Татьяна Микляева - Второй уровень. Земля

Лукас:

– Сегодня чудесный день, – улыбаясь, произнесла Катя, собирая кленовые листочки. Мы гуляли с ней по Зонебургскому парку вдоль кленовой аллеи. Я держал ее за руку, а она смотрела мне в глаза и улыбалась. На голове у девушки красовался берет бежевого цвета и такого же оттенка пальто. Она выглядела как фрау сороковых годов. " Ни за что ее больше не отпущу", думал я, глядя в ее бездонные глаза.

Образ исчез как дымка. Я ощутил, что лежу с закрытыми глазами, все тело жутко болит, и откуда-то раздается непонятный писк.

Глаза с трудом, но раскрылись. Яркий свет как ножом резанул по ним и заставил снова зажмуриться. Голова болела жутко, я не чувствовал ног. Со второй попытки я всё-таки пробудил в себе способность видеть. Первое, что я увидел, это белоснежный потолок, он отражал блики солнца, и тени высоких деревьев за окном. Я повернул голову в бок и увидел бледно-голубую стену, посреди которой расположился вход в помещение, где я лежу. На другой стороне стояли приборы с экраном, которые показывали различные параметры. Именно техника издавала неприятный для слуха писк.

До моего сознания наконец дошло, что я, скорее всего, в воскрешающем центре. Эх, если бы хватило сил снять с себя трубки и датчики, и подойти к окну, то можно было бы убедиться, что я попал именно в Зонебургский центр воскрешения. Писк приборов участился, наверное, это из-за того, что я подумал о Кате и предвкушения скорой встречи с ней. Может быть, она лежит в соседней палате и нас разделяет лишь тонкая голубая стена.

Я дернулся, когда услышал, что кто-то зашёл. Молодой человек с длинными, убранными в тонкий хвост светлыми волосами, в белом халате и круглых очках, с улыбкой обратился ко мне:

– Отлично, Вы уже проснулись. Меня зовут Феликс, я Ваш воскрешающий специалист.

– Здравствуйте, Феликс, – хрипло, почти шепотом выдавил я из себя короткое приветствие.

– Хочу сказать, что процесс воскрешения прошел успешно, Ваши параметры в норме, через пару- тройку дней мы Вас выпишем.

– Скажите, две девушки, которые со мной были в момент, момент смерти, они в порядке? – это было самым главным, что я хотел узнать у мужчины.

– К сожалению, я не понимаю, о чем Вы говорите. Вы попали сюда один. В капсульной комнате проявилось лишь одно тело, – я знал, что после смерти тело попадает в специальную капсулу, которую потом подключают к разным восстанавливающим и поддерживающим жизнь приборам. Далее человека отправляют на реабилитацию. Процесс оживления очень долгий и болезненный, теперь я знаю это и по себе.

Я заволновался, пульс участился, прибор ускорил темп писка. Феликс подскочил ко мне:

– Не волнуйтесь, мы уточним, – быстро проговорил он, ловким движением достал откуда-то маленький шприц и вколол мне в плечо какую-то жидкость. В глазах сразу помутнело, голова закружилась, я опрокинул ее на подушку и отключился…

Когда я пришел в себя, в палате было темно, лишь монитор сбоку тускло освещал пространство. Я захотел в туалет, поэтому пришлось подняться на ноги. В палате помимо входной двери, я увидел белую дверь, видимо как раз ведущую в туалет. Шатаясь и постоянно опираясь о стену, я дошел до туалета. Когда я вернулся и лег, то подумал, что по тому, как я устал и вымотался, я не в соседнюю комнату сходил, а как минимум покорил высокую гору.

Лежать в темноте было скучно. Я снова вспомнил о Кате. В голове вертелись всякие версии о том, что же случилось после крушения яхты. Катя и Женя выжили? Нет, это невозможно: выбраться из той каюты, где мы находились при шторме, было нереально. Катя и Женя воскресли в другом городе? Такое наверняка возможно, надо будет уточнить. Не могли ведь они обе исчезнуть? Наконец, я уснул.

Меня разбудил Феликс. Его помощница – андроид принесла на подносе завтрак. Я почувствовал зверский голод и с удовольствием съел, все, что мне принесли.

– Отлично, – произнес Феликс. – Вы прекрасно выглядите, к Вам вернулся аппетит. Я думаю, что сегодня мы Вас выпишем.

Я обрадовался услышанному. Доктор, если можно так назвать специалиста по воскрешению, протянул мне прозрачный лист, довольно тонкий, но гибкий, сделанный явно не из бумаги.

– Это заключение, – пояснил мужчина. Он провел по нему пальцем. – Пароль: четыре нуля.

Я увидел, как на прозрачном листе стал проявляться текст.

– Это Ваш экземпляр для ознакомления. Второй мы направили в судебную комиссию, которая должна вынести приговор: был ли это суицид или вас убили. Я, конечно, понимаю, что произошел несчастный случай, так что, думаю, проблем не возникнет и послезавтра Вы уже будете вести привычный образ жизни.

Феликс улыбнулся.

– Я, кстати, знаю Вас. Вы мне помогали с приобретением небольшой яхты.

– Да, кажется, припоминаю, – я действительно вспомнил его. – Вы попросили напечатать на борту название для яхты: Феликс.

– Да, я не был оригинальным. Ну что, Вы вполне здоровы. Надеюсь, увидимся с Вами на причале. До свидания.

– Спасибо, доктор.

Феликс вышел. Я оделся в комплект одежды, который предоставил мне центр. Моя одежда, скорее всего была выброшена. Темные плотные классические брюки и белая рубашка – в таком виде я покинул воскрешающий центр и направился домой. До дома пришлось добираться на общественном автолете, так как свой я даже вызвать не мог без специального брелока. Телефона, чтобы вызвать такси так же не было.

Из автолета я вышел, не доезжая до своего дома: решил прогуляться. День был пасмурным, но облака не планировали разрыдаться осенним дождем. Я прошел вдоль парковой зоны и вдалеке увидел кленовую аллею, очень похожую на ту, что приснилась мне недавно. Сюжет сна, который я начал прокручивать в мыслях, словно обезболивающее, притупил чувство горечи и тревоги.

По пути я зашёл в торговый центр, набрал там продуктов и взял телефон. Может быть, я дозвонюсь до Кати. Телефоны в Небоморске имели только одну функцию: звонить. Я попробовал проговорить в телефон имя Катя, но телефон электронным голосом сообщал о невозможности соединиться с данным абонентом.

Наконец я дошел до своего дома. Это был небольшой домик из белоснежного кирпича, огороженный низким деревянным забором. Строение состояло из двух этажей: на первом кухня и гостиная, а на втором спальня. На каждом этаже находилась ванная. Мне одному хватало места, тем более что большую часть времени я проводил на причале среди яхт.

Со скрипом отворилась входная дверь и я вошёл в гостиную. В доме было неуютно, не обжито. Обычно меня все устраивало: тишина, неторопливые вечера перед телевизором или книгой, я любил готовить что-нибудь вкусное на небольшой кухне.