Наталья Самсонова - Отбор не приговор

– Всем доброго дня, – с потрясающим спокойствием обронила принцесса и передала лопату подруге.

Лима закинула лопату на плечо и, тихонько насвистывая, устремилась за подругой.

– Никто. Ничего. Не видел, – услышали у себя за спинами подруги. – Расходитесь, расходитесь. Что встали? Лопату никогда не видели? Так я вас быстро на исправительные садовые работы назначу!

Тишину тайного перехода разбивал лишь перестук каблучков и тихие смешки.

– Знаешь, что самое интересное? – заговорила вдруг Лотанари.

– А? – послушно отозвалась Лима.

– Что уверенно-спокойное выражение лица всегда работает. Какую бы дичь ни творил человек, если он делает это уверенно – мало кто рискнет уточнить, что и ради чего делается.

– Теперь я понимаю, как ты сдала половину экзаменов, – хмыкнула лисица.

– А я не виновата, что из программы обучения нельзя исключить то, что неинтересно изучать, – обиделась Лота.

– Я могла бы сказать что-нибудь умное о гармоничном развитии личности, – протянула Лима, – но не буду. Все равно в нашем случае это не сработало.

Лотанари пожала плечами и, выходя из тайного хода, спокойно сказала:

– Возьми, к примеру, магию цвета: зачем менять окрас одежды, если портной уже все гармонично подобрал? А магия света? С каким предвкушением я шла на урок! А оказалось, что все, чему нас там научат, – как правильно настроить освещение в будуаре.

– Не только в будуаре, – сочла нужным поправить подругу Лима. – А также в столовой, кабинете супруга и…

Сквозь неприметную, но не тайную дверь подруги вышли в парк и быстрым шагом устремились к стоявшей в отдалении оранжерее.

– Супруга! Которого не было ни у одной из студенток! Вот мы и пришли, удачно, что главный садовник изволит заливать страдания крепленым вином. – Принцесса погладила кончиками пальцев стеклянную дверь в оранжерею, и та, чуть засветившись, приоткрылась.

Внутри было жарковато и влажно, по воздуху плыли цветочные ароматы, а под ногами поскрипывал песок. Все дорожки в оранжерее были отсыпаны именно песком, и никто не знал, для чего это было устроено. Хотя Лота предполагала, что это для того, чтобы видеть следы. Потому она никогда не ленилась сравнять после себя песчаное покрытие.

– Из-за чего страдает главный садовник? – полюбопытствовала Лима, когда устала кружить по оранжерее. И тут же, не дожидаясь ответа, добавила: – Может, возьмем вазон из парка? Красиво, оригинально, и цветы там неприхотливые. Да и тащить эту тяжесть все равно не нам.

Лота только вздохнула:

– Не получится. Во-первых, как мы скроем, что мы этот вазон с собой привезли? В цветочную переноску он не влезет. Или ты предлагаешь соврать, что я, как узнала об отборе, ночами не спала и свою любовь со слезами на цветы изливала? Чтобы привезти потом эти цветы с собой и по случаю преподнести эльфам?

– Да хоть бы и так, кто ж докажет, что ты не рыдаешь ночами?

– А во-вторых, именно из-за этих вазонов ушел в запой главный садовник. На эти несчастные цветы практиканты из академии излили свои скромные зельеварческие потуги.

– А и думаю, что это у нас практиканты украшены кто синяком, а кто ссадиной. Садовник их так?

– Угу, там цветы были какие-то особенные, должны были цвести до глубокой осени. А в итоге уже распустившиеся соцветия закуклились обратно. Вокруг вазонов бегают профессора, садовник пьет, а мой старший брат ржет как конь. Учитывая, что он зельевар, не обошлось без его помощи.

Принцесса остановилась у одинокого, посаженного наособицу кустика. Лима встала рядом и негромко спросила:

– Будешь скучать по брату?

– Он вредный и противный, слишком опекающий старший брат, – принцесса шмыгнула носом, – конечно, буду. По всем буду. Может, даже по Ринке буду скучать, хотя вряд ли. О, смотри. Так, что пишут?

Чтобы сменить тему, Лота подалась вперед и начала читать табличку, установленную рядом с кустом:

– Астиция Зфельская, так, цветет с мая по октябрь, неприхотлива, агрессор. Агрессор?

– Может, магический подвид? – предположила Лима. – Ты прости, но мы, лисы, не по ботанике. Не тяни руки! Дай я, моя реакция в разы превосходит твою.

Лисица опасливо вытянула ладонь, коснулась зеленых листков, потом приласкала соцветия и, окончательно осмелев, сжала пальцами одну из тонких веток. Ничего.

– Хм, в принципе, сейчас по дворцу бродят тридцать третьекурсников, – пожала плечами Лотанари. – Может, им захотелось пошутить? Вспомни нас на третьем курсе.

Лима хмыкнула:

– Мы бы не обошлись исправлением надписи в оранжерее.

– Бы? Мы так-то и не обошлись, – напомнила Лота.

– Это да, – мечтательно-смущенно протянула лисица. – Копаем?

– Копаем, – кивнула принцесса и решительно перехватила лопату. – Вернее, я копаю, а ты тянешь.

Астиция была успешно извлечена и помещена в особый контейнер – эта разработка была главным достижением королевского садовника. Ни Лима, ни Лота так и не поняли, почему корни растения были ограничены странной круглой штуковиной. Может быть, случайно?

В любом случае подруги были счастливы и отнесли небольшой, совершенно не фонящий магией ящик к уже приготовленным вещам, после чего устроились в библиотеке. Поболтать, почитать и просто приятно провести время. Еще неизвестно, есть ли в Эльфхиире библиотеки и, что главное, на каком языке там написаны книги. Нет, Лотанари, как и положено принцессе, языки знала. Но с ушастых снобов станется писать на языке Творения, а тут принцесса читала лишь со словарем. И обсценной лексикой. Поскольку по восемнадцать значений на каждое слово… Это все-таки слишком много.

Лима помогала принцессе завивать локоны и мурлыкала себе под нос популярную песенку довольно фривольного содержания. Лота же только тяжело вздыхала: им пришлось встать за два часа до рассвета. И, как будто этого мало, отец прислал четырех служанок – в помощь. Это при том, что Лотанари с десяти лет владеет всеми необходимыми бытовыми заклинаниями! И терпеть не может, когда в ее волосах копошатся чужие руки.

В общем, служанки были отправлены досыпать, и вот, спустя два часа, принцесса почти готова. И даже почти довольна: платье восхитительно. Тугой корсет утягивает тонкую талию чуть ли не до прозрачности, легчайший шелк юбки изящными волнами обрисовывает бедра, а скромно расшитый лиф в выгодном свете демонстрирует высокую грудь. Причудливо уложенные локоны, перевитые нитями мелкого жемчуга, завершают картину.

– Что, забелить тебе губы и брови? – ехидно предложила Лима.

Лотанари бросила последний взгляд в зеркало и так же ехидно ответила подруге:

– Да-да, и трупные пятна не забудь подрисовать. Где мой гроб?

– Убийственно звучит, – Лима поперхнулась смешком и тут же, поблескивая глазами, воодушевленно спросила: – Это значит, я сейчас могу выйти в коридор и громко приказать подать к покоям королевский гроб?! Я знала, знала, что с тобой не будет скучно!