Анастасия Ригерман - Дикарь с другой планеты

Пусть там ничего и не видно, размеры впечатляют, давая разыграться воображению. Такое уж оно, женское любопытство, куда не запихивай, все равно найдет выход.

В эту ночь я справляюсь, жар отступает. Утром, когда приходит время менять повязку, я замечаю, что внешний вид раны улучшился. Тео идет на поправку. Даже соглашается отведать сваренного мной бульона. Кормить такого здоровяка с ложки оказывается забавно. Он и сам не в восторге от этого, будто стыдится моей заботы, но слишком ослаб, чтобы есть самостоятельно.

Следующие два дня мой подопечный проводит в постели.

«Сон – лучшее лекарство», – успокаиваю я себя, надеясь, что совсем скоро он наберется сил и встанет на ноги. Я и сама едва не падаю от усталости, глаза слипаются на ходу. Вот только позволить себе такую роскошь, как сон, в течении дня я не могу. Дрова, еда и чистая вода заканчиваются слишком быстро. А ночью начинаются новые испытания.

Температура больше не поднимается, но Тео снова и снова мучают кошмары. В каждом своем сне он продолжает с кем-то отчаянно сражаться и звать Кайнена. Знать бы еще, кто этот засранец, который не дает человеку покоя, а мне нормально выспаться, я бы и сама его позвала.

Когда мне все-таки удается поспать, я рассчитываю забыться безмятежным сном, а лучше и вовсе не видеть никаких снов, просто отключиться и отдохнуть. Но именно сейчас, будто нарочно, меня одолевают видения прошлого.

Мне снова десять. Всей семьей мы прилипли к экрану телевизора. По новостям показывают, как огромная волна разом смыла несколько городов на западном побережье. В комнате повисла тишина.

– Тони с семьей… Они так и не успели уехать, малышка только вчера родилась.

Отец сжимает мамину руку. По ее щекам катятся слезы, но мы уже не паникуем, это пройденный этап. За последний год подобные катаклизмы прокатились по всей планете. Бабушка в Луизиане стала жертвой одного из первых ураганов, который разрушил большую часть штата. Двумя месяцами позже погиб дядя Мэттью из Калифорнии. Землетрясение было такой силы, что на месте Лос-Анджелеса остались одни руины.

Количество погибших каждый день растет в геометрической прогрессии. Смерчи, землетрясения, цунами, ожившие вулканы. В России вместо морозной зимы зашкаливают аномальные температуры и стоит испепеляющая засуха, на Европу обрушились разрушительные наводнения, с какими еще не сталкивалось человечество.

Все в один голос твердят о приближении конца света. Планета будто взбунтовалась против людей, пытаясь избавится от нас, как от надоедливых насекомых. А еще, как только все это началось, в мире все больше появляется детей с австралийским синдромом, как у меня, отчего в народе нас стали называть «предвестниками смерти».

Утром я подскакиваю с навязчивой мыслью подкинуть в костер дров, с ней вот уже несколько дней я засыпаю и просыпаюсь, но костер и так пылает ярким пламенем. А вот Тео куда-то подевался.

– Ну что за упрямец?! – бормочу себе под нос, наскоро втиснув ноги в кроссовки. Разбудить что ли не мог? Ему же нельзя одному, вдруг сознание потеряет?

Брука в пещере тоже нет. Хоть ему хватило ума увязаться следом. Поймать в случае падения такого здоровяка он, конечно, не сможет, но и в беде не бросит, покажет, где его искать.

Выбежав из пещеры в лес, вижу Тео, идущим ко мне навстречу со стороны реки, и облегченно выдыхаю. Первые косые лучи, проступая сквозь шапки сосен, подсвечивают его силуэт золотым сиянием, и я невольно залипаю взглядом на этой картине. Высокий, плечистый… красивый. Даже осунувшееся лицо и прихрамывающая походка не портят общего впечатления. Еще и Брук кружит у его ног, подставляя морду для поглаживаний, показывая, что принял за своего.

Я ежусь от утреннего тумана, растираю ладонями плечи, покрывшиеся гусиной кожей, а он идет как ни в чем не бывало с обнаженным торсом и полотенцем, перекинутым через плечо. Спасибо, повязку оставил на месте. Я тут все стерилизую, не дай Бог чего, а он только очухался и пошел на реку освежиться.

– Ну, привет. Рада, что тебе уже лучше, – еще минуту назад хотелось отходить его хворостиной и ей же загнать обратно в кровать, но вместо этого я лишь счастливо улыбаюсь, как последняя дура.

– Ней сэто, Мейди, – отвечает он вполне приветливо на своем, а я надеюсь, что это слова благодарности.

Наше общение все еще напоминает разговор глухого со слепым, но то, что мы пережили, не прошло незамеченным для нас обоих.

По возвращении в пещеру я принимаюсь разогревать для больного остатки супа, а еще меняю повязку, накладывая свежую порцию оххши. Тео укладывается в кровать. Даже небольшая прогулка отняла у него слишком много сил. Но в этот раз мужчина не торопится засыпать. Какое-то время он просто смотрит, как я занимаюсь делами, ставшими привычными за последние дни. Теперь в его строгом взгляде нет и доли насмешки.

Я не спешу рассказывать Тео, что у нас закончилась еда. Оборотень еще слишком слаб для охоты, а моя нога вернулась в сносное состояние.

«Справилась с остальным, попробую решить и эту проблему», – убеждаю себя я, отправляясь вместе с Бруком на охоту. Мелкую дичь он вполне сможет поймать, главное, правильно поставить задачу и не нарваться на того, кто вышел поохотиться на нас.

Далеко от пещеры мы не отходим. Места здесь довольно тихие, Тео не случайно обосновался в этой пещере. Заметив шуршание в кустах, Бруклин срывается за добычей.

– Давай, миленький! У тебя получится! – болею за своего верного помощника, и урчание голодного желудка вторит моим словам.

Пока жду пса, оглядываюсь по сторонам. Этот лес полон ярких красок, но невысокий куст, щедро обсыпанный ягодами, сразу же привлекает мое внимание.

– Асуи?! – сперва я сомневаюсь, но, присмотревшись, понимаю, ошибки быть не может. Такими же ягодами Тео угощал меня у озера. Странно только, что эти растут так близко к пещере, а оборотень к ним не притрагивался. С другой стороны, ягоды не такие сытные, как та же каша из червяков, вот он и не тратит свое время на бестолковое лакомство.

Свернув широкий лист на манер кулька, я набираю туда сразу несколько горстей. К этому времени еще и Брук возвращается с добычей в зубах, радостно виляя хвостом.

– Умничка, Брук! – ликую я. – Мы с тобой и не с таким справимся, – ласково глажу пса по холке. – Возвращаемся. Устроим настоящий пир.

К вечеру, когда приходит время обрабатывать рану, у меня уже все готово. Признаться, в одиночестве, разговаривая лишь с Бруком, я стала адски скучать по нормальному человеческому общению. Даже обмен непонятными фразами с Тео и то, хоть что-то. Поэтому я действительно жду, когда он откроет глаза.

Проснувшись, мужчина обводит пещеру недоуменным взглядом – пока занималась делами, я навела здесь некое подобие порядка. Особенно долго его взгляд останавливается на вертеле с запеченным существом, название которого я даже не знаю.