Сергей Афанасьев - Звездный странник – 5. Господин инспектор

– Лучшее средство – это женское тело, – назидательно сказал Дикарь, закрывая за собой накидку. – Оза! – позвал он в темноту каморки.

И уловив удивленный взгляд Сергея, пояснил.

– Она снова осталась одна.

В темноте что-то зашевелилось.

– Не кричите, – услышали они тихий девичий голос. – Дети только что уснули.

Действительно, Оза! – поразился Сергей с облегчением. – А Дрейпер пугал, что возьмет ее в заложники.

– Ложись с ней, – усмехаясь сказал Дикарь. – Она же – твоя жена. Согреет лучше всякой грелки.

Да, жена, совершенно невесело подумал он, неловко топчась у порога и растирая свои плечи. Я словно какой-то восточный падишах. Такое обилие жен. Есть вот эта жена – девочка-женщина, рано состарившаяся от тягот жизни. И есть еще жена наверху, молодая аристократка, стойко переносящая вдруг свалившиеся на нее проблемы. Есть еще одна Элора – которой уже двадцать восемь лет, и которая, несмотря на такой молодой возраст, уже много повидала, испытала, и уже успела устать от жизни. Есть другая Элора, которая с "Атланта", загадочная и неотразимая. И есть еще Элора из Леса, родная и вместе с тем совершенно непонятная… Итого получается уже пять жен, причем четыре из них – Элоры.

– Законы ты знаешь, – кряхтя сказал Дикарь, хлопая себя по коленям серыми заскорузлыми ладонями. – В голодуху каждый мужик должен содержать хотя бы одну бабу.

Он вышел, задернув за собой ширму. Стало совсем темно.

Сергей замер, потихоньку ожидая, когда глаза хоть немного привыкнут к темноте.

– Иди сюда, – услышал он шепот и покорно пошел на звук, шаря перед собой руками.

Наконец наткнулся на топчан. И тот час крепкие худенькие руки ухватили его и потянули на себя. Он повалился на ворох тряпья.

– Привет, Сержик, – прошептал тихий голос. Только она так его называла, с самой первой их встречи. – Вот мы снова и встретились.

– Здравствуй, Оза, – ответил он сквозь стиснутые зубы, трясясь от холода.

– Совсем озяб, – пробормотала она.

Привстав на кровати девушка быстро раздела его (он с трудом разжимал пальцы, чтобы отдать свое тряпье – организм ужасно не хотел с ним расставаться – так было холодно). Разделась сама. Легла рядом. Укутала их обоих толстым слоем рваных одеял. Плотно прижалась грудью к его груди, обжигая.

Он хотел было извиниться за свое состояние, но сил уже никаких не осталось. Ослабленный сражением на базе и переходом сквозь миры, организм был окончательно добит холодом.

Она принялась мягко поглаживать его спину. А он вдруг отрешенно подумал, что всего лишь меньше часа назад он держал оборону на космической базе, а в соседней комнате жгли Густава с Игорьком и его девушкой. И теперь как-то странно даже подумать, что отсюда до тех совсем ведь еще недавних событий – целых тринадцать тысяч лет глубокого будущего!

Надо решить, что теперь делать, подумал он, прогоняя все постороннее прочь, и невольно прижимаясь к Озе. Наверное, еще с первобытных времен, сложилось у мужчин – ночью, когда особенно остро всплывают воспоминания о всех своих проблемах, искать панацею у женщин. Все-таки женщины ночью чувствуют себя более уверенно, чем мужчины. Так заложено природой. И явно – неспроста.

С одной стороны он – в Подземке, принялся анализировать Сергей возникшую ситуацию. Есть хорошая возможность попасть на военную базу. И нетерпеливый Дрейпер, который может не ждать его, действовать самому и, независимо от результата, только испортить все дело.

А с другой стороны, скоро дата смерти Элоры – двадцать девятое февраля, в воскресенье, и необходимо быть рядом с ней, постараться ее защитить – не сидеть же в этот день сложа руки? А уж тем более – в бессилии метаться по камере.

Поднимешься наверх – арестуют, и ни к Элоре, ни к электронному мозгу уже не попадешь.

Если сейчас идти к Дрейперу, то с чем? Все мои данные остались наверху. Только часть – схема базы и мотоцикл с оружием – здесь в тайнике. Из всех остальных сведений помню-то я много. Но и все же. Да и лишняя техника не помешала бы. Хотя сейчас где мне ее взять? Появление у Дебюсси или в конторе – однозначный арест.

Итак, осталось одно – надо сразу решать с базой, так как второго шанса попасть в Подземку может и не быть.

Значит все-таки первым делом необходимо отправиться к Дрейперу. Для этого: сходить к тайнику, и на мотоцикле быстренько добраться до точки связи с Дрейпером, и здесь ждать связного, чтобы уже с ним – к Дрейперу. В голове все равно многое что осталось по поводу ловушек. Заодно – хоть какая-то гарантия безопасности.

А может, мои усилия совершенно напрасны? – вдруг сами собой переключились его мысли. – Может, уничтожение этой военной базы не поможет? Ведь существует же в будущем Суперкомпьютер и мир, которым он управляет? Зачем тогда вся эта суета? Но все же… Почему бы не попробовать и не довести начатое дело до конца? Тем более, что это оставшаяся вычислительная сеть, наделенная какой-то реальной силой, которая может еще захватить какую-то власть и диктовать свои условия – последняя, так как все остальные я уничтожил. В-общем, жизнь покажет, кто был прав.

Как я устал, – тяжело подумал он, невольно плотнее прижимаясь к худенькой жилистой девочке, – от всей этой жизни, от болтаний по мирам! Скорей бы уж конец!

Женское целительное тепло, обжигая, волнами разливалось по его телу, заставляя мурашки, щекоча, бежать вверх, к голове, под самую черепную коробку, к макушке.

Он и не заметил, как уснул.

И снилась ему космическая база, квартирка Рёника. Веселье. И тут же – Элора, Ричард, Женька с Капитаном… Все улыбаются друг другу, шутят… И так ему вдруг стало хорошо!..

Что-то его разбудило. Прислушался, не открывая глаз и стараясь ничем не выдать своего пробуждения. Как он понял по своим внутренним часам – спал не более часа, а то и меньше.

Первая мысль – где это я?

Рядом кто-то шевельнулся, обвил его худенькими ручками, прижимаясь. Он почувствовал обнаженное женское тело.

И тут же тяжесть предстоящих забот навалилась на него, усиливая тяжесть проснувшихся воспоминаний о восстании.

Но в этот момент он услышал тихий детский шепот. Тут же открыл глаза – узкая полоска света проникала из-за ширмы. Осторожно приподнялся. Увидел любопытные детские глазки. Явно – близнецы. Тут же рядом с ними – полуторагодовалый ребенок в голубенькой одежде.

Карапузы не спали. Серьезно смотрели в четыре глаза на незнакомого дяденьку. Не спал и самый маленький.

Наконец самый маленький, не сводя настороженных глаз с Сергея, взял в руки старенького плюшевого мышонка. Посадил его рядом с собой.

– Пи-пи. Пи-пи. Пи-пи, – проговорил он.

– Писить? – тихо спросил Сергей.

– Неа, – недовольно проговорил карапуз, тряся мышонком. – Пи-пи, пи-пи!