Элтэнно. Хранимая Звездой - Ад на Земле

– Это вы о чём?

– К тому, что лучше иметь тысячу врагов вне дома, чем одного внутри.

Голос Дайны был сухим. Каким-то деловым даже. И, собственно, слова ничего не прояснили, а потому Лея вопросительно поглядела на Леночку, но та, поняв, что судьба уберегла её от ещё одних не самых удачных отношений, показательно глядела на экран смартфона.

– Беседа с вами, о прекрасная гурия, была подобна редкому пиршеству, на котором можно вкусить изысканные яства, – сказал мужчина Дайне и наконец-то ушёл.

Лея поглядела чудаку вослед и, повернувшись лицом к подругам, заключила:

– Странный такой. Чего только хотел? И чего ты там ему про дом и врагов наговорила, а Дайна?

– Да разве это сейчас так важно? – подливая себе в бокал напиток, ответила та. – Я вот тост хочу сказать!

– о мыслях Дайны – 282

– о странных делах – 259

Леккео с восхищением посмотрел на Его высокопревосходительство. Ему нечасто доводилось видеть своего сеньора во время грозных речей, так как его должность, увы, не предполагала присутствия во время деловых совещаний или визитов в Башню Совета. Но выглядел Дзэпар, на взгляд секретаря, в такие моменты внушительно. Его мнение об этом даже ни разу не поколебалось за прошедшие тысячелетия.

Не было момента, когда бы Леккео пожалел, что начал служить этому демону!

И если что и тревожило его сейчас, так это то, что заговор с Йуллер мог погубить любимого им герцога. Раз и навсегда.

– Ваш чай, – поставил он чашку перед Её превосходительством Ахриссой с равнодушным выражением на лице.

– Какая милая услужливость, – гадко улыбнулась ему баронесса.

Она хотела оскорбить Леккео, но у неё не вышло. Он всего лишь выполнял свои обязанности, а не пресмыкался. Будь он услужливым подлизой, как ей виделось, ему было бы не видать должности секретаря как своих ушей.

– А это кто? – нахмурился герцог Ада, обращаясь к крайне неприятному, похожему на жердь спутнику. – Разве он подходит под мои требования?

От этих слов Леккео, напротив которого и застыли демоны, ощутил приступ отчаяния. Во что только превратилась его жизнь? Из подающего надежды смелого и бойкого мальчика, любимца конунга-отчима, он стал трусливым бродягой-убийцей, а теперь и вовсе скатился до полнейшего ничтожества.

– Этот раб прекрасно способен справиться с задачей, Ваше всевластие.

– Вы осведомлены о принятии табеля о рангах?!

Грозный тон и пристальный взгляд чёрных глаз могли поставить на место кого угодно, но только не этого чопорного служащего. Он выглядел хитрым упрямцем, а потому никак не изменился в лице. Однако, поставив себя на его место, Леккео решил, что сам бы он поступил иначе. Определённо.

Причиной тому была не его приобретённая со временем трусость, а детство. Оно прошло в селении суровых воинов, и опыт общения с грозными рубаками не прошёл даром. В глазах Леккео трёхголовый демон выглядел кем-то сродни истинному конунгу. Этот герцог привык командовать и побеждать. Такие, как он, не держат возле себя глупцов и даже верных людей, если тем нечего предложить кроме своего послушания. Слабаки не вызывают в них ничего кроме презрения или желания перерезать глотку в дар богам. Таким нужны настоящие мужчины. Свирепые бойцы, готовые пойти в любой бой и выиграть его. Только храбрецам дозволено дерзить, а этот служащий… он больше походил на ушлого подлизу!

Словно в подтверждение своим мыслям Леккео вместо благоразумного признания в совершённой оплошности тут же услышал:

– Титул герцога требует подобающего обращения, а из-за табеля Вашим высокопревосходительством могут быть даже бароны! Я не смею относиться к вам без должного уважения… Да и не одному мне такое несоответствие режет слух. Так что распоряжение о табеле не продержится достаточно долго, чтобы его досконально соблюдать.

Высший демон несколько долгих секунд не сводил взора с подчинённого, но отчего‑то не обратил его в пыль, а продолжил шествие вдоль ряда предоставленных ему рабов. Однако, так и не дойдя до последнего человека, вдруг решительно вернулся обратно. Едва вздохнувший с облегчением Леккео снова вытянулся в струнку. На него смотрели так, что он задрожал словно ребёнок.

…Да и честно сказать разве это было не так? Несмотря на прожитые годы он по‑прежнему выглядел как мальчик лет десяти. Отличие было небольшим – местами его кожа была покрыта некрупными чешуйками. Вот и всё… Чего только надо так пялиться на него?!

Леккео чувствовал, что его огромные и светлые, почти что белые, глаза округлились от ужаса. Во всяком случае, один из них. Второй заплыл из-за сломанного носа. Этот перелом не срастался уже долго. У Леккео не имелось на заживление сил, хотя травма, к счастью, не привела к каким-либо иным последствиям, кроме бесконечной слабости. Просто у него почему‑то не получалось, как выздороветь, так и умереть. Он будто замер между жизнью и смертью и не мог сделать шаг ни в ту, ни в эту сторону.

Он чувствовал, что стоит на грани гибели и шатается там, как кукла‑неваляшка.

Зачем его привели сюда? Что от него может быть нужно самому герцогу? Как они хотят его убить?!

– Именно рефаим с искажённой энергетикой? Без иных физических талантов? – прекращая всматриваться, сухо уточнил Его высокопревосходительство.

– Да, Ваше всевластие. Рефаимов всё равно следует планомерно уничтожать, а этот сумел бы принести ещё и пользу , – начал настаивать служащий и тем едва не довёл своё начальство до бешенства.

– Значит, вы уверены, что он прекрасный кандидат?

– Да.

– Имя? – обратился герцог уже к нему самому.

– Леккео Фламьёк.

– Ловчим какого подразделения ты был?

– Никакого. Но содержался в шестом.

Столь короткая фраза заставила Высшего демона испытать искреннее удивление. Во всяком случае, по скептически приподнятым левым бровям всех трёх голов, Леккео сделал именно такой вывод. Правда, пока он не знал, что послужило причиной такой реакции. Ему ещё не было известно, что в живых оставляли только самых верных и преданных исполнителей, а Ал’Берит, руководящий шестым подразделением в последние его дни, ещё и упорно избавлялся от оного балласта при любом мало-мальски удобном случае.

– И тебя оттуда выпустили?

– Меня не успели учесть, – ответил он и, в желании отомстить кое-кому за свою незадачливую судьбу, добавил: – После смены главы подразделения все заключённые подлежали незамедлительному сожжению, но Йуллер Къёрелл посчитала, что меня должно ждать что‑то более мучительное. Тем более, ей были нужны местные деньги. Поэтому она продала меня здесь до всеобщего отбытия.