Екатерина Вострова - Не играй с огнем девочка, или Ведро воды тебе на голову!

– В моем доме ребенок продажной девки жить не будет!

Когда констебли привели малышку, отчим был на работе. У меня при виде нее буквально сжималось сердце, а в горле вставал тугой ком. Один в один моя старшая сестра, которую отчим несколько лет назад увез в город, и глаза ярко-зеленые, как у меня. Худая и напуганная девочка лет трех на вид сжимала в руке тряпичную куклу. И на все вопросы молчала, глядя куда-то в пол. Теперь отчим вернулся и ребенку явно не обрадовался. Рассвирепев, схватил малышку за руку и поволок ее из дома.

Видя бездействие матери, я кинулась ему наперерез. Пусть слепая богиня поможет мне!

– А ну прочь! – он толкнул меня, и я, упав, ударилась спиной об угол косяка, на мгновение лишившись возможности дышать. – Не понимаю, почему ее к нам прислали? В борделях полный дом женщин, что, некому за ней присмотреть, что ли, там?

Он громко возмущался, таща малышку к воротам.

– Куда ты ее, Ирвин? – испуганно подала голос мама, но попытки его остановить так и не сделала.

Я наконец смогла подняться и, порывисто смахнув выступившие слезы, снова бросилась за отчимом. Мне уже почти девятнадцать, но я, как и семь лет назад, когда этот человек впервые появился в нашей жизни, чувствую себя бессильной против него.

– Отведу к старосте! – гаркнул мужчина. – Он вечером в город едет, пусть обратно везут.

– Подожди! – забежав вперед, встала перед ним, загораживая дорогу. – Позволь девочке остаться, я сама за ней буду смотреть.

Как я буду все успевать, выполняя и свои обязанности по дому, продолжая работать в поле и в коровниках нашего кера-землевладельца, я в этот момент даже не думала. Но видя, что отчим остановился, приободрилась и продолжила:

– Буду отдавать еду из своей порции…

Не успела договорить, как мужчина с размаху отвесил мне тяжелую пощечину. Глова безвольно мотнулась, в глазах на мгновение потемнело.

– Что тут происходит? – чужие слова раздались глухо, словно я в этот момент была под водой.

Обернулась и посмотрела мутным взглядом – сразу за огородом на породистом черном жеребце возвышался мужчина. Аристократичные черты лица, черные, как смоль, волосы.

– Домашних учу уму разуму, кер Арквил, – проблеял отчим, подобострастно кланяясь.

Неужели это и есть тот самый Арквил?! Младший сын главного королевского мага! Негодяй, убийца и отравитель, по слухам, приехавший в наш край ради каких-то черных бесчеловечных экспериментов.

– В таком случае, делай это тише, – поморщился аристократ, поудобнее перехватывая поводья жеребца.

В этот момент малышка, улучив мгновение, вцепилась в руку отчима зубами. Он протяжно взвыл от боли, пытаясь стряхнуть ребенка, но тщетно. Арквил поджал губы, глядя на эту картину, и взмахнул рукой. Зеленые всполохи прошли от его предплечья к кончикам пальцев, и из его руки вырвалась магическая волна, понесшаяся в нашу сторону.

Отчим инстинктивно выставил перед собой ребенка, и я, видя, как прямо к девочке летит магическая волна, шагнула в сторону, закрывая ее собой. Магия ударила куда-то в область солнечного сплетения, рассыпалась зелеными искрами… и ничего не произошло.

Арквил выглядел явно озадаченным. Отточенным движением спрыгнул с лошади и подошел ближе. Растерявшийся испуганный отчим наконец выпустил девочку, и я сразу перехватила малышку, задвигая себе за спину. Сердце колотилось как после быстрого бега, а голова раскалывалась от полученной оплеухи.

– Как тебя зовут? – хмурясь, спросил Арквил.

– Это моя падчерица, кер. Айна ее звать, – подобострастно кланяясь, ответил отчим вместо меня.

– Вижу, она доставляет тебе много хлопот, – обратился к отчиму кер. – Как насчет пятидесяти серебрушек? И я ее заберу?

Заберет? Куда заберёт? Как заберёт?

Смысл сказанного дошел до меня не сразу.

– Я не оставлю ребенка! – я не сразу сообразила, что сказала это вслух.

Маг склонил голову и посмотрел на малышку за моей спиной:

– Твоя?

Прежде чем отчим успел вставить хоть слово, я твердо выпалила:

– Моя!

Осмотрев меня с головы до ног, Арквил еле слышно заключил:

– Брачных браслетов нет. Хм… – Арквил повернулся к отчиму и, высокомерно глядя на того сверху вниз, произнес. – Тогда сорок за обеих?

Глаза отчима жадно заблестели. Я же в панике обернулась, пытаясь найти поддержку у матери, но та лишь смотрела на происходящее испуганными глазами, так и стоя на пороге дома.

– Кер, да ведь она мне как дочь… а ребенок вообще отрада старости…

– Тридцать – последнее предложение. Нет? Ну что ж… – с этими словами он развернулся на каблуках и направился к своему жеребцу.

– Стойте, стойте… меня вполне устроит! – поспешно согласился отчим и, схватив меня за руку, вытолкнул вперед.

Мной овладел ступор, руки и ноги онемели, отказываясь слушаться. Что сейчас произошло? О чем они говорят? Меня что – продали? Меньше чем за полсотни серебрушек? Да коза стоит дороже!

Я чувствовала, как малышка за мной больно вцепилась в мою ладонь. Не знаю, понимала ли она, что происходит, но, видимо, мои страх и нерешительность передались и ей.

Арквил замедлил шаг, подходя к своему породистому жеребцу. Он любовно погладил его по роскошной гриве:

– Ребенка, так и быть, посажу вместе с собой на лошадь, а ты пойдешь пешком, – не оборачиваясь, бросил мне. А затем, достав из седельной сумки мешочек с монетами, не считая, кинул их отчиму. – Нужно время попрощаться или собрать вещи?

– Не нужно, нет у нее вещей. Так забирайте, – отчим довольно подкинул деньги в руке, наверняка уже представляя, куда их потратит.

– Мама… – позвала я, но она уже скрылась в доме.

Я могла ожидать все что угодно от отчима, но видя, что и мать тоже отвернулась, меня захлестнуло настоящее отчаяние. Безысходность тяжелой ношей ложилась на плечи. Почему она ничего не скажет? Почему не вступилась за Елену, когда отчим отвозил ее в город? Почему молчала, когда он выволакивал из дома малышку? Почему молчит сейчас?

Слепая богиня, услышь меня! За что мне все это? Я же не скотина! Людей нельзя продавать!

Отчим, тем временем, толкнул малышку к воротам, от чего та чуть не упала носом в грязь.

– Не трогай ребенка! – вдруг непререкаемым голосом отчеканил Арквил, и от того металла, который послышался в нем, отчим мгновенно побледнел. – Она тебе больше не принадлежит.

От вида того, как человек, мучивший меня годами, трясется от страха, внутри вспыхнуло ликование. И я сама вдруг перестала бояться. По крайней мере, кер не даст в обиду дочку сестры, а со всем остальным я справлюсь. Выпрямив спину и упрямо поджав губы, я взяла малышку за руку и вышла с ней к дороге, больше не оглядываясь.