Тэо Лоуренс - Последний день

Там же была подвеска на шею. Я их не ношу, да и плюс ко всему кулон был женский, но он меня зацепил, ведь у Лауры был такой же. Ее подвеска была маленькая, диаметром около полутора сантиметров, из белого золота, покрытая узорами из метеоритного камня. Лаура называла ее «Лунный цветок». Она никогда не рассказывала, что там внутри, но говорила, что если кто-то кроме нее открыл бы подвеску, то ее жизнь бы изменилась. Я не знал, как она открывается. Мне хотелось это сделать, и Лаура огорчалась, когда у меня не получалось. Интересно, что ее так расстраивало. Я так и не узнал, что внутри. Возьму кулон с собой. Видимо, Лаура не единственная обладательница такой подвески. Популярная штука оказалась.

Перед отъездом мы заехали на заправку на окраине городка. Заправка была довольно старой: колонки годов 70-х, пара заброшенных машин и небольшая придорожная кафешка. Там была свора байкеров, поэтому я решил не привлекать к себе внимания. Зашел в кабинку кассира и нажал на подачу бензина. Заправить получилось всего полбака. Придется найти где-то еще, иначе не доехать. Только вынул пистолет из бака и… байкеры привлекли мое внимание.

– Отстань от меня, Гарри! – крикнула девушка, на вид лет 25, выходя из кафе.

– Ты куда? Я тебя из такого дерьма вытащил!

– Ты сам дерьмо, Гарри.

Она начала уходить, но ее пощечиной остановил какой-то байкер. Я, не думая, рванулся к ним.

– Эй, отпусти ее, – сказал я, но в мыслях было: Стой! Что ты делаешь? Они же убьют тебя!

– Че, смелый?!

– Она тебе кто? Собачка? Отпусти ее.

Энди посмотрел на меня с неодобрением.

– Не лезь, чувак!

Гарри взял девушку за руку. Я развернул его за плечо, не давая пройти дальше. А на меня тут же «посмотрело» четыре пистолета.

– Не… Лезь… – произнес байкер, тыча мне в лицо ножом.

Я развел руки, показывая, что не хочу перепалок.

– Вали, пока не послали за родными.

Девушка сменила выражение лица с растерянного на боевое. Она показала мне на пистолет бензоколонки, и я понял, что она хочет от меня. Когда девушка ловко отобрала нож, я под шумок вынул пистолет и уронил его так, чтобы потек бензин. Не знаю как, но у меня было такое ощущение, что я прочитал мысли незнакомки. Как будто мне точно было сказано, когда, как и что сделать.

Девушка же взяла Гарри за горло в качестве заложника и, не протыкая куртки, ткнула ему в бок ножом.

– Положите пистолеты, ублюдки! – произнесла она.

И я вдруг понял, что ее лицо мне очень знакомо. Байкеры были в растерянности.

– Я непонятно объяснила ситуацию?! – возмутилась незнакомка.

И ткнула заложника ножом сильнее.

Гарри вскрикнул. Тут в голове все встало на свои места. Это Лаура!

Все бросили оружие.

– Так-то ублюдки! – сказала она.

Боевое лицо Лауры я узнаю из тысячи! Еще с тех пор, как она в 12 лет подралась с тремя задирами из соседнего квартала. В тот день досталось только мне и им. Лаура же осталась невредимой.

На ней были черные брюки в обтяжку, черная кожаная куртка с закатанными рукавами без надписей и всего такого, серая футболка и байкерские перчатки. Светлые русые волосы спускались чуть ниже плеч, как и в детстве. Большие желто-зеленые глаза и густые ресницы. Она начала делать стрелки на глазах? В школе красилась по-другому. Почему она стала такой? Она даже мотоциклы никогда не любила.

Мы отошли к машине. Она отпустила Гарри и, взяв зажигалку, кинула ее на дорожку бензина. И приказала валить. Мы быстро сели в машину и дали по газам.

