола, убедил девочек на школьном дворе, что пускай лучше они пытаются догнать его, а не наоборот, и школьницы тут же превратились в военных стратегов. Некоторые планировали украсть его поцелуй, но большинство хотели лишь повеселиться и поиграть в салочки.

Алесса не претендовала на звание самой быстрой бегуньи, да и не намеревалась побеждать, просто повернула за правильный угол в удачный момент. Или за неправильный угол в неудачный момент.

У ее цели, застигнутой врасплох, не оставалось никаких шансов, и секунду спустя она сидела у него на груди, охваченная радостью от победы, и не понимала, что делать дальше.

Тогда она коснулась его лба и заявила:

– Ты проиграл.

И он умер.

По крайней мере, так она подумала. Мальчишка корчился под ней в судорогах, его сухожилия натянулись, словно тетива лука, а между стиснутых зубов сочилась пена вперемешку с кровью. Он едва не откусил себе язык и до сих пор шепелявил, когда вступал с кем-нибудь в беседу. Не с ней, разумеется. Ее тотчас сопроводили в Цитадель, и когда они проходили мимо дома одноклассника, тот кричал так громко, что стража остановилась, чтобы отчитать его родителей. В то время стражу еще задевало неуважительное отношение к Финестре.

Адрик прибился к конвою, заверив всех, что он обязан доставить несколько драгоценных семейных реликвий, и всю дорогу до ее нового дома, радостно насвистывая мелодии, беззаботно перебрасывал ее чемодан из руки в руку.

Томо и Рената ожидали ее прибытия на ступеньках снаружи, и Адрик, завидев их, перестал дурачиться, отчего Алесса заставила себя рассмеяться, несмотря на печальное состояние. Возможно, она ощущала, что ее прикосновение не впервые причинило кому-то боль или что дар Богини обратится проклятием.

Алессе, чтобы держать себя в руках, требовалось сохранять свою ярость, распалять ее, но, пока она стояла у ведущего во внутренний двор арочного прохода, вся злость испарилась, оставив после себя лишь ноющую боль.

Томо и Рената уже устроились во главе стола, а на их гордых лицах не читалось и следа страха или сомнения.

Алесса всегда знала, что пара была верна островам, а не ей, но даже если в разговоре всплыла бы не конкретно ее смерть – мыслить ей хладнокровно удавалось с большим трудом, их клятвенный долг состоял в тренировке следующей Финестры, а не в ее убийстве.

Ей-то казалось, что она им небезразлична. Хотя бы немного.

Трубы возвестили о ее прибытии, и Алесса укуталась в остатки своей ярости, как в зимнее пальто. Уместнее был бы большой барабан или расстроенная скрипка.

Скрупулезно отобранные гости, находившиеся в списке одних из самых влиятельных граждан, повставали у столов, которые едва ли не трещали под невообразимым количеством свечей. Никто не загорелся только чудом.

Никто не метал кинжалы. Не кричал о свой преданности Айвини. И не показывал, что утратил в нее веру.

Как послушный выставочный пони, Алесса прошествовала мимо колонн, увитых цветущими виноградными лозами; под волшебно мерцающими гирляндами, что заливали всех и вся теплым романтичным светом. По-настоящему сказочная страна чудес для всеми нелюбимой ледяной принцессы.

Алесса заняла свое место во главе стола рядом со Священным Дуэтом: с Ренатой, сияющей от гордости, и с улыбающимся Томо.

Она не ответила ему взаимностью. Наверное, однажды – когда она выйдет замуж за своего Фонте, а сражение останется позади, – ее наставники напрочь забудут, что рассматривали вариант ее убийства. А вот она не забудет.

Алесса аккуратно поправила платье, потому что при каждом рваном вдохе лиф с глубоким вырезом опускался все ниже. Пикантная промашка с гардеробом, несомненно, может помочь соблазнить некоторых кандидатов, однако, если хоть что-то пойдет не так, она просто-напросто разрыдается.

– Рулетик? – поинтересовался Томо, указывая на корзинку с еще теплым хлебом.

Как мило с его стороны. Предусмотрительно. По всей видимости, «Следить за тем, чтобы Финестра соблюдала сбалансированную диету» стояло в его списке дел сразу после пункта «Отговорить спутницу жизни от ее убийства» .

Согласно сказаниям, Рената, схлестнувшись с армией скарабео, даже не вспотела, но грандиозные неудачи Алессы так потрясали, что она допускала мысли о кощунстве и убийстве. В некоторой степени это даже впечатляло.

Возможно, она не имела права на них злиться. Одна Богиня знала, сколько у нее в голове вертелось мыслей, способных подпортить ей репутацию, произнеси она их вслух. К счастью для нее, с ней никто не общался.

Столы убрали. Если бы от этого зависела ее жизнь, что, вероятно, так и было, – Алесса не смогла бы прочитать даже меню. Однако она не ощущала голода, а значит, скорее всего, что-то все-таки отведала.

Теперь ей предстояло что-нибудь сказать. Вот бы она умела разделять разум на две половины: чтобы одна тревожилась из-за затруднительного положения, а вторая поддерживала беседу с окружающими.

Официанты сновали по залу с подносами, заставленными крошечными хрустальными кубками горьких микстур для улучшения пищеварения. Жидкость обожгла горло, но успокаивающего эффекта на желудок не оказала.

Не все пары Финестр и Фонте оставались в романтических отношениях, так что ей не требовалось искать идеального партнера. Многие после Диворандо обзаводились любовниками или спутниками жизни, потому что это не влияло и не умаляло божественной связи. Да, в самых смелых мечтах она грезила о Фонте, который становился ее партнером во всех смыслах этого слова, а в реальности согласилась бы и на обычного друга.

Хотя в данной ситуации ее устроил бы кто угодно.

Алесса поднялась со своего места, заставляя всех гостей обратить свой взор на нее, и осознала, что по-прежнему удерживает салфетку, которую перекручивает во второй узел. Слегка подогнув колени так, чтобы кисти рук оказались ниже уровня стола, она уронила ее на пол. Спасена длинной скатертью.