Игорь Кулаков - Космотрасса до Марса

Смышляева деланно удивилась.

– Кто бы мог подумать! Хочешь, покатаемся побольше, сгоняем куда-нибудь? Поймаешь ветер на просторах. Войдешь во вкус жизни на колесах, так сказать. – она игриво стрельнула глазами.

– Спасибо, но нет. Не тянет что-то. Сейчас. На жизнь на колесах.

– Как это удивительно – заметила она – многие удавятся, чтобы купить себе машину пошикарнее, на бич-пакетах сидеть готовы, лишь бы рулить крутой тачкой. А ты можешь, но не хочешь баранку вертеть. Ведь можешь позволить, вон, за нами едет, а не хочешь. Серьезно, что ли? Разыгрываешь меня, да? – Она игриво шлепнула по его руке.

– И в мыслях не было. За дорогой гляди. Ну вот такой я. – он выдержал театральную паузу: – Мне бы что посерьезнее надо.

– Ха-ха-ха! Разыграл. Или нет? А "посерьёзнее", это что? Кадиллак? Что-там в моде? Бентли? Или.. БЕЛАЗ!?

Виталий хохотнул, представив себя на шоссе за рулём мастодонта для карьеров.

– Теплее. Но только слегка.

– Вау. А что может быть горячо? Она демонстративно задумалась, наблюдая за набегающей на машину дорогой. Галанов слегка скосил глаза на красивые ножки в красных остроносых туфельках – Ленка после школьного мероприятия, перепрыгнула в них, минуя стадию сапог, в разогретую кондеем машину. За небрежным автоматизмом движений ног можно было наблюдать долго. Чувствовалось, что одноклассница провела значительную часть своей жизни, сливаясь в единении с авто.

Она наконец родила: – вертолет? Самолёт? Нет? Сдаюсь.. а, стоп, ты же у нас будущий космонавт, на Луну и Марс полетишь – протянула она. – я права, правда? Полетишь? Вот какой ветер странствий тебя зовет. А ему про какие бензиновые тарахтелки толкую. Ракетой управлять будешь, или как там их сейчас, спасибо тебе?

Ух, и эта не безнадежна. Что-то таки слышала. Галанов снова поразился какие различия в восприятии происходящих изменений у народа.

Он уточнил:

– Космическим кораблем. Было дело, наблюдал из ЦУПа, как управляют.

– Порулить пока космотуристам не дают?

– Там сложнее, как ты рулем сейчас не повертишь. Расчет траектории движения. Активация АГ-контура, разгон, активный участок, торможение, маневрирование, много вариантов, с антигравитацией и без, на традиционных химических ракетных движках.

Она похлопала глазищами.

– Понял, не загружаю.

– А как там дальше, на Марс и Луну когда? – продолжила она.

– Не был, не участвовал, не привлекался. Всё только в планах. Личные планы, мотивы и желания – начать с Луны. Там, надеюсь, буду. Насчёт Марса мечтать можно, но осторожно :-)

Смышляева заразительно засмеялась.

– И всё же. Не верю, что не знаешь. Сам полетишь то когда? По телевизору говорят, что полёты для всех будут доступны. Ну, почти. Кораблики ваши летают. Кра-а-си-во!

– В ближайшие годы, скажем так. А что там ждёт, примерно известно и сейчас. Знаешь, размышляя о том же Марсе, испытываю двойственные чувства. Палитра такая будет, тоскливая довольно. Серовато-рыжий, от оксидов железа, по простому ржавчины, он. Марсианская кора богата на железную руду. Ветры страшные. Далекое будущее нашей Земли. Ни воды, ни травинки.

– Ржавчина? Там есть вода, или, – она поправилась – была?

– Молодец! Вода. Была. Наша Земля, в сравнении с нынешним Марсом, красотка неописуемая. Да, наша Земля такая. Искать вторую придётся у иных звезд, среди планет которых может быть что-то подобное.