– Что-то пахнет жареными свиньями… Пропекитесь как следует, – произнесла она им на прощание.

Байкеры стреляли по нам, но как только увидели, что огонь подобрался к колонке, быстро разбежались. Прогремел взрыв. Но мы уже были далеко.

Я старался ехать быстро, хотя этого и не требовалось. Лаура была радостной, возбужденной от побега.

– Воу! – крикнула она. – Это они не забудут!

– Охренеть!

– Ну и проучили мы их!

– Да уж, черт возьми!

– Теперь тебе точно конец, – со смешком сказала она.

– Что?

– Парень, ты видел их? Они найдут тебя. Людей не так много осталось, это будет несложно.

– Парень? Ты не знаешь моего имени?

– С чего бы это? Ты звезда какая-то?

– Нет, и правда, с чего бы это.

– Куда направляешься, Незнакомец? – с улыбкой спросила она.

– В Лос-Анджелес.

– Куртку-то взял? Там сейчас холодновато. Ты что там забыл?

– Ничего. Просто нужно в Лос-Анджелес, Байкерша.

Отвернувшись к окну и облокотившись о дверь, она произнесла:

– Я сама из Лос-Анджелеса. Но туда не поеду. Жаль, что придется сделать крюк.

– Что за крюк, почему?

– Ты же подбросишь меня до Вегаса?

– С чего бы это?

– С того, что мы теперь команда!

– В мои планы это не входило…

– Ты же не бросишь слабую, беспомощную девушку одну? – сказала она неестественно мягким голосом.

Небольшая пауза.

– Ты чего молчишь?

Она на обочине. Машина уже в 15 метрах от нее.

– Да и пошел ты! – крикнула она мне вслед, кинув сапог.

Энди уже сидит на ее месте и смотрит на меня, приоткрыв пасть, часто дыша.

– Да, я бросил ее посреди шоссе. Ну и что? Зачем я ей? – обращаюсь я к Энди.

– Она даже меня не помнит, – тихо сказал я себе под нос.

– Что? Не надо на меня так смотреть!

Энди закрывает рот и отворачивается.

Пауза.

Резко выворачиваю руль.

– Будь неладна моя совесть…

Лаура с размазанным макияжем на обиженном лице и сапогом в руках идет по обочине.

Я подъезжаю к ней. Замечая меня, Лаура спрашивает с сарказмом:

– Что, совесть проснулась?

– Садись, подброшу до ближайшего города.

– Мне подачек не надо!

– А ты не изменилась, Лаура. Такая же упрямая!

Она остановилась в недоумении, посмотрела на меня, щурясь от солнца.

– Откуда ты знаешь мое…

– Я Крис, рад познакомиться… Еще раз.

И тут Лаура поняла, кто я, но промолчала. Она села в машину, также не произнеся ни слова.

Мы едем по шоссе. Молчание.

– Почему ты сразу не сказал? – неожиданно спросила она.

– Я понял, что тебе это не нужно.

– Не тебе решать, что мне нужно. Ты должен был сказать!

– Не должен. Я тебя до сих пор помню, а ты… – подчеркнул я без эмоций.

– Столько лет прошло, ты изменился. Последний раз мы виделись, когда нам было по 17! И ты уехал, ничего не сказав мне.

– А что я должен был делать? Остаться в городе? Кому я там был нужен! Да и меня уже ничего не держало.

– Да, действительно! Ничего!

– Я не знал, что делать.

– Я тоже не знала, что делать без… Неважно.

На этом наш разговор закончился. Я не понимал, отчего мы оба такие эмоциональные. Она просто смотрела в окно, в сторону заката, облокотившись на дверцу и положив голову на руку так, что внутренней стороной ладони прикрывала себе рот. И как будто мечтала о чем-то. Но не так вдохновленно, как ребенок мечтает о щенке, а как взрослый мечтает изменить то, что уже не изменишь.