Ольга Чумаченко - Мираж хищного мира. Часть 3

– Он погиб больше тысячи лет назад. Не думаю, что девушка, которой от силы шесть сезонов, могла быть причастно к его смерти, – заявил седовласый предводитель. – Я лично даю тебе слово, что никакого отношения к зверствам она не имеет. Отдайте её и разойдемся.

– Что-то мне кажется, Вам всё равно, какую девушку забирать? Так я Вам может, эту отдам? – съязвил Лютый, улыбнувшись сидевшей девушке одним уголком губ. – Забирайте вот эту и идите себе с богом. Отдаю!

– Твоя подстилка нас не интересует, – спокойно отказался уравновешенный переговорщик от «подарка», предчувствуя не лёгкий разговор, выкладывая козыри. – Нас интересует истинная «чёрная» кровь. У Вас нет права удерживать её – жрицу. (Вытащил так не осмотрительно гость два ножа и показал их Лютому повелителю и царственному). И буйный твой братец, который мог бы вставить слово, как я понимаю в себя так и не пришёл. Ты его не контролируешь, пора бы это признать. Он вновь бегал на охоту. Его видели. Еле ноги унесли! Тебе пора решиться. Он представляет угрозу.

Тут Мира почувствовала бурю негодования Лютого, да такую, что сдержать его внутри такой ледяной ярый воин не смог. Неловкая пауза затянулась. Снежный «барс» гасил бурю.

– Хороший был воин… перспективный, – сглаживал «чёрный» предводитель острые углы, всё же надеясь на благоразумие повелителя, – единственный «чёрной» крови в твоём роду.

Так вот оно что? Наконец-то поняла Мира. Кого она чувствовала всё это время. А не могла распознать, так как разум его, что разум дикого зверя затерялся в безумной ярости. И бродил он, одичавшим зверем по закрытому в подземельях городу, опасный и грозный. Охраняя его границы, добывая железы для мёртвого поселения. И не подпуская к себе никого кроме Лютого.

Лютый сильный разумник, но и его способностей не хватило, чтобы призвать брата в реальный мир.

Так это от его боли зверем во сне выла душа, поняла Мира причину непонятной тяги. Она слышала призыв родной крови. Вот где захотелось взвыть от бессилия. Она знала, как провести ритуал призыва. Но сделать это без своих ножей, которые вожак спрятал во внутренний карман своей расстегнутой спецодежды.

Правильно сказал предводитель: «надо решаться!»

Затянулась пауза.

– Засиделась? – мурлыкнул Адиан, обращаясь к девушке, – может, станцуешь?

Напомнил «котик» то, что обещала она ему танец.

– Да, – даже не думая поднялась на ноги дерзкая особа, – только я танцую или с огнём, или с холодным оружием. А ещё лучше, и с тем, и с другим. Предлагай!

– Что надо? – положил перед собой такой щедрый мужчина два охотничьих ножа.

– Предпочитаю посущественнее, – дерзнула «киска», посмотрев за его спину.

Попал! Скрипя сердцем, отстегнул мужчина дорогое оружие (фамильное), а желание увидеть танец…

– Музыка? – вопросительно спросил Адиан игриво, перебирая записи.

– Главное ритм, – дерзила «киска».

Тяжёлые сабли знакомо легли в руки. Примерила Мира. Подходит! Оружие было очень похоже на сабли голубоглазого Мотылька.

Присмотрелся повелитель, понял, что не просто так Мира оружие попросила. Заподозрил, что как бы чего не задумала нахалка. И в её благоразумие ему не верилось. Что-то уж больно мирно она себя ведёт, даже дерзость её очаровательна. Понял, что и музыка ей неплохо знакома. Слышала где-то, но не в его куполе.

Понеслось…

Плавные и стремительные движения гибкого тела, летающие в руках длинные и острые клинки. Танцевала Мира для Адиана. Даже несмотря на то, что «дорогой» гость стоял не так далеко. Он стоял и ждал, чтобы Лютый отдал ему девушку.

Танец Мира выбрала непростой. Не простой набор плавных и соблазнительных движений, объединенных в общий ритм. Она выбрала «танец-сказку», в котором рассказывался древний миф о солнце.

«Где-то в далёком-далёком космосе, в галактике, ярым пламенем светилась огромная звезда – солнце, и огонь его был настолько сильным, что никто и близко не смел приблизиться к такому величию, нарушить безопасные границы…»

Кружилась девушка в стремительном круговороте, летали сабли. А предводитель «чёрной» стаи замерев, стоял и сверлил снежного повелителя взглядом.

«Огонь сжигал неуклюжих путников, случайно вторгшихся на его территорию. Беспощадно испепелял всех без разбора».

Вычертила Мира огненный круг вокруг стоявшего мужчины. От соприкосновения холодного оружия к чёрному каменному полу, получился целый поток искр. Ярко и живо смотрелось такое… волшебство. Нет-нет и такой холодный и уравновешенный начал отводить взгляд от снежного повелителя…

«Мало или много прошло времени, разлетелись от такого могущества и те немногое, что находились поблизости…, и остался ОН один.

Думы разные, думы тяжкие стали досаждать величественного и могущественного. Как так? Такое оно огромное, сильное и одно. Никому не нужное! Ему захотелось согреть своим теплом. Раздался он, раздулся, чтобы его тепло достигло тех немногих, что, возможно, случайно вторглись в его пределы. Но нет! Это возымело обратный эффект. Другие звёзды, планеты, от такой яркости только дальше улетели. Никто не хотел обжечься».

Движения танцующей девушки стали опасными для неё же. Адиан сжался, пожалев, что повёлся. То и гляди, не справится Мира с фланкировкой… и голова с плеч. И не только её.

День за днём, столетие за столетием, тысячелетие за тысячелетием – угасало оно. Мрачнело, грустнело. Но… однажды, пролетая мимо, холодная ледяная планета залетела в его орбиту. Пропустила через себя обжигающие лучи. И что-то случилось…

Она была настолько маленькой и хрупкой в своей ледяной оболочке, но настолько прозрачной и от этого казавшейся невероятной алмазной каплей, искрящейся в его ярких лучах.

Нет-нет-нет! Недовольно пробурчал могущественный волей, и прогнал планету, смотревшуюся недостойной пародией возле его величества. Не с руки дружить такому сильному с такой невзрачной…»

Гибкая пластика, взгляд – завораживала танцующая – гипнотизировала.

«Зародилась в ледяном мире чувство и такое, без которого планета больше не могла прожить, не хотела она покидать орбиту, не хотела она покидать любимого.

И полетела планета вперёд, приближаясь всё ближе и ближе к обжигающему пламени…»

Мира танцевала, танец затянул и её. Так бы и кружилась она в водовороте страстей.

Все присутствующие знали, чем закончится эта сказка. Что полетит планета в самое пекло, обожжётся, стерпит и, невзирая на трескавшийся и рассыпающийся лёд, залетит так близко, что окажется в огненном объятии, плавящем и растапливающем её. Так они окажутся близко, что и могущественный повелитель почувствует живительную влагу, с шипением испаряющуюся от его сияния…

Потом, и планета рассыплется на миллиарды искр.