Ольга Болгова - Принц

– Вообще-то, английским языком я зарабатываю на жизнь… Этот ваш Орден Принцианства – что-то масонское?

– Нет, что вы, Мария, ничего подобного… мы никогда не преследовали целей осуществления тайного мирового господства, нет, наши цели намного скромнее и являются исполнением завещания одного из великих любовников всех времен, имя которого не принято упоминать, но деяния достойны и благородны.

– Любовников, говорите? – вгрызаюсь в миндальное пирожное, не чувствуя его вкуса.

– В лучшем смысле этого слова. На самом деле он никогда не был любовником, но воспел чувство к женщине так, как не смог сделать никто ни прежде, ни после него, – голос Жака даже лишается бархатного звучания и возносится, сорвавшись на высокой ноте. – Этот человек, погибая от несбывшейся любви, получил свыше великий дар – повелевать будущим, но… в ограниченном объеме.

Таращусь на Жака, но он кажется совершенно серьезным. За какие прегрешения мне отпущен второй псих за день? Добавляю к списку неприятных жизненных меток мужскую шляпу с полями.

– Так вот, – продолжает он, – судьба его сложилась так, что он не сумел в нужный час добраться к своей возлюбленной, и она так и осталась ждать его, стоя на пустынной дороге, вглядываясь вдаль, в ожидании всадника, принца на белом коне.

– И не дождалась? – зачем-то переспрашиваю я.

– Нет, – сурово режет Жак, пронзая меня взглядом черных глаз. – Она осталась там, навсегда. А он, умирая, основал Орден и завещал свой дар будущему.

– Какой дар?

– Говорил же я, что нельзя доверять женщинам, – бормочет Жак под нос, но тут же встряхивается, смотрит на меня подозрительно-укоризненно и продолжает:

– Завещание состоит в том, что каждый год 13 апреля одной случайно выбранной женщине преподносится в дар Принц на белом коне – мужчина, также по случайному выбору. Они встречаются, и история их любви становится… вкладом в общемировую культуру.

У меня вдруг резко начинает болеть голова, в висках стучит, словно там на стыках невидимых рельсов подпрыгивают колеса вагона.

– И вы хотите сказать, что…

Посланец Жак вздыхает.

– Я не хочу, но должен сказать, что вы оказались именно той женщиной, на которую пал случайный жребий…

– А этот… – машу рукой в сторону, подразумевая, что в том направлении находится мой дом и квартира со спящим эрлом…

– Да, мадам… он ваш Принц на белом коне.

– Но я не просила никаких принцев…

– Это жребий и судьба, ничего нельзя изменить.

– Да вы просто псих! Зачем вы привязались ко мне и издеваетесь? Что я вам сделала? Вы что хотите сказать, что я должна внести вклад в мировую культуру? Но я не хочу ничего никуда вносить!

– Ничего нельзя изменить, Мария, – вещает Жак, не реагируя на мой грубый выпад. – Вы должны с благодарностью принять этот дар судьбы. Есть лишь одно «но», с которого я и начал.

– Не одно, а сплошное «но»! Забирайте своего принца и убирайтесь, иначе мне придется прибегнуть к помощи… – тут я вскакиваю и замолкаю, потому что не знаю к чьей помощи прибегнуть – полиции, скорой помощи?

Черные глаза Жака пронзают меня насквозь. Возвращаюсь на место.

– У меня совсем не осталось времени. Дело в том, Мария, что произошла ошибка, провал, нестыковка. Обычно время и место строго выдерживаются – пары составляются из мужчины и женщины, которые живут в одной стране в одно и то же время. Но с каждым веком работать становится все труднее, особенно в последнее время, когда так сильно изменилось движение жизни. И секретарь Ордена допустил ошибку – случайно, либо намеренно – это еще предстоит выяснить – и перепутал век, взяв мужчину из XI-го века, а женщину, то есть, вас, Мария, из XXI-го. Это непростительная и роковая оплошность, совет ордена находится в панике, поскольку дискредитируется сама идея Принцианства. После долгих и мучительных обсуждений, чуть не закончившихся кровопролитием, мы все-таки пришли к крайнему решению – поставить в известность обоих избранников, но время наше ограничено, поэтому все, что мы смогли сделать, это дать эрлу Вилелму несколько уроков русского языка и открыть тайну, в общих чертах. Мы не хотели посвящать в детали женщину, но некоторые влиятельные лица настояли на этом. Теперь все в ваших руках… Но мое время уже действительно истекло.

Он встает, надевает шляпу, кланяется и берет меня за руку.

– Вы сумасшедший? – спрашиваю я, тупо наблюдая, как лицо и фигура Жака тают в неярком освещении зала кофейни. Несколько мгновений, и он растворяется в воздухе, оставив после себя легкое мерцание, затем и оно исчезает.

– Я сумасшедшая или дура? – спрашиваю себя, расплачиваясь за две чашки кофе и миндальное пирожное, в то время как официантка говорит:

– А куда девался ваш мужчина? Такой красивый… Вроде, никто из зала не выходил…

Выхожу из полумрака кофейной и останавливаюсь, одуревшая и ослепленная – неведомо откуда взявшееся солнце, как в зеркалах, отражается в оконных стеклах дома напротив. Надеюсь, все это мне приснилось, и не было никакого эрла, никакого Жака-посланца. Но надежде не суждено сбыться, потому что, свернув в свой двор, вижу в скверике под окнами белую лошадь под попоной, окруженную десятком любопытствующих соседей и прохожих. Проскользнув мимо, врываюсь в полутьму подъезда и лечу наверх, наполняясь смутной решимостью. Ключ не вставляется в замочную скважину, дрожат руки, и я вдруг обнаруживаю перстень на безымянном пальце правой руки. Я не ношу колец. Не то чтобы принципиально, а просто не ношу и все. Может быть, не дозрела, а может из-за финансовых невозможностей, или просто потому, что никто не дарил. Ключи падают на каменный пол, а я в ужасе пялюсь на кольцо. Откуда? Неужели посланец Жак надел мне его при прощальном рукопожатии? Это какая-то метка? По уши увязаю в этом странном непонятном деле. В преступном сообществе сумасшедших принцианцев? Перстень тяжелый, грубоватый, ободок украшен филигранным узором, в центре красуется темно-красный камень. Холод пробегает по спине. Орден Белоконного Принцианства… эрл Вилелм из XI-го века, вышла ошибка… кольцо… растаявший в воздухе Жак. Да что же это такое! Стаскиваю с пальца перстень и, оглядевшись, словно боясь быть замеченной в черном деле, прячу его в карман пальто, затем, на этот раз удачно, вставляю ключ в замок и вхожу, молясь о том, чтобы в квартире не оказалось никакого эрла.

Мои надежды рушатся, как домик на песке, когда, войдя в комнату, обнаруживаю его на том же месте, где оставила, в сапогах и с кинжалом, довольно посапывающего кривым веснушчатым носом.

Интересно, как долго эта средневековая развалина собирается спать на моем диване? Если поверить, что этот тип явился из XI-го века, то ему должно быть, по меньшей мере, лет девятьсот с хвостом. Но он выглядит вполне цветущим мужчиной, очень даже неплохо сохранившимся за эти девять веков. Надо же… Принц на белой лошади, подарок от ордена, вклад в мировую культуру. Рыжий принц, с ума можно сойти! Могли бы найти хотя бы брюнета, так нет ведь – рыжего! Впрочем, учитывая мое вечное везение, удивляться не приходится.