– Надеюсь, что хотя бы ТЫ мне скажешь, когда подобное случится?

– Увы, точно не скажу.

– Не скажешь или не знаешь?

– Не знаю.

Смышляева удивлена.

– Как жаль. А почему?

– Вкратце дело обстоит так. Расстояния до ближайших звезд, не считая родного солнца – ужасающие. Если сможем, а мы и близко пока не можем, построить нужные корабли и разогнать до скорости света, долетим. До ближайших звёзд. Лет за 5.. 10.. 50. В одну сторону. Дальше продолжать? И это, если ещё построим такие звездолеты и не факт, что у ближайших звёзд планеты есть, похожие на нашу Землю. Что вовсе не факт. Дальше объяснять надо?

– У-у, я поняла. Грустно всё как-то. Если такой как ты, грустное говоришь. А как в фантастике всякой, прыгают как-то и раз, и там.

Ух, она немного в курсе. Про то, о чем мечтают серьезные умы. Но отнекиваются, когда большинство вопрошает: – доколе!? Когда летим?

– Да, есть такие. Идеи. Н-да. Идеи есть, а как воплотить..

– Ну вы же умные, придумайте что-нибудь.

– "Что-нибудь" и "придумайте" против законов вселенной не катит. А они запрещают перемещение со скоростью, большей скорости света.

– Слушай, я не понимаю. Как может вселенная какие-то законы устанавливать?

– Знаешь, на самом деле, может.

Она, оценив ровную и пустую трассу, притормозила и остановила машину (Крузер позади сдублировал маневр), глянула на Галанова и воскликнула:

– Не поняла! Как природа, вселенная могут какие-то законы и запреты устанавливать? Мне ещё на физике в школе было не понятно, что за законы такие. От Ньютонов и прочих башковитых парней разных времен и стран? Можешь попроще разъяснить?

– Э-э.. Если попроще.. если бы законы были другие, например, разрешавшие двигаться быстрее света и многое иное, что долго перечислять, то и наша вселенная была бы другой и, скорее всего, человечества, как такого, там и не могло бы возникнуть. Это если очень попроще.

– Н-да. Тяжко. – она вздохнула. – А я так хотела искупаться на другой планете.

– Ты знаешь, я тоже. Но пока, увы. На самом деле, учёные мечтатели ещё те. Покруче остальных. Только т-с-с! Никому. Они стесняются своих мечтаний. В серьёзных научных трудах, с формулами в теориях сложных в основном про идеи свои пишут. Ну, пока какой-нибудь настырный корреспондент к стене не припрёт, тогда их словесный понос прошибает. А уж журналюги такого после понапишут! В общем, так. Думаем. Но пока никак. Только мечтать, да фильмы снимать. Хорошо, что по системе нашей сможем теперь шастать. Это на самом деле, прогресс очень большой. По сравнению с тем, что было раньше. Дел тут, в солнечной, по горло будет.

– Было раньше невозможно без твоего изобретения?

– Ну да, слегка (только слегка. Привык уже.) застеснявшись, подтвердил Виталий.

– Ты гений. – Она приблизилась к нему. Похлопала глазищами. И не то чтобы неожиданно, но ничуть не менее приятно и желанно для обеих, поцеловала его. Как полагается. Отнюдь не по-дружески, отнюдь. За первым, пробно-тестирующим прошлое, прикосновением губ последовало следующее.

Стереосистема машины ненадорваным безжалостным временем голосом молодой Бонни Тейлор образца начала 80х выводила что-то зовуще-величественное про полное затмение чего-то там.

С мягким, обещающем продолжение, завершением поцелуя, с блеском в слегка отодвинувшихся глазах одноклассницы, стартовали ведущие по возвышающимся в небеса ступенями слова знаменитой обратно-отсчетной композиции шведской "европейской" группы, ярким метеором пролетевшей и быстро угасшей когда-то тогда, в годы взросления и первых чувств.