Ольга Вешнева - Ловцы небесных алмазов

Покорно кивнула, но тут же в мой разум вкралась мысль, показавшаяся очень важной, и я не замедлила ее озвучить:

– Но пока наш семейный союз официально не зарегистрирован.

– Заявку я подал. Остальное зависит от бюрократической тянучки, когда там у них очередь до нее дойдет… Ты принадлежишь мне, Танира, и должна делать все, что я прикажу, без вопросов и сомнений. Иди в спальню.

– А это где? – я не поняла сказанного на общегалактическом языке слова.

– Там, где стоит велянская бекимусовая кровать, – сдерживая недовольное рычание, пояснил Киарен.

Я подошла к деревянной кровати, присела на нее и, сидя, попрыгала на ней, привыкая к необычной упругой мягкости широкой и гладкой подстилки.

– Не пачкай ценнейший бертемерийский шелк! – впервые представший передо мной без одежды, обуви и с распущенными золотистыми волосами Киарен сдернул меня за руку с кровати. – Снимай все с себя! – оглянулся он, убедившись, что ладонью не стереть пятно машинного масла.

Забившись в угол, я стянула с ног защитные сапоги, потом выбралась из грязного дырявого комбинезона, сняла нижнюю одежду, тесно обтягивающую грудь и бедра, освободила волосы от резинки. Просматривая в памяти учебную инфосправку об отношениях в паре, неспешными осторожными шажками подошла к деревянной кровати, на которой развалился мой почти официальный муж.

Я должна была радоваться тому, что в моей жизни так быстро и легко наступила определенность, которой многие из нас ждут долгие годы. Не пришлось мне проходить полосу препятствий из ошибок и огорчений. Знакомиться, встречаться, привыкать, ссориться и расставаться. Выбирать единственного парня из сотен, понимая, что этот не подходит, с тем не интересно, а кто понравился с первого импульсного сигнала… ему не нравлюсь я.

Наверное, мне следовало быть благодарной Киарену за избавление от стольких мучений: боли расставаний, тоски одиночества. Рядом со мной мужчина мечты… Только почему-то чужой мечты, не моей.

Я опустилась коленями на кровать, и он потянул меня к себе. Да, я примерно понимала, что от меня требуется, и старалась действовать правильно, но все же испуганно вздрогнула всем телом, когда мужчина резко развернул меня, уложил на спину и навалился своей пугающей тяжестью, впиваясь острыми когтями в руку и плечо. Киарен был такой большой и сильный, что я в его цепких объятиях чувствовала себя не счастливой женой, а пойманной обреченной жертвой, которой уже не вырваться, не спастись бегством. Будь я пугливой билеей, предпочла бы упасть в горную пропасть, лишь бы не оказаться в этих когтях.

Учебная информация объясняла, что в момент физической близости я должна испытывать восторженную эйфорию и получать удовольствие, вместо них моими спутниками стали боль и страх. Я казалась самой себе мелким хрупким роботом, сделанным из тонкого уязвимого металла, в которого огромный тяжелый агрегат забивает острый болт. По напряженным мышцам перекатывалась предательская дрожь. Из саднящего горла лились не страстные стоны и нежные поскуливания, а унылые протяжные завывания, и от искаженного звука собственного голоса мне становилось еще жутче. Выполнив свои “обязанности мужа”, Киарен столкнул меня с кровати на пол, чтобы не пачкала кровью ценный шелк.

“До семи дней от выхода из инкубатора не рекомендуется вступать в половой контакт”.

Почему я не напомнила ему об этом? И разве бы он прислушался к моим словам?

Свернувшись в тесный комочек, я лежала на холодном полу, пока боль между ног не отпустила. Медленно встала, опершись сначала на руку, потом и на колено, и пошла к помывочной кабинке. Капли крови текли по внутренней стороне бедер.

Погрузившись с головой под воду, я почувствовала себя легче. Ощущение дискомфорта не прошло полностью, но его давление на подсознание ослабло. Помывшись, я завернулась в мягкую, впитывающую влагу ткань и пошла обратно в спальню.

Заглянула в щель автоматически начавшей открываться от моего приближения дверной створки и поняла, что Киарен спит. Крепкий сон мужчины для меня означал возможность совершить маленькую охотничью вылазку. Есть хотелось еще сильнее, чем до нашего с ним первого тесного контакта. Я обратила внимание на то, что дверь холодильной камеры не была оснащена хитрым кодовым замком, она просто захлопывалась, а это значило, что я смогу ее открыть самостоятельно. Главное – действовать бесшумно, чтобы не разбудить хозяина редкой инопланетной добычи.

Охота прошла удачно, и я убедилась в том, что лучшее нелианское успокоительное средство – это вкусная еда, покоящаяся в сытом животе. Приближаться к Киарену не хотелось. Решила свить себе уютную норку из мягких инопланетных вещей и лечь спать. Понадеялась на то, что Киарен проснется в хорошем настроении и простит мне маленькое вынужденное нарушение правил.

Из ворсистого стеганого одеяла выпал бумажный сверток. Я развернула его и увидела странную картину, сделанную цветной печатью. На ней были изображены темноволосые парень и девушка распространенного во вселенной экстерьерного типа двуногих светлокожих разумных млекопитающих, к какому относился и мой народ. Эти двое кружились на сцене в танце – занятии, служащем для развлечения многих существ. Пышная юбка девушки развевалась от ветерка, созданного ее быстрым движением.

“Broadway musical. Hawaiian sunrise. Greatest star Richard Bradley. Debut Stephanie Holland”.

Я не знала этого языка и потому не могла понять, что написано на необычной картине. Но почему-то мне захотелось оказаться на месте той девушки. Закружиться в танце под звуки музыки, увидеть счастливое лицо парня, почувствовать его прикосновения, услышать зрительские овации.

Невольно прислушавшись, я уловила стук маленького сердечка, доносящийся из небольшого металлического контейнера. Открыв этот охлаждающий контейнер, я увидела свернувшегося в нем белого зверька с игольчатой шкуркой, забавной узкой мордочкой и розовыми ушками. Взяла его и согрела в ладонях. Зверек развернулся, его иглы вспыхнули ярким рыжим пламенем. Обжегшись, я выронила его из рук. Пылая, словно живой огонек, маленький зверь помчался прочь от меня по коридору и угодил в когти Киарена.

– Тинкоттойский огненный еж, – мужчина вернул пойманного зверька в контейнер. – Хранится в живом охлажденном виде. При низких температурах впадает в спячку.

Я испуганно сжалась, зализывая покрывшиеся пузырьками ожогов ладони. Киарен просканировал меня, изучая количество съеденного без разрешения, и прошипел, нервно вскидывая верхнюю губу:

– Твоя “свежая” кожа пока недостаточно прочна для контакта с огнем… Ожоги пройдут. Мне важнее знать, кого ты съела.

– Я не знаю, кто это был. Тот зверь, которого мы вместе пробовали.