Ольга Герр - Красавица и Дракон

– Подаришь мне еще один танец, милантэ? – спустя какое-то время Дракон вновь наклонился ко мне.

Он протянул руку, и я шарахнулась от нее в сторону, едва не вскочив из-за стола. Слишком хорошо запомнила, как жгутся его ладони. Это была неосознанная защитная реакция. Так человек отдергивает пальцы, случайно коснувшись раскаленной сковороды.

Лицо мужчины вытянулось. Мой испуг его не обрадовал. Убрав руку, он хмуро повторил приглашение. Похвальная настойчивость, но я еще не выжила из ума. Ни к чему искушать судьбу дважды за ночь.

– Вам есть что предложить взамен? – спросила я, используя его же тактику.

– Быстро учишься, – заметил Дракон.

– Благодарю, – кивнула. – Отец часто хвалил меня за то же.

– Быть может, твоя подруга окажется более сговорчивой, – он посмотрел поверх моей головы на Иридию.

Я повернулась к подруге. Она к этому времени выпила уже не один кубок вина. В отличие от меня, ее некому было остановить. Щеки Иридии раскраснелись, глаза блестели. Осознав, что Дракон обращается к ней, она застыла.

– Иридия не будет с вами танцевать, – ответила я за подругу.

– Позволь ей самой решать, – осадил Дракон. – Так что, прекрасная Иридия, станцуешь со мной?

Я фыркнула. Надо же, назвал ее по имени и прекрасной, а мне придумал прозвище и даже не потрудился объяснить, что оно означает. Не очень-то приятно.

Подруга покраснела еще сильнее, хотя, казалось бы, это невозможно. Уши и те стали пунцовыми. Осторожно, чтобы не заметил Дракон, я тронула ее ногу под столом носком туфли. Я надеялась: она поняла намек. Все во мне, включая глаза, кричало: откажись! Но Иридия будто оглохла.

– Я с радостью с вами станцую, – склонила она голову.

– Нет, – вмешалась я из страха за подругу. – Танцевать буду я.

– Не утруждайся, милантэ, – произнес Дракон.

– Но вы сами меня пригласили, – я попыталась удержать мужчину за рукав камзола, но ткань выскользнула.

– А ты отказала.

Не слушая возражения, Дракон повел шатающуюся Иридию в центр зала. Подруга практически висела на мужчине, собственные ноги ее не держали. Было отвратительно наблюдать за ними. То, как мужчина прижимал ее к себе, как касался талии, вел в танце, подчиняя своим движениям – все вызывало во мне отторжение. Мы смотрелись столь же… откровенно? Я сгорала от стыда за себя и за Иридию. Это видела княгиня! Моя будущая свекровь, должно быть, считает меня распутной.

– Перестань краснеть, – ее светлость прочитала мои мысли. Сейчас между нами никто не сидел, и мы могли поговорить. – Ты делаешь все правильно.

– У меня нет такой уверенности, матушка.

– Так положись на мои суждения. Будь ласковой с Драконом. Возможно, у тебя получится усыпить его бдительность и узнать что-нибудь полезное для нас.

Я потеряла дар речи. У меня, наверное, слуховые галлюцинации. Не возможно, чтобы мать моего жениха предлагала мне быть милой с нашим общим врагом. Что она подразумевает под «будь ласковой»? В чем, по ее мнению, должна выражаться эта ласка? Ответ я знать не хотела, потому и спрашивать не стала.

Пир длился всю ночь. Иридия еще несколько раз танцевала с Драконом, пока могла стоять на ногах. Меня он больше не приглашал. Если думал, что так мстит за мою дерзость, то заблуждался. Я не чувствовала себя обделенной. Напротив отдыхала от его внимания, пока он танцевал.

Мне не довелось передохнуть после нескольких дней изматывающей дороги, и под утро я уже едва соображала от усталости. Если княгиня держалась на силе воли, а Иридия на выпитом вине, то у меня не было ни того, ни другого. Я практически уснула за столом. Если зевки еще как-то удавалось маскировать, то чуть не упавшая в тарелку голова выдала меня.

– Устала? – спросил Дракон.

– Я долгое время обходилась без нормального сна.

Чуть я это сказала, Дракон встал. Ножки трона неприятно заскрежетали по каменному полу. Все замерли. Разговоры мигом стихли, и зал погрузился в тишину. Я поразилась такому благоговению. Люди беспрекословно подчинялись своему господину, ловили каждый его жест. Из страха или уважения?

– Пир окончен, – заявил Дракон.

В ту же секунду все поднялись. Побросав недоеденное и не выпитое, люди расходились. Моего отца тоже любили и побаивались, но его подданные не были настолько послушными.

– Тебя проводят в спальню, – понизив голос, сказал мне Дракон. – Сможешь, наконец, отдохнуть.

Я кивнула. Не верилось, что все это ради меня. Наверное, просто так совпало. С какой стати чудовищу заботиться о жертве?

Стражи, как и в прошлый раз, развели нас по комнатам. Служанка помогла мне раздеться, и я растянулась на прохладных простынях. Несмотря на усталость, сон не шел. Сказывалось напряжение последних часов. Оно давило на меня изнутри, распирая.

Я лежала и думала. О погибших, о своем счастливом прошлом, кошмарном настоящем и неизвестном будущем. Мне было страшно и одиноко. Никогда я не ощущала такой безысходности. Даже в самые тяжелые моменты жизни была надежда, что все рано или поздно образуется. Вокруг находились родные люди, мы поддерживали друг друга. Сейчас же я не видела просвета, не знала, как все исправить, и не понимала, как дальше жить. Лишь одно мне было известно наверняка: я не сдамся.

Я проспала аж до вечера. Если так пойдет дальше, перепутаю день с ночью. Пробуждение было не из приятных – кто-то нагло стянул с меня покрывало. Я открыла глаза и едва не завизжала. Надо мной склонилась уродливая старуха. Еще не придя в себя после сна, я отползла в дальний угол кровати. Если кормилица продолжит меня будить, то я скоро поседею. Даже не придется заглядывать в глаза Дракона.

– Вставай, лежебока, – проворчала кормилица. – Дела не ждут.

– Какие у меня могут быть здесь дела?

– Такие, какие скажет хозяин.

– Это вам он – хозяин, а мне – тюремщик.

– Молчать! – старуха замахнулась на меня полотенцем, но я увернулась от удара.

Надо держать с ней ухо востро. Неровен час прибьет. Отравить уже пыталась.

Крючковатый палец кормилицы указал на стол, где стояла неизменная каша и кувшин с водой. Я насторожилась. Принимать от нее еду, все равно что засунуть руку в пасть хищнику и молиться, чтобы он не сжал челюсти.

– Ешь, – проворчала старуха. – Да побыстрее.

– Откуда мне знать, что еда не отравлена? – уточнила я.

Кормилица сощурилась. Я испугалась, что сейчас она затолкает кашу мне в глотку силой, такой воинственный у нее был вид, но вместо этого она распахнула дверь в коридор и позвала:

– Ларра, иди-ка сюда.

В спальню вошла уже знакомая мне служанка. Старуха указала ей на мою тарелку:

– Попробуй еду, а то княжна боится помереть. Хотя чего цепляться за такую жизнь.

Я зло сверкнула на кормилицу глазами. Не ей решать, когда и от чего мне умереть.