Элтэнно. Хранимая Звездой - Ад на Земле

Затем внимание демона переключилось на малышку. Та ловко выпуталась из пелёнок и, даже не думая засыпать, спокойно, пусть и неосознанно, смотрела на окружающий мир мутноватыми синими глазами.

– До чего же тебе понравились эти Дагна, – с неким ворчащим оттенком в голосе произнёс Ал’Берит и хищно протянул руку к ребёнку, с которого уже снял старательно наложенную иллюзию. Дитя машинально крепко ухватилось за один из протянутых пальцев и улыбнулось столь редкой для новорождённых улыбкой.

Демон на миг замер.

– Хотя, признаюсь. Я несколько расстроен из-за их Кхалисси. Да, моя дорогая, далеко бы пойти могла эта девочка. Даже такой нюанс предусмотрела.

Он по-человечески вздохнул, осторожно вытащил младенца из объятий, и женщина нахмурилась даже через столь глубокий сон. Ал’Берит тем временем неторопливо развернул пелёнки. На худощавом тельце, покрытым пушком, свойственным для недоношенных детей, теперь стали отчётливо видны тоненькие крылышки, пока ещё плотно прижатые к спине.

Очень явное отличие от людей. Чтобы такое создание могло существовать на Земле как человек, нужна была постоянная подпитка иллюзии и не последнего класса.

Да и о какой жизни могла идти речь? Клан Дагна подлежал полному уничтожению. Чтобы выжить во время такой охоты, да ещё и возле той, которой предназначалась роль наживки для ловли рефаима, требовалась весомая причина. Ведь вокруг женщины всенепременно время от времени появлялся бы тот или иной сторонний наблюдатель…

Ребёнок истошно заорал от боли.

Ал’Берит настойчиво вмешивался в строение костной системы. Лицо его было крайне сосредоточено. Подобный «ювелирный» процесс, да ещё и по отношению к чужому организму, требовал неординарных усилий и огромной затраты сил. Однако результат проявился очень быстро. Отслоившиеся крылья обратились под взглядом Высшего в пепел. Дитя продолжало морщить личико, заходясь в диком рёве, хотя всё уже закончилось.

– Наше знакомство при следующей встрече понравится тебе ещё меньше, если не раскроешь в себе способности истинной Кхалисси Дагна, – с некой усталой улыбкой пригрозил повелитель Аджитанта своей будущей «гончей».

После этого он положил младенца обратно на постель. Женщина тут же обняла девочку. Уголки её губ приподнялись, а малышка мгновенно успокоилась.

Самая обычная картина самой обычной человеческой жизни.

Такая обыденно простая.

Такая невероятно сложная.

– Считай, что это всё мой прощальный подарок тебе, любимая, – тихо произнёс Ал’Берит.

После чего снова погладил женщину по голове, с нежностью поцеловал у основания шеи и вышел за дверь как комнаты, так и жизни Леи.

Некоторое время он шёл по коридору, внимая звуку эха своих шагов, впитывая в сознание и навеки запоминая все охватившие его безумные горькие эмоции, отдающие привкусом счастья.

А затем они исчезли в глубинах уже не имеющих значения воспоминаний.

– Полагаю, не меньшее удовольствие вам приносит и обновлённое мнение общества о вас, как о персоне весьма честолюбивой, – миролюбиво продолжил Ал’Берит, не забывая про долю ехидства в голосе. – Наверняка Её могущество Рэнэдатар уже принесла свои сожаления в связи с неосуществлённым карьерным взлётом? И не только она одна. Пожалуй, мне тоже стоит выразить соболезнования, господин Аворфис?

– Ваше превосходительство, – старательно сохраняя спокойствие, вынужденно продолжал барон. Возможно, разговор родственникам следовало бы вести в ином ключе, но присутствие герцога вносило свои коррективы. – В мои намерения входило разбирательство по вопросу заговора. И только. Высшие цели в сохранении равновесия и основ порой требуют беспристрастности.

– Действия воистину выглядели решительно и объективно непредвзято. Да-да, если бы ещё мне не пришлось невольно обмануть столько ожиданий, – уважительно произнёс наместник Аджитанта и, сделав тонкую паузу с долей раскаяния подобострастно добавил. – Стоит ли верить, что ваше повышение до первого заместителя несколько сглаживает мою вину за испорченный колоссальный эффект, который вы бы могли произвести? Очень хотелось бы питать надежду, что в ближайшем будущем вас, как верного слугу интересам Ада, удовлетворит такое положение.

– Господин Аворфис, вы основательно изменили представление высшего света о себе, – вмешался в разговор Дзэпар, решив, что пришла пора завершать своеобразный выговор и переходить к делам. – И полагаю, на примере Его превосходительства Ал’Берита вы в полной мере способны оценить, к чему может привести собственная репутация. А лично по мне, ныне ваша стала содержать крайне нелестное обстоятельство. Вы не углубились в своих подозрениях, прежде чем совершить весьма опрометчивый поступок. Всем ведь известны последствия, к которым привела бы гибель вашей супруги, а потому несомненен факт, что вы рассматривали и рассматриваете покушение на неё, как лично на себя. По сути, совершённые действия публично выразили вотум недоверия, который не имел под собой оснований. А это иначе как личным оскорблением в соблюдении семейных ценностей и не назвать.

– Молодость, – постарался сгладить момент таким смешливым комментарием Ал’Берит.

Однако взгляд, которым он посмотрел на племянника, остался неприятно серьёзным.

***

– Признайся, это ведь был ты! – со сверкающим огоньком в глазах потребовала ответа Ахрисса.

– Проверка доказала, что мне не был известен ни план заговорщиков, ни исполнители, – напомнил он. – Разве у тебя остались сомнения, дорогая?

– Допрос, конечно, выявил, что за избранное водой русло ты и не в ответе, – хихикнув, ответила она. – Но моя уверенность в том, кто приложил старания, чтобы докопать сухую землю до источника, непоколебима. Как ещё ты бы мог даровать человеку спокойную жизнь, а рефаиму отсрочку от смерти?

– Только ценой весьма затяжных и трудоёмких поисков! – рассмеялся Ал’Берит и уже вполне по-деловому добавил. – Однако это не столь значимый момент по сравнению с выявленным слабым местом существующего порядка. Если продолжать пользоваться твоей ассоциацией, то я просто оставил лопату в нужном месте и в нужное время, а некто не прошёл мимо. Князь рассчитывает представить публичному суду того, кто способствовал заговору полукровок.

Произнося последние два слова, он поморщился, словно человек, вкушающий лимон. Название, которое получил возникший бунт, ему не нравилось. На взгляд Главы архивов, оно не отражало глубинную суть, а являлось поверхностным и недалёким. Цели участников требовали подбора иного описания. И всё же озвучивать вслух своё мнение Ал’Берит не стал, сообщая иное обстоятельство: