Мери Ли - Пепел. Книга первая

– Сенатор сказал проводить ее сначала к ней домой, там нашу крошку ждёт подарочек. Только после этого вести к нему. Удачи, детка, скоро увидимся. – посылает мне воздушный поцелуй и уходит, что-то насвистывая себе под нос, и явно не попадая в ноты.

– Надеюсь, ты оценишь сюрпрааайз. Мы очень старались. – крикнул, уже заворачивая за поворот.

С большим трудом нам удалось преодолеть расстояние до моего дома, но мы на месте, дверь приоткрыта, переступаю порог…

Тишина.

Гробовая тишина, нет даже слабых стонов матери. Нет вообще никаких звуков и что удивительно – это полная темнота, как бы я была рада сейчас мигающей лампочке. На ощупь подхожу к кровати и пытаюсь дотронуться до мамы…

Пусто.

Ее нет.

Но мои руки трогают влажную простынь, начинаю хаотично шарить руками и натыкаюсь на лист бумаги, хватаю его и выхожу наружу, все мрачные предчувствия проносятся через меня ураганом:

«Моя дорогая невеста, сегодня я дарю тебе то, чего ты хотела больше всего на свете, но это мой последний подарок. Жду тебя на церемонии бракосочетания через пятнадцать минут».

Читаю и мне становится так страшно, наверное, как никогда в жизни. Он сделал что-то ужасное. И почему церемония сегодня? Ладони покрываются липким потом. Нет, не потом. Только сейчас замечаю, что мои руки мокрые от крови. Мне приходится обтереть их о штаны, это кровь мамы. Неподъёмный булыжник давит на грудь, не давая нормально дышать. Читаю дальше:

«Ты хотела освободить свою мать от боли и несчастий. Она свободна.

С любовью и ожиданием, Сенатор Рональд».

– Он ее убил. – промямлила я и облокотилась на стену, рассматривая кровавые трясущиеся руки.

– Мне жаль. – я и забыла, что не одна.

Смотрю в карие глаза парня, о существовании которого я не подозревала и недели назад. И именно он стал свидетелем той боли, что написана у меня на лице.

Ему жаль. Ага. Конечно. Всем плевать. Почему я так спокойна? Неверие? Шок? Транквилизаторы в венах? Или чем там меня накачали в палате. Я не знаю. Выпрямляюсь и убираю записку в карман.

– Я готова, веди меня к Сенатору. – я знаю, что буду делать.

На трясущихся ногах переступаю порог кабинета Сенатора, не могу удержать себя в руках и медленно подхожу к нему.

– Ты ее убил! – крик разрывает тишину.

– О, милая, ты запачкалась. И между прочим, я сделал то, что ты просила и только. – ехидная улыбка появляется на тонких губах. – Ты сама говорила, что «твое главное желание в этой жизни – это свобода от меня и окончание мучений твоей мамы». Так она свободна, и больше ее мучить Я не буду.

Медленным шагом заставляю свое тело подойти к Сенатору. Замахиваюсь и даю ему пощечину такой силы, что немеет ладонь, а его голова поворачивается до хруста в шее. Я наслаждаюсь этим звуком, слишком долго мечтала съездить по его физиономии, тем более терять мне больше нечего. Мамы нет. Меня тоже скоро не станет.

Смех. Тихий угрожающий смех Сенатора. Потирает ладонью место удара, и его глаза загораются. Это предвкушение. Этот кусок говна думает, что сможет сделать со мной всё, что его больная фантазия рисовала долгие годы. Но он ошибается. Единственная причина моего подчинения – моя мама. Которой больше нет. По его вине.

– Это было зря, сейчас сюда придёт свидетель нашего брака, а пока я преподам тебе урок номер один. Не смей! На МЕНЯ поднимать руку. – замахиваюсь ещё раз, но он перехватывает запястье и тащит меня к столу, где стоит блюдо под крышкой и пара приборов для еды. Видимо свадебный ужин. Как мило.

– Ты думаешь, я буду выполнять твои правила? Ты рехнулся! Убийца! Тебе больше нечем меня удерживать, ты потерял свой последний козырь. – хочу, чтобы он знал, я буду биться до конца. Не уступлю. Знаю, живой этот кабинет мне не покинуть.

Опускает резко мою руку на стол ладонью вниз и крепко держит за запястье, так что я уже перестаю чувствовать пальцы, смотрит мне в глаза со смесью злости и предвкушения. Даже губы облизал. Мерзость какая.

– Тут ты ошибаешься, мой последний козырь ещё в рукаве, а пока запомни раз и навсегда… теперь ты МОЯ собственность, и когда я говорю, ты выполняешь!

Резко хватает со стола нож, и словно в замедленной съёмке я вижу, как он заносит его над головой и очень резко опускает на обратную сторону моей ладони. Крик. Боль.

Вот так в один миг мое сердце, разрываемое на миллиард осколков болью и отчаянием от потери мамы, наполняется другой болью не менее мучительной, но более физической и реальной. Нож торчит из моей руки. Твою мать… Выдергивает орудие и бросает на стол. Мою руку, истекающую кровью, пытаюсь перевязать хоть как-то, салфеткой, что лежала возле окровавленного ножа, зажимаю один край в зубах и со стоном резко дергаю, завязывая узел. Такой боли я не испытывала никогда и наверное, только сейчас я понимаю, какое чудовище взяло надо мной верх. Зажмуриваюсь так сильно, что от созерцания Сенатора меня спасают чёрные бабочки под моими веками и стук в дверь, тихий и еле слышный, но все мои чувства сейчас работают на таком пределе, ведь я словно раненый кролик в норе у голодного волка. Я должна быть сосредоточена, вероятно, у меня будет какая-то возможность отмщения, хотя верится с трудом. И я должна быть готова.

Он даже глазом не повёл на стук и продолжил свою тираду, переходя на другой край стола и присаживаясь, начал раскладывать еду на две тарелки и одну пододвинул мне. Оседаю на стул, и в моей голове никак не укладывается, что же он за человек? Я правда в недоумении.

– Вот сейчас ты меня выслушаешь и не будешь перебивать. Договорились?

Мне остаётся только кивнуть и ощущать, как боль растекается по моей руке, словно ее окунули в огонь и держат там так долго, что плоть начинает слезать. Сейчас угроза надо мной висит как никогда близко, мой страх перед ним вырос до небывалых высот. Пытаюсь зажать рану другой рукой, но крови очень много, и она просачивается сквозь пальцы, марая белоснежное покрывало на столе.

– Во-первых, твоя мама жива! – пережёвывает что-то хрустящее, не отрывая взгляда от меня.

– Что? Простите меня, я молчу. – он специально это говорит. Я не верю ему. С удовлетворением смотрит на мою руку.

– Ещё одно слово и я отрежу тебе палец. – говорит таким будничным тоном, словно только что не вонзил в меня нож, в прямом смысле слова.

– Итак, твоя мама жива, но ты ее никогда больше не увидишь. Я отправил ее наружу, мои люди доставят ее в город Чёрная Пантера, где постараются вылечить. Хотя сейчас я думаю, что надо было ее убрать и делу конец. Ты же в свою очередь будешь слушать меня и уважать. Если меня что-то будет не устраивать, то я передам весточку в госпиталь, и ее просто убьют. Хотя нет. Не просто, а с пытками. Ясно? – ожидает ответа.