Регина Птица - Эрхольский пленник

Поэтому Максим несколько удивился, когда оказался прижат лицом к земле, так что рукоять плети передавила ему горло. Попытался сбросить противника с себя и наверняка бы сделал это, если бы в следующую секунду Сай не завопил в голос, и сам на полметра не отлетел от него.

Ещё на адреналине, Максим резко развернулся, готовый снова броситься в атаку.

– Сидеть! – короткий, сухой оклик жены заставил его замереть. – Оба! – она на мгновение перевела взгляд на Сая. Потом так же быстро – на Максима. Стремительно шагнула к пленнику и раньше, чем тот понял, что происходит, замкнула у него на запястье браслет. – Если сделаешь что-то, что мне не понравится, я пущу ток, – предупредила она. – Если хотя бы попробуешь ещё раз притронуться ко мне. Если посмотришь не так. Если мне просто что-то не понравится в твоих глазах – я пущу ток. И это будет не такой слабенький удар, как сейчас. Я прекрасно знаю, что тебе плевать на боль, так что первый же импульс будет таким, чтобы тебя свалило с ног. Кстати, если меня не будет рядом, и ты попытаешься причинить вред Максиму или хотя бы дотронуться до него – то тоже получишь разряд. Пока всё.

Кира перевела дух. Потом перевела взгляд на Максима.

– Максим, я виновата перед тобой. Я, а не он. Я спровоцировала его. И если ты хочешь прояснить эту ситуацию, разговаривай не с ним, а со мной.

– Серьёзно? – поразился Максим. – Он тебя чуть не изнасиловал, и ты мне будешь говорить, что он ни в чём не виноват? Что ничего не произошло?!

– Максим. – попросила Кира. – Давай выйдем. Поговорим. Только между собой.

Нехотя Максим поднялся на ноги и, потирая ушибленную руку, буркнул:

– Идём.

Убедившись, что он направляется к двери, Кира оглянулась на пленника.

– У меня нет времени тебя связывать, но это ещё не конец. Если ты попытаешься что-нибудь выкинуть до того, как я вернусь…

– Да-да! – мрачно процедил Сай. – Ты пустишь ток!

Кира молча отвернулась и захлопнула дверь за спиной.

– Максим, ты понимаешь, что имеешь дело с межпланетным террористом? – спросила Кира, едва они оказались в небольшом тамбуре откуда можно было спуститься в подвал. Вдвоём. – Ты не смотри, что он такой тощий. Он тебя зарежет осколком от тарелки и не поперхнётся.

– Ты тему не переводи! – парировал Максим. – Что значит – ты его спровоцировала?

Кира вздохнула. Посмотрела мимо него и металлическим голосом произнесла:

– Техника допроса, которую я выбрала, имела некоторый… эротический подтекст.

– Чего?!

Кира промолчала.

– Я что-то теряюсь, – продолжил Максим напряжённо. – Так он тебя хотел изнасиловать или ты его?

– Ну, я не то чтобы хотела…

– Не то что бы?

Кира задумалась… каждое новое слово явно вызывало у мужа всё большую злость.

– Максим, – она наконец собралась с духом и внимательно посмотрела ему в глаза. – Он непробиваемый. Ему плевать на боль, на смерть, у него нет родных чтобы шантажировать и даже страхов почти нет… А он очень важен для нас.

– Почти? – уловил суть Максим.

– Он был рабом… сексуальным рабом этой эрханы. Мариши.

– И?!

– Он боится опять им стать.

В тамбуре повисла тишина.

– Ты сейчас мне пытаешься объяснить, что решила сделать его своим сексуальным рабом? – после долгой паузы спросил Максим.

– Ты всегда меня хорошо понимал, – похвалила его жена.

– Кира, ты с ума сошла?

– Это всё просто… игра.

– Всё, начиная от того, что я видел на записи, и заканчивая тем, что ты сказала сейчас, не имеет ничего общего с игрой. Ты пыталась играть на его травмах и добилась того, что он на тебя набросился. Я даже не знаю, что сказать. Разве не ты мне только что напоминала, что он опасный террорист?

– Но он – моя работа! И ты всегда это знал!

– Я – знал?! – удивился Максим. – Извини, когда я сделал тебе предложение и ты ответила: «Учти, я часто беру работу домой», – я не подумал, что ты имеешь в виду межпланетных террористов и сексуальных рабов!

Максим перевёл дух.

– С чего ты вообще решила, что это его проймёт? Тебе не кажется, что на такого человека чем больше давишь, тем хуже результат?

– Но ты видел, что без давления всё закончилось полным дерьмом!

– Я вижу, что и с давлением всё закончилось также! – Максим помолчал. – Кира, и как далеко у вас зашло?

– Ну… – задумчиво протянула Кира.

– До конца, – резюмировал Максим.

– Да. Но только сутра!

Максим покачал головой, не желая ничего говорить. Кира чувствовала себя виноватой, но тоже молчала.

– Я не знаю, как ты собираешься выкручиваться, – сказал Максим в конце концов.

– Ты очень злишься, что я… сделала это с кем-то ещё?

– Нет. На это я злюсь меньше всего. Я… даже не знаю на что я вообще злюсь. Но, по-моему, любому нормальному человеку очевидно, что происходит какая-то дрянь.

– Пошли на кухню, успокоимся, чаю попьём?

– А он пока на цепи посидит? – Максим кивнул на дверь.

Кира покосилась в сторону подвала.

– Ты прав, – признала она. – Обещай, что не наделаешь глупостей. Мне надо пойти и поговорить и с ним.

– Я-то не наделаю, – мрачно пообещал Максим. – Главное не наделай ты.

Дождавшись, когда муж выйдет из помещения, Кира перевела дух. Ей мучительно требовалось время, чтобы разобраться в себе. И хотя именно этим она занималась добрую половину дня, ей казалось что вот ещё чуть-чуть, ещё пара секунд, и она всё поймёт.

Как бы там ни было, а Кира не привыкла держать любовников связанными под замком. Мысль о том, чтобы всерьёз поступать также, как заочно знакомая Мариша, была ей не просто неприятна – неприемлема. Одно дело зайти далеко на пути «раскрутки» преступника, и совсем другое – начать получать удовольствие от секса с человеком, который полностью зависит от тебя.

О том, как примет ситуацию Максим, Кира тоже переживала, но откровенно говоря – гораздо меньше. Она хорошо представляла всё, что может сказать ей муж. И что ругать он её будет не за мифическую измену – если на то, пошло, не в первый раз – а за то, что поступать так с человеком вопрос виновности которого далеко не однозначен – нехорошо.

Кира и сама это всё понимала, потому и не могла решиться до последнего. Даже по досье Сай был ей куда симпатичнее большинства леронов, и она не исключала, что на его месте поступила бы также. Когда же увидела его живьём – в ней проснулось и вовсе что-то тёмное, странное, тягучее и явно более сильное, чем разум.

До последнего она убеждала себя в том, что приносит жертву на благо Империи, но никакой жертвы не получалось. Также как никакой жертвы не получилось из Сая. В тот момент они оба этого хотели. И отрицать это – означало врать не только себе. Это значило ещё и обманывать человека, который, как верно сказал Максим, будет сидеть на цепи, пока они вдвоём греются в тепле.