Ольга Вешнева - Дар забытой богини. Часть 2

Один из первых среди множества несогласных с новой политикой рискнул возразить вождю его собственный отец, старый жрец Огненного Бога Аншара. Старик призывал сына одуматься, вспомнить добрые заветы богов и помиловать свой народ, сохранить живую природу. Анрейми в гневе схватил отца и бросил в жерло молекулярного расщепителя. Перед смертью старик успел произнести слова проклятия:

– Боги прокляли тебя, Анрейми, и всех твоих потомков! Печатью безумия отмечен твой род! Печатью безумия!

Великое множество нелианцев погибло в гражданской войне, мир навсегда изменился, но война переименованного народа с другими расами галактики так и не состоялась, потому что тиран Анрейми окончательно потерял рассудок и свалился в безумном припадке в молекулярный расщепитель.

Огонь! Релти видел, как широкие, точно стволы старых деревьев, красно-желтые потоки лились с неба, очерчивая круги, замыкая смертельные ловушки. Чернели, теряя сочные цвета, и таяли лесные заросли. Хищники и травоядные бежали рядом, пытаясь спастись от всепожирающего красного зева, и вместе погибали. Сгорали заживо аншарнай, не принявшие власть верховного правителя или признанные не представляющими ценности для воспроизводства. Горели жрецы и жрицы, будто продолжая ритуальные танцы, их темные фигуры корчились в ярком пламени.

Релти снял шлем виртуальной реальности, положил его на стол-компьютер, встал, взяв стакан воды, отошел от сенсорной панели, не рискуя проверять ее влагостойкость, и вылил воду себе на голову.

Холодная вода не прояснила его разум. Закрыв глаза, он вновь увидел пятнистого аликама. Грива зверя была объята пламенем. Аликам ревел от боли, карабкаясь по стволу дерева, он еще надеялся спастись от окружившего его огня, еще не понимал, что нет спасения, мучительная смерть крепко стиснула его в своих когтистых лапах и не намерена отпускать.

Релти не мог избавиться от ощущения, что это его рыжая грива тает в огне. Капли воды не задерживались на гладкой коже, волосах и одежде. Сползали, нагреваясь, и падали на пол. Пальцы правой руки сжимали стакан из космического стекла с такой силой, что не будь стекло сверхпрочным, от него остались бы мелкие осколки.

– Могу я помочь вам, господин? – Амия, хранительница архива, забыла просьбу принца называть его по имени.

Релти молча повернулся к ней.

– Понимаю, это нелегко принять, – девушка попыталась успокоить его, отвлечь тихими словами. – Я тоже была шокирована, когда впервые посмотрела хронику.

– Такова история. Прошлое нельзя изменить, – Релти услышал словно издалека свой приглушенный голос.

– Я должна предупредить вас, – Амия подошла ближе, усмиряя тревожную волну. – Понимаю, мы не должны верить в проклятия, но лучше вам ознакомиться с обобщенными данными по кровной линии Анрейми.

– Лучше ты мне расскажи, – Релти поставил стакан на край стола-компьютера.

Амия засмущалась, не сразу определила, как и с чего начать, в какой форме подать информацию. Взяла в руки стакан, погоняла каплю воды по донышку.

– Печать безумия существует. Все потомки Анрейми независимо от половой принадлежности и степени родства теряли рассудок. Первые симптомы обычно проявлялись после пятидесяти биологических лет. Большинство заболевших испытывали страх перед утилизацией. Они предпочитали совершить самоубийство, чем…

– Котел молекулярного расщепителя, – Релти сдержал вздох.

– Все начинается с видений. Во сне и наяву, – Амия сочувственно посмотрела на него. – Дальше становится хуже.

– Почему линия Анрейми не исключена из государственной программы размножения? – Релти говорил с трудом, едва размыкая зубы.

– Данный тип брака… проклятие… не обнаруживается генетическим тестированием. На любой стадии болезни сканирование мозга не показывает патологий. Нет научно подтвержденных причин для запрета на участие в воспроизводстве. Те из ваших родственников, кто не произвел потомство до обнаружения первых симптомов, добровольно отказались от размножения. Поэтому линия стала малочисленной.

– Благодарю тебя за путешествие в прошлое и за важное предупреждение, – Релти постарался успокоиться. Он коснулся пальцев девушки, обнимающих стакан. – Веляне называют тот временной отрезок Темной Эпохой. Наша эпоха была еще темней.

Релти доверил управление айри автопилоту в полете над городом.

В начале сезона холодных дождей ему исполнилось семь лет от выхода из инкубатора. По древним правилам он будет считаться достойным уважения зрелым мужчиной, матерым хищником, после десяти лет, когда светлые когти начнут темнеть.

Период обучения еще не закончился. До периода, когда он сам сможет учить других и к нему будут прислушиваться, еще так долго… У него не осталось времени. Видения начались.

Скульптуры вилоров – символ предательства. Вилоры поверили аншарнай, но их предали!

Светло-коричневый айри опустился на стоянку перед зданием Министерства пищевой промышленности. Черный боевой айри сел рядом. Лимэй ступил на каменные плиты в ногу с нанимателем: следил, сканировал. Релти пока держал импульсы под контролем. Надолго ли хватит его усилий воли, не знал.

Вдвоем они подошли к зданию. Лимэй хотел подождать арендатора у входа, выбрал нагретую лучами Мелмены каменную колонну, но от удобной опоры его отрезала вышедшая из министерства Идимла.

Идимла Нилар-Дилейя. Результат генетического сочетания двух официально лучших чистых линий. Старшая самка Нелии. Пожирательница тинкоттойских огненных ежей, а с недавних пор еще и беллибианских тонкоусов.

Релти едва не зарычал, увидев и почувствовав ее близко, вдохнув встречный запах, ставший до отвращения знакомым.

Крупное, ширококостное, почти мужское тело. Безупречное по стандарту лицо с резко очерченными скулами и широким подбородком. Светло-фиолетовые глаза, смотрящие прямо или свысока в зависимости от роста собеседника, но никогда не снизу вверх. Белