Эля Безумова - Любовь вне Времени

– Вениамин Валентинович! – представился он глухим голосом, идущим из глубины своего огромного живота.

«Вот тебе и дед!» – Тимофей опешил. – «Да этого деда на лесоповал…на нём пахать надо! Я же говорил – мошенник!»

Колдун вдруг изменился в лице, как будто прочитал оскорбительные мысли в свою сторону. Он резко дернул руку назад и зло сказал:

– Вы сами пришли сюда, я вас не звал!

Тимофей покраснел.

– Ой, мы растерялись просто! Вас представили как деда…а вы…вы совсем не дед! – на помощь пришла Нинка.

– А кто я?! – прищурился мужик.

– Вы…вы мужчина в полном расцвете сил! – оправдывалась она.

«Ага… как Карлсон!» – хотел съязвить Тимофей, но Громила как – будто опять прочитал его мысли:

– Я буду вынужден вас удалить! – и рукой показал на дверь. – Люди с большими амбициями, не должны переступать порог моего дома! – добавил он величаво.

Тимофей сжал кулаки, хотя ни разу в жизни не дрался. Но сейчас он был готов дать в морду этому хаму. Ситуацию опять спасла жена:

– Тимоша, хороший мой, ну выйди на улицу…подожди нас там. Так долго добирались!

Муж сдался, растаял от сладкого слова «Тимоша» ! Нинка выглядела, как Лиса Патрикеевна, которая вовремя подлизалась. Глядя на такую семейную идиллию, Громила ухмыльнулся. Тут заплакала Лиза:

– Я с папой пойду…с Ниной не останусь! Дядя злой, я его боюсь!

Не обращая внимания на слёзы ребёнка, Вениамин Валентинович обратился к Нинке:

– А вы разве не мама?! Почему вас девочка Ниной величает?!

Женщина покраснела, не зная, что ответить.

– Ладно, пусть ребёнок уйдёт с отцом! Я вижу тут дело в вас, милая дама!

– Но…мы приехали по вопросу дочери, у неё приступы эпилепсии…муж…мой муж… – пыталась объяснить посетительница. Глаза мужика налились кровью. Он стал похож на разъяренного быка Минотавра, из мифов Древней Греции.

– Отец с дочерью могут покинуть мой дом! А вы, красотка идите за мной! – прошипел он зло.

Нинка беспомощно посмотрела на мужа, как будто прощаясь. Затем покорно потопала за Минотавром в соседнюю комнату.

Комната была просторная и на удивление очень светлая, аж три окна. В центре комнаты, стояла дорогая мягкая мебель. – диван и два кресла, обитые натуральной кожей, цвета топлёного молока. В одно из кресел, Вениамин Валентинович и усадил Нинку. В углу, около окна, привлекал внимание старинный письменный стол, отделанный слоновой костью. Видно было, что с ним поработала рука реставратора. Настольная лампа прошлого века, красивая чернильница, и настоящее гусиное перо. На окнах развевались светлые тканевые занавески, с кокетливо вышитыми, голубыми колокольчиками. Ощущение простора, легкости и какой – то внутренней свободы, стало заполнять голову и тело женщины. Хозяин налил стакан воды из стеклянного графин, советских времен. Нинка благодарно посмотрела и выпила залпом. Колдун уселся в кресло напротив, появилась возможность разглядеть его поближе.

«А он приятный, и совсем не старый…лет 45, не больше!» – оценила гостья. – «Лицо холёное, гл адко выбритое…ухоженные…очень ухоженные руки с длинными пальцами. Наверное, маникюр в салоне делает!»

Минотавр открыл ящик письменного стола, достал оттуда небольшой тюбик. Выдавил содержимое на кисти рук, и на глазах изумлённой клиентки, стал тщательно впитывать в кожу.

– Крем для рук, моя слабость! – Вениамин Валентинович улыбнулся.

По Нинкиной спине пробежали мурашки – в интонации голоса колдуна чувствовались нотки сексуальности. «Мужиком пахнет…сильным, уверенным!» – её мысли явно считывались.

– Пихта… обожаю этот запах…у нас с вами сударыня, одинаковые вкусы. Хорошо…очень хорошо! – Громила совсем развеселился.

– Ну-с, приступим- с… – на этих словах, он взял с подоконника пучок сухой травы, и поджёг его. По комнате стал распространяться сладкий и едкий запах. Голова закружилась, и комната поплыла перед глазами, предметы в ней стали нечёткими и размытыми. Мужской голос звучал, как будто издалека, но при этом проникал в каждую клетку тела:

– Сядь удобнее…расслабься, дыши… дыши животом! Глубоко дыши… медленнее, медленнее… ай, умница!

Нинка почувствовала, как какая – то неведомая сила вихрем вырвала тело из кресла, подняла высоко наверх, к самому потолку и вдруг…резко бросила на пол. Вскрикнув от боли и неожиданности, она очнулась.

Пол был покрыт плитами, холодными и скользкими. Женщина села, протёрла глаза и огляделась. В помещении было темно и сыро:

– Где я ?! – в ответ послышались шаги…кто- то приближался к ней, в руках у него был зажженный факел.

– Поздравляю, дочь моя. С достоинством и честью, ты прошла посвящение в Жрицу…Жрицу Любви! – произнес незнакомый голос. Огонь осветил пространство вокруг, и выхватил три мужские фигуры. Они были в красивых белых одеждах, расшитых золотом. Мужчины были чем – то похожи друг на друга. Возраст от сорока до пятидесяти, аккуратно стриженные и ухоженные бородки, у всех троих, ярко – голубые глаза, над которыми нависали густые чёрные брови. Один из них, сделал шаг вперед и протянул руку, предлагая помочь подняться с холодного пола.

– Вениамин…Вениамин Валентинович?! – Нинка в ответ дала свою руку. – Где мы…почему здесь так холодно?! – наконец- то она встала на ноги.

– Она ещё не пришла в себя! – произнес второй мужчина. – Ритуал был тяжёлым, нужно время восстановиться!

– Господи, какой знакомый голос! Да это же свёкор, отец Тимофея…но он умер! Боже, я в Аду! В Аду за свои грехи…а это черти, переодетые в белые одежды! – женщина стала ощупывать своё тело, и с изумлением обнаружила, что на ней одето такое же белое платье, расшитое золотом. Голову что-то стягивало, она потрогала руками – ободок…хотела снять, но «свёкор» остановил её. Он вдруг заговорил стихами:

– Мы ободок тебе на голову одели. Ты Посвящение прошла!

И вот теперь ты с нами, дочь моя!

Принадлежишь ты полноправно к Ордену что нашему!

Сознание твоё мы пробудили, Сознание Любви!

Оно как Огненная Лава, горит и плещется!

Единственная женщина ведь ты,

Которой Тайна Ордена доверена!

И Тайну эту храни ценою жизни и своей!

Ещё запомни – тебе нельзя рожать детей!

То Посвящение, что в Жрицу Любви

Ведь на Века, Столетья!

Осознанно к решению такому ты, дочь моя, пришла!

– Что за бред…мне всё это снится!? Вы напоили меня водой и окурили травой! – громко закричала Нинка на Вениамина. Он смотрел растерянно, видимо не совсем понимая вопрос. И тут из темноты вышел третий мужчина, пламя факела на секунду озарило его лицо.

– Тимофееей… а ты откуда здесь? Ты…ты тоже умер?! – вскрикнула она и опять потеряла сознание.