Евгения Ерофеенко - Из сорока в шестнадцать

В маленькую коморку по мусоропроводу отправлялись отходы со всех цехов и мастерских. Туда-то мы и ходили на охоту. Среди остриженных волос, ниток, бумажек, попадались настоящие сокровища. То, блеснет переливом лоскут бархата, то ухватишь пушистый кусочек меха, дорогого драпа, элитного вельвета, а бывало и шелка, но чаще попадались обычные ситцевые обрезки. А почему не больше пяти человек? Что бы не привлекать внимание – раз, чтобы не так шумно – два, мы же дети не всегда могли сдержать свои эмоции от особенно шикарной тряпочки, и ругались, вырывая из рук и крича: «Я первая ее нашла!», а в-третьих – нужно было кому-то стоять на шухере. Сторож пару раз погонял нас, и мы старались быть осторожными.

За то сейчас, хочешь готовые наряды покупай, хочешь ткань, даже лоскуты продают 10 на 10 см. Только интереса у детей нет. Куплю новую куклу дочкам, поиграют максимум два дня, и теряют интерес. Думала женщина, крутя в руках ветку сирени, которую сорвала непослушная дочка, хотя она просила ее: не лезь в чужой палисадник, не обрывай куст. Не послушала, сорвала.

Про хозяйку дома у которой в палисаднике растет изумительная сирень разное говорили: что она травами занимается, лечит, привороты делает. В дом никого не пускает. Мешочек с лекарством даст, буркнет как принимать надо и закроет калитку на щеколду. Валерия пару раз в приоткрытую дверь видела нереально красивый бушующий цветочный газон во дворе. А еще ходили слухи, что сын ее пропал, давно еще в девяностых, исчез прямо из дома.

Валерия разглядывала веточку сирени, а она удивительная: цвет глубокий, фиолетовый с синевой, сортовое растение, похоже выращенное в питомнике по науке и с заботой. Не похожее на растения-паразиты с мелкими, бледно-сиреневыми вырождающимися цветками с которыми Валерия вела жестокую войну на даче, но каждую весну десятки новых побегов лезли из-под земли как зомби на свежую кровь, вытесняя другие не такие упорные растения.

– О, пять лепестков! А вот три лепестка! – воскликнула Валерия найдя редкие цветки, – В детстве мы ели и желания загадывали, надо и сейчас попробовать: «Хочу оказаться в майском вечере двадцать четыре года назад!».

Да, юность… Вернуться назад и все исправить, вместо бухгалтерии выбрать что ни будь творческое. Валерии всегда нравилось танцевать, с первого по одиннадцатый класс ходила в хореографический кружок, в институте – народный ансамбль. Даже став взрослой, работая в бухгалтерии, участвовала в конкурсах самодеятельности. Танцевала и сольные номера, но танец по большей части дело коллективное, и она находила единомышленников среди друзей, и коллег. Ночами придумывала номера, вечерами репетировала, небольшие победы вносили разнообразие в ее монотонную жизнь среди цифр и бумаг.

А больше всего ей запомнились номера с дочками. Однажды в школе куда ходила ее младшая, объявили конкурс, на лучший номер с родителями. Они так с девчонками «Твист» так сбацали, что потом долго учителя и родители, присутствовавшие на концерте, вспоминали их номер, она даже слышала, что ее узнают по танцу. Валерия, состоявшая в родительском комитете, услышала, как мамочки разговаривали между собой: «А кому надо деньги сдавать на букеты?» «Да той, помнишь, которая Твист с дочками танцевала».

Да, сцену Валерия боготворила. Эта любовь если приходит, то остается с тобой на всю жизнь: подготовка, волнение, кураж и аплодисменты.

А может стала бы художником, рисовать тоже ей нравилось, она изображала события, врезавшиеся в память, героев любимых книг, свои автопортреты. А став взрослой нашла для себя уроки рисования, и с упоением писала пейзажи, погружаясь в атмосферу творчества и забывая обо всем на свете. Нарисованное дарила своим родным и знакомым.

А как бы повернулась жизнь если бы у нее был другой муж. Леша, ее супруг, вроде близкой и в то же время такой далекий. У него вечно свои дела: то работа, то машины, то музыка. Ее он практически не замечает, для него она бесплатное приложение к дому и детям! Крутишься, целый день как белка в колесе, а все без толку: одну проблему решишь, другая тут как тут.

А ведь было время, когда я была юной и беззаботной. Только и дел что: в школу сходила, уроки сделала, и все, больше никаких проблем. А для мальчика своего, была богиня, цветы дарил, на руках носил.

Ах, эти букеты: то неприхотливой сирени, то нежных ландышей, то сумасшедше пахнущей черемухи, то не смелых ромашек, то ярко-фиолетового люпина. Как он, сейчас этот мальчик, с которым она встречалась в школе, стройный, зеленоглазый, ужасно романтичный Егор.

– Ну, где уже это Вероника делась, как зашла к бабушке, так и пропала. – Хотя, куда торопиться, размышляла Лера – Вечно куда-то спешу. Все, буду сидеть, наслаждаться.

Тёплый майский вечерок, в руках веточка сирени, пахнет приятно, воспоминания навевает. Только уже не из детства, из юности, как на скамейке этой до следующего свиданья прощалась.

– Наелась цветочков, будто голодная козочка, а желание все не исполняется! Смешно Лерка, взрослая баба, а надежда на чудеса осталась?

—Ле-ра —зычно крикнула мать, Егор пришел, что сказать?

– Мам, скажи, что я выйду минут через 15, пусть подождет. —Правильно я себя веду, так разговариваю? Воде бы, никто ничего странного не заметил.

Зайдя в свою комнату, Лера первым делом заглянула в зеркало. Интересно же посмотреть со стороны, как она выглядела в шестнадцать лет.

На нее смотрела хорошенькая девушка с маленькими розовыми губками, пухлыми щечками и прыщиком на курносом носу. А волосы, какие же они длинные, до лопаток. В принципе она не очень изменилась: ушла детская припухлость щек, резче обозначились скулы, ну и конечно, морщины появились, куда же без них.

На фигуру Валерия никогда не жаловалась, лишние килограммы ее не любили, и она спокойно могла надеть платье двадцатилетней давности. Только в возрасте четырнадцати-шестнадцати лет ее можно было назвать пухленькой.

Критически оглядев себя с ног до головы себя в отражении, решила, что не плохо бы этой отроковице на ночь есть только морковку и немного позаниматься в спортзале. Что это за животик?! Но, зато все остальное выглядит аппетитней, чем в зрелом возрасте.

Дневник, найденный на дне ящика школьного стола. Заканчивался записью двадцатого мая. Злость, ревность, обида. Эмоции, отраженные на бумаге, бьют через край. Есть подозрения, что у Егора параллельно есть другая девушка!

– Мам, я пошла!

– Лерчик, только не позже одиннадцати!

– Хорошо мам!

Выйдя из подъезда, Лера застала Егора на той лавочке, на которой она сидела час назад, но совсем в другой жизни. Начало смеркаться, но она еще могла рассмотреть забавный профиль с орлиным носом и смешными оттопыренными ушами. Вся поза и мелкие движения парня выдавали крайнюю степень беспокойства.

Читать дальше