Наталья Самсонова - Отбор не приговор

Лима была очень азартна. Очень. Было ли это присуще только ей, или весь лесной народ охоч до карт – Лота не знала. Она знала одно: они не были биты только потому, что у студентов не поднималась рука на принцессу. Ну. Не всегда поднималась, если по правде. Иногда им неслабо перепадало на орехи от тех, кто понимал: Лотанари не из тех принцесс, что жалуются отцам, а из тех, кто по-тихому мстит позднее. Правда, к четвертому курсу с ними перестали связываться, репутация у двух подруг была ужасной. Или прекрасной? В общем, с начала четвертого курса и до конца пятого не нашлось таких дураков, кто рискнул бы разнообразить их с Лимой жизнь. Из-за чего подруги несколько заскучали.

– Я хожу, – сверкнул синими глазами Идрис.

– Ходи-ходи, – проворчала Лима. – Посмотрим, куда дойдешь.

Борьба была напряженной, эльф хмурился, что-то подсчитывал и никак не хотел проигрывать. Лота кусала губы, гневалась и припоминала все известные ей ругательства. И только Лима была спокойна и уверена в своей победе. Откуда в ней взялась эта уверенность, не знала даже Лотанари. Тем не менее лисица вышла первой.

– Не может быть, – горестно вздохнул Идрис. – Не может быть. Что ж, я еще не полностью проиграл.

Принцесса прикусила губу и прищурилась:

– Я не проигрываю. Даже ради политических процессов.

Лима выразительно фыркнула: откуда политические интересы в карете посреди леса?

– Я тоже. – Эльф подался вперед. – Я не проигрывал уже лет десять. Ни в… Ни в чем.

– Так, может, тебе просто поддавались? – вскинула бровь Лотанари.

На это эльф ничего не ответил, только прищурился и стиснул зубы. Да так, что желваки на скулах заходили. Лота посочувствовала обиженному ушастику, но не стала уточнять, что это была просто шутка. В конце концов, она не виновата, что он ее слова так серьезно воспринял.

«Или у него настолько высокий статус при Повелителе?» Принцесса с подозрением покосилась на сосредоточенного Идриса. «Повелителем он быть не может – самые чистокровные эльфы белого цвета. В смысле, волосы там, брови и все такое. Может, брат? Хотя два Идриса в одной семье…»

Как бы эльф ни старался, а выйти победителем не смог. Но и проигравших не оказалось – ничья!

– Результативная ничья, – промурлыкала Лима.

– Но отвечать буду я? – с улыбкой спросил эльф.

– Я, конечно, хочу знать, куда делась моя губная гармошка, – Лима выразительно покосилась на подругу, – но это я как-нибудь потом вызнаю.

Принцесса сделала вид, что к гибели губной гармошки не имеет ни малейшего отношения. Правда, не удержалась и вставила небольшую ремарку:

– У тебя не очень хорошо получалось. Звук был слишком пронзителен, особенно по ночам.

– Учту, – прицокнула Лима и, потирая руки, повернулась к эльфу. – Ух, сколько всего я хочу спросить. Но выбрать надо что-то одно. Что-то интересное и жгучее.

Лота поспешно вклинилась:

– У эльфов, как и у людей, разговоры о плотской любви в разнополой компании считаются недостойными.

Лисица вздохнула:

– Вот-вот, вечная цензура. Тогда так, Идрис, расскажи-ка нам о том моменте, когда тебе хотелось сгинуть и рассыпаться от стыда за содеянное.

Тяжело вздохнув, эльф шутливо произнес:

– И я вновь радуюсь тому, что не способен покраснеть. Во дворце живет ревнительница и хранительница традиций, высокороднейшая из высокороднейших, прекраснейшая из прекраснейших (и это официальный титул) леди Дьердре Глейрио. Н-да. Мне было лет пятнадцать или шестнадцать, и в тот день мне удалось исполнить свою мечту. Сами догадываетесь, о чем мечтают мальчишки в этом возрасте.

Лотанари мгновенно покрылась румянцем, а Лима одобрительно хмыкнула: лисица уважала чужую откровенность подобного рода.

– В общем, мы, а я был вместе с надежным другом, пробрались в винный погреб Повелителя и там основательно напробовались различных вин. – Идрис прикрыл глаза и даже головой покачал, показывая, как ему было вкусно. – Так напробовались, что лежали и не могли встать. Но могли ползти!

Принцесса захихикала, а Лима поскучнела: ее народ не одобрял алкоголь. К чему травить организм всякой гадостью, если в лесу растут замечательные грибы? Организм их легко усваивает, да и особой подготовки для потребления не требуется. И с людьми делиться не надо – для людей этот сорт грибов верная смерть.

– Надо же было так случиться, что наши побежденные вином тела выползли прямо в главный коридор, где как раз шла леди Глейрио, – Идрис смущенно улыбнулся. – На самом деле леди Дьердре замечательная и заботливая. Увидев наши слабо блеющие тела, она не допустила и тени мысли, что два юных благородных эльфа могли упиться вином. Нет. Она решила, что нас отравили. Весь дворец был поднят по тревоге, мой друг довольно высокого рода, да и я не совсем прост. Прибыли лекари из центрального дома исцеления, примчался по тревоге личный врач Повелителя, три его помощника и вся смена придворных магов.

Лотанари смеялась так, что ей перестало хватать воздуха. Да и Лима заинтересовалась историей.

– В общем, спустя пару часов мы были спасены от тлетворного влияния алкоголя. Отчитывали нас долго и нудно, но стыдно было не это, – тут Идрис погрустнел. – Леди Глейрио смотрела прямо на меня, и в ее глазах была такая обида, такое разочарование… Да, именно в тот момент я больше всего на свете хотел рассыпаться пеплом и чтобы ветер сдул его куда-нибудь подальше. Но не вышло. Зато ближайшие полгода я был тих и благостен, учтив и почтителен, и очень, очень усерден в учебе. Особенно я налегал на колдовское искусство, поскольку на погреб навесили дополнительные заклятья. Но больше нас там никто поймать не смог.

Лота подозрительно посмотрела на Идриса и строго уточнила:

– У тебя проблемы с вином? Злоупотребляешь? Люди научились это лечить.

Эльф несколько секунд неверяще смотрел на принцессу, после чего со смехом ответил:

– Нет-нет, я очень осторожен в этом вопросе. Не больше бокала за обедом. Ну, если не считать каких-то особенных случаев.

Принцесса пожала плечами и решила не допрашивать Идриса. Во-первых, не ее дело, а во-вторых, она в этом ничего не понимает. Лима никогда не пила, других друзей-подруг у Лоты не было, а пить в одиночестве… Ну, настолько особенных случаев у принцессы не бывало.

Спустя пару часов игра наскучила что Лиме, что Лоте. И только довольный Идрис потирал руки: он больше не проиграл ни единого раза, и подруги крупно ему задолжали. Причем задолжали не в финансовом смысле – эльф потребовал семь сказочных историй от принцессы и две от Лимы.

– Надежда только на то, что ему больше трех сотен, – вздохнула принцесса, когда эльф выбрался из кареты и пересел на коня.

– Согласна, – кивнула лисица. – Если он наш ровесник – очень обидно.