Лара Дивеева - Анна, создающая королей

Секунда, другая. Нерон усилил нажим, его рука прикоснулась к моему горлу. Нежно погладив, спустилась ниже.

– Ты не должна… – прохрипел он, – не должна, – повторил упрямо, хотя и терял нить мыслей, – не должна меня любить, – договорил с трудом.

– Почему?

– Это рвет… внутри.

– Позволь мне! – попросила я и медленно, чтобы не спугнуть, положила голову на его плечо. Выдохнула только когда ощутила прикосновение его губ на виске.

Он обнял меня. Прижал к себе.

Это начало.

Теперь возможно все.

Я повернула голову, чтобы потереться о его подбородок, о его шрамы. Чтобы поцеловать их, чтобы поклясться, что приму его, какими бы страшными ни были его лицо и его грехи.

Нерон сжал меня с такой силой, что стало трудно дышать. Но это не страшно, это мне не навредит, ведь Нерон давно уже стал моим дыханием.

Я хотела, чтобы он об этом знал.

– Я дышу тобой.

– Да, – ответил он. Мягкое тепло у моего виска, обреченное бессилие в голосе.

Мне предстояло пережить десятки бессонных ночей в попытках расшифровать это «да».

Нерон провел подбородком по моему виску, и я прижалась ближе.

– Люби меня! – Впервые я была по-настоящему честна с ним. – Пожалуйста!

Говорила не просительно, а нежно. Смаковала возможности на языке. Всем существом ощущала, что душа Нерона откликается на мою просьбу. Пусть он любит не меня, а другую, прекрасную Анну, которую создал сам. Я уже свыклась с этим печальным фактом и готова притворяться до конца моей жизни. Ради Нерона.

Он не ответил.

Внутри него зародился крик. Я чувствовала вибрацию в его груди, а потом он отпустил меня и быстрыми шагами пошел к дверям ангара. Яркий солнечный свет окружил его лучистым нимбом.

– Будь проклята эта планета! – закричал он. – Будьте прокляты вы все!

А потом он схватил меня поперек талии, запихнул в «Пулю» и понесся домой.

– Я сделал все возможное, чтобы ты была счастлива! Чего тебе не хватает?

Нерон часто повышал голос, но только для того, чтобы донести до меня очередной приказ. В этот раз к его приказному тону добавились боль и отчаяние, и от этого ныло в груди. Мое счастье намертво связано с эмоциями Нерона, как будто во мне – барометр его чувств.

– Ты знаешь, чего я хочу, и ты хочешь того же! – Я злилась на Нерона, но грусть не позволила гневу распалиться. – Ты не разрешаешь мне встречаться с другими мужчинами, но при этом не подпускаешь к себе. Так нельзя, понимаешь? Если бы ты был ко мне равнодушен, я бы давно перестала надеяться. Но ты испытываешь ко мне чувства, я в этом уверена…

С ревом Нерон всадил кулак в приборную панель. Приборы издали нездоровый писк, «Пулю» тряхнуло и повело влево.

– Хоть что-то заставило тебя замолчать! – выдавил он сквозь сжатые зубы. – Между нами ничего не будет!

Я не спорила и не плакала.

Я болела внутри.

Каждому человеку необходимо хоть немного тепла, хоть чуточку любви. Чтобы хоть кто-то испытывал безусловную нужду в твоем присутствии. Именно безусловную, не связанную с моим даром и придуманным обликом Анны, создающей сомнительных королей.

Если бы я не ощущала в Нероне ответной страсти, давно бы заставила себя выцарапать из души больное чувство. Но как не мечтать о человеке, который не сводит с меня глаз?

Как не любить мужчину, который не находит себе места, пока я не вернусь домой?

Как остаться равнодушной, если он разрушает любого, кто причиняет мне малейшее неудобство?

При этом он сам был причиной моего самого изнурительного мучения, удерживал и отвергал меня одновременно. Тому должны были быть веские причины. Очень веские.

Я решила рискнуть и нарушить правила Нерона – покопаться в его тайнах.

Спровоцировать его, вывести из равновесия, чтобы он признал свои чувства.

И тогда мы будем вместе.

Анна, создающая королей, и Нерон, создавший Анну.

На следующее утро я прилетела в город, где впервые встретилась с Нероном. Там я разыскала одного из бывших клиентов – сотрудника военного ведомства, – которому помогла пережить смерть жены.

– Мои родители погибли при посадке катера, и военное ведомство отправило меня на остров учиться.

– При чем тут военные? – удивился клиент.

– Вот и мне это интересно. Возможно, это как-то связано с моими способностями. Я помню, как выглядит военный, который представил меня будущему наставнику. Кто-то из высших чинов. Я бы хотела его найти и задать несколько вопросов о прошлом, но чтобы мой наставник об этом не знал.

Клиенты узнавали обо мне по рекомендациям знакомых, а Нерон действовал в качестве посредника. Как он это делал, не знаю, но явно не раздавая визитки с надписью: «Анна, создающая королей. Лучшие услуги для вашей ауры». Я вообще с трудом представляла, как он общался с людьми, кроме как угрозами и приказами.

– Я нанял вас по совету главы военного ведомства и не знаю вашего наставника. – Задумчиво постучав по столу, клиент поднялся. – Я очень вам обязан, поэтому постараюсь помочь. В штабе есть открытый реестр с фотографиями тех, кто находился на государственной службе в последние десять лет. Я не могу показать вам личную информацию, но позволю пробежаться взглядом по фотографиям. Если вы найдете того, кого ищете, я вас познакомлю. Если нет, то не обессудьте, к закрытому реестру я вас допустить не смогу.

Мы сразу же поехали в ведомство. Я спешила, боясь, что Нерон догадается, что я нарушаю его первое и самое главное правило – ни с кем его не обсуждать.

Интересующую меня фотографию я нашла на удивление быстро. Клиент тут же выключил экран, отказавшись назвать имя мужчины.

– Сначала я должен узнать, согласится ли он с вами встретиться. Надеюсь, вы понимаете, что ради вас я балансирую на грани нарушения устава.

Я ждала, поглядывая в окно и боясь увидеть Нерона. Когда секретарь принес кофе, я вскрикнула от неожиданности, и он чуть не выронил кофейник.

– Вам повезло! – клиент вернулся минут через десять. – Я связался с человеком, которого вы ищете, и он не возражает против встречи с вами. Димитри вышел на пенсию три года назад, вот его адрес.

Через пару часов я стучалась в дверь небольшого загородного особняка.

Я узнала военного, а он меня – нет. В его ауре не было ни страха, ни тревоги, только любопытство и спокойствие. Димитри Лауст не помнил ни безликого Нерона, ни гибель моих родителей, ни встречу с одаренным подростком. По его словам, за годы службы «всякое случалось», и ситуации смешались в его памяти. Либо он говорил правду, либо в его воспоминаниях изрядно покопались.

– Если вами занималось военное ведомство, значит ваши родители были как-то с нами связаны, – предположил он.

Учителя начальных классов связаны с военным ведомством? Трудно в это поверить.