Оксана Гринберга - Тринадцатый принц Шеллар

…В прошлом месяце некая Киммерли Бейдин обвенчалась с люстрой, заявив, что лучшего партнера ей не найти. Эйнара Бизз вышла замуж за зеркало, Тесса Омгар сочеталась законным браком с подушкой, а Эйя-Мерр Ритцер выбрала в спутники жизни своего кота. Так почему же Шеллар Холст не может выйти замуж за саму себя, если это позволяет законодательство Вьерры?..

– Хватит! – помню, как ослабил тугой воротник белоснежной рубашки Мойер Нойлен, кажется, старший сын Лайара. – Вы хотите сказать, что Шеллар Холст собирается жить в законном браке с самой собой?

На это я покивала, заявив, что люблю себя горячо и искренне. Настолько сильно, что мне не нужен никто другой. Так почему бы мне не стать тринадцатой в этом Отборе и не побороться за собственную руку?

По залу переговоров «Нойлени партнеры» прокатился гул недовольных голосов, но Минни была непоколебима, заявив, что Шеллар Холст имеет полное право выйти замуж за саму себя и прожить в счастливом браке всю оставшуюся жизнь.

Нам пытались возразить, но довольно скоро сникли. Именно таким образом я и стала собственным тринадцатым принцем.

– Но ведь тогда ей придется пройти все испытания наравне со всеми! – заявил один из Нойленов, кажется внук Лайара.

Я снова покивала. Да, я готова пройти через все испытания вместе с остальными участниками, потому что собиралась получить наследство отца в личное распоряжение!

Снова раздался недовольный гул. Один лишь Лайар Нойлен хранил молчание, а его губы время от времени растягивала улыбка. Мне почему-то казалось, что старик заранее обо всем догадывался… Знал, что тринадцатым участником стану именно я.

Он тоже прилетел на Мезеру и теперь стоял рядом со мной, одетый в дорогущий черный костюм, в котором, как мне заявил, он ходил исключительно на свадьбы своих детей и внуков и собирался лечь в могилу. Впрочем, до могилы ему было еще далеко – выглядел Лайар Нойлен вполне бодро, двигался резво, правда, опирался на резную трость.

Пусть с родным отцом я так и не встретилась, но меня не оставляло стойкое впечатление, что я обзавелась строгим, но крайне проницательным дедом.

– Зачем? – спросила у него, когда над темным морем промелькнули огни флайеров. Они делали круг над заливом, чтобы очень скоро зайти на посадку на парковке «Гостеприимства». – Вы ведь неплохо знали моего отца…. Так зачем Биргену понадобилось этот Отбор?

Лайар ответил не сразу, и его ответ меня разочаровал.

– Не знаю, Шелли! – признался он.

К этому времени мы уже перешли от стадии недоверия к вполне любезным беседам. Он перестал называть меня «юная мисс Холст», а я его – «мистер Нойлен», вместо этого сойдясь на «Шелли» и «Лайар».

– Бирген очень спешил, – продолжил Лайар. – Хотел все подготовить, в любую минуту ожидая удара в спину. Усилил охрану, сказал мне, что подозревает, что среди его приближенных завелась крыса. Но они все-таки до него добрались.

– Кто именно добрался? Вы знаете его врагов?

Лайар пожал плечами, вновь заявив мне, что до сих пор ведется следствие, и если я захочу, то смогу ознакомиться с материалами дела. И я захотела.

– В одном я уверен – он собирался сделать тебя счастливой, – заявил Лайар.

– Но не подобным же образом! – вздохнула я, после чего принялась смотреть, как два флайера с двенадцатью женихами заходили на посадку на пустующую парковку отеля.

Затем вспомнила, что смогу выйду замуж сама за себя – идиотские законы Вьерры позволяли и такое! – и эта мысль меня немного утешила.

Все шло по плану. Оставалось лишь немного подождать.

– Готова, Шелли? – спросил у меня Лайар, на что я кивнула, уставившись на распахнувшуюся дверь первого флайера.

В этот момент мое сердце забилось куда быстрее, а в груди появилось странное предчувствие, что все пойдет совсем не так, как я запланировала. Тут в распахнутых дверях флайера показался первый участник Отбора. За ним второй, третий. Все они были плечистыми, подтянутыми, высокими. Я видела их файлы в документах отца, теперь вглядывалась в их лица и думала…

Размышляла. Неужели им настолько нужны деньги, что они согласились на подобное?

Вскоре распахнул двери и второй флайер, и все двенадцать женихов направились в нашу сторону. Остановились, послушные знаку Лайара, в паре метров от нас. Со всех сторон неслись приветствия, комплементы. Меня разглядывали внимательно, оценивающе, и я все же смутилась, хоть не собиралась. Тут Лайар поднял руку с тростью, призывая к молчанию.

Кажется, настал мой черед что-то сказать.

– Господа! – мой голос в затянувшейся паузе прозвучал довольно нервно, и я попыталась улыбнуться сразу всем двенадцати претендентам. – Подозреваю, вы чувствуете себя так же неловко, как и я. Поэтому… Поэтому нам стоит пройти внутрь и хорошенько выпить за нашу встречу!

Потом, кажется, мне предстояло поговорить с каждым из них, жаждущих знакомства и общения, чтобы мы смогли узнать друг друга получше. Именно это и предполагалось регламентом Отбора. Затем все участники Отбора оставались на ночь в пустующем «Гостеприимстве», после чего рано утром мы улетали на Дарс, планету на окраине Сорокового Сектора Галактического Союза.

Именно там нас ждало первое испытание.

Я уже бывала на Дарсе и не понимала причины подобного выбора. Решение отца показалось мне в высшей степени странным. Впрочем, как и весь выдуманный им Отбор!

Глава 4

Я стояла в тени неподалеку от боксов, расположенных за трибунами переполненного стадиона, и сомнением смотрела на механиков в замызганных робах. Вернее, на их попытки реанимировать дряхлые гиперкарты, на которых нам предстояло пролететь два круга над выжженной жарким солнцем пустынной прерией Дарса. Восемь уже покачивалось на антигравитационных подушках в полуметре от земли, но оставшиеся пять до сих пор сопротивлялись любым попыткам их завести. Чихали и агрессивно рычали на механиков, плевались черным, едким дымом из заезженных движков, иногда разражаясь серией глухих взрывов.

Я смотрела на все это и никак не могла понять – причем, дело было вовсе не в дряхлой, дрянной технике! – почему первое испытание проходит именно здесь, на самых задворках цивилизации? Причем, даже не в столице Дарса, а в дичайшей глуши, в центре единственного континента планеты, где находились редкие – одно на сотню километров – поселения рудокопов?

Это вызывало у меня острый приступ недоумения.

Стадион я отлично помнила. Три года назад прилетала сюда со своей Семьей. Нас тогда еще было восемь, и это было одно из последних тренировочных испытаний, которые давал нам Наставник.

Неужели Бирген Холст так глубоко зарылся в мое прошлое, что… докопался и до этого?

Я не хотела в это верить. Он не мог знать, кто я такая, потому что это попросту невозможно! Но по-другому объяснить Дарс, красноватую, выжженную горячим солнцем землю и эти гиперкарты у меня не получалось.