Катарина Романцова - Осознанное потребление

«С Днём Святого Валентина, дорогая, – Асмодей смачно целует меня в щеку и садится напротив: нетипичное поведение для приятеля и, по совместительству, психотерапевта. – У меня для тебя подарок».

Старый друг предпочел чёрному костюму тёмно-синий. Карие миндалевидные глаза сияли, словно два отполированных до блеска граненых оникса, добавляя брутальному образу нотку таинственности.

Немного жаль, что я больше никогда в него не влюблюсь.

Брюнет достает из кармана пиджака небольшую коробочку в красной обертке, кладёт её на стол и подталкивает вперёд так, чтобы она оказалась по середине. Его любимая забава – незаметно провоцировать на действия тех, кто находится в поле зрения. Даже не счесть, сколько раз я в этом участвовала: не всегда с удовольствием, но по собственной воле. Мои тонкие пальцы тянутся, чтобы сорвать шуршащую бумагу под его пристальным взглядом.

«Надеюсь, не предложение руки и сердца?», – склоняю голову в бок синхронно с приподнятым правым уголком рта.

«Я бы мог, но зачем тебе еще один недостойный кандидат? Меня устраивает роль человека, способного удовлетворять твои желания».

Передо мной коробка с головоломкой. Такие можно купить на стойках в торговых центрах: набор деталей разной формы, который в правильной комбинации складываются в фигуру. Согласно изображению на упаковке, это должно быть сердце из девяти частей.

«Серьёзно? Полагаешь, собирание паззлов – то, что мне сейчас необходимо?», – звучу ошеломлённой и недовольной.

Крепко сложенная невысокая официантка приносит напитки: две порции виски. Брюнет поднимает рокс, принюхивается и выжидающе смотрит на меня. Снова.

«Продавец сказал, что еще никому не удалось ее собрать. Если у тебя получится, можешь загадать любое желание, и оно сбудется».

«Об этом тоже продавец сказал?».

«Нет, – мужчина делает большой глоток и щурится от удовольствия. – Но надо как-то вернуть тебе вкус к жизни после развода… Давно ела, кстати?».

«У меня был прекрасный обед, а потом прогулка по магазинам в поисках красной помады лучшего оттенка…».

Асмодей снимает перчатки и, нарушая установленные собой же правила, берет меня за руку. Уже и забыла, какая приятная на ощупь у него кожа.

«Ты знаешь, о чем я. Выглядишь как прекрасная, но не лучшая версия самой себя».

Обычно трюк с помадой срабатывает безотказно: все мужчины как один забывают, о чем хотели спросить и стремятся, во что бы то ни стало, сменить тему, лишь бы не слушать про ничего не значащую женскую чушь. Но только не на старом друге: не было никакого смысла водить его за нос. К тому же, я сама ему позвонила.

«Не уверена, что способна дать такой ответ, который понравился бы и мне, – пожимаю плечами и накалываю несколько салатных листов на вилку. Без особого энтузиазма. – Кажется, я становлюсь раздражительной».

«Головоломка отлично поможет скоротать время, пока ты будешь его искать… снова носишь кольцо?», – за саркастичным тоном скрывается беспокойство.

От взора Асмодея не ускользнуло то, как я потираю большим пальцем указательный.

«Название как раз подходящее, – показываю на надпись на крышке от коробки, торопливо убирая руку под стол. – «Миллион минут». Остроумно».

Я быстро адаптировалась к формату общения, который моралисты сочли бы за грань зла. С момента развода и переезда, неплохо двигалась по социальной лестнице вверх, в то время как в писательском ремесле – катилась диаметрально в обратном направлении. Хотела, но ничего не писала. Одни только наброски на пять-десять страниц и многообещающее «обязательно, но позже», не блещущие красотой слога.

Светские выходы давались мне намного лучше: статус литературного «открытия года» вынуждал держать себя в форме.

Знали бы они, какой ценой.

«Все, кто тебе нужен – уже здесь».

Таков был слоган приложения «Мёбиус» – оплот секс-дейтинга, в котором так нуждалось нынешнее поколение людей, избегающих любо привязанности, но страшно нуждающихся в человеческой близости.

Вход – лайк – короткая самоуничтожающаяся переписка с договоренностью о времени и месте – свидание – поцелуи – едем ко мне – вход в приложение.

Единственной изменяющейся переменной в парадигме «женщина + мужчина = близость» был «мужчина».

Разница между проституткой и свободной женщиной в том, что вторая спит только с теми, кто ей действительно нравится. Ощущение этой «искренности чувств» и привлекало мужчин, но делало меня саму безумно далекой от них. Использую слово «безумно» не случайно: отторжение происходило на подсознательном уровне – я не обдумывала причины собственной отстраненности. Второе отличие от жрицы любви состояло в том, что встречающиеся там парни кончали от того, что приносили удовольствие, а не наоборот.

Отправив в мусорку с десяток страниц, казавшегося перспективным, рассказа, впечаталась лбом в клавиатуру. Вряд ли это поможет собрать из букв «Д» «П» «З» «Ц» «И» «Е» что-то приличное.

Поднимаюсь из-за стола. Кажется, излишне резво: в ушах неприятно загудело, а перед глазами поплыли круги. Делаю несколько осторожных шажков в направлении гардеробной и вытаскиваю из сумки подарок Асмодея. Я потратила на «Миллион минут» час, но тщетно: также, как и моё настоящее, пластиковое сердце собрать не удавалось.

Старый друг прав: головоломка притупляла голод.

Краткий миг умиротворения нарушается привычной волной раздражения. Сравниваю эти приливы с инерционной силой, которая продолжает некоторое время тащить вперед поезд, тормозящий на полной скорости. Это может быть опасным: волку нельзя охотиться в курятнике, куда он сам приносит кур.

После трех глубоких вдохов захожу в «Мёбиус».

К собственному неудовольствию, поиск подходящего варианта занимает куда больше времени, чем планировалось. Такова человеческая природа: ассортимент ресторанного меню заставляет забыть о том, чего мы действительно хотим. Забавная иллюзия: можешь выбрать все, что угодно, но придется ждать, когда тебе это приготовят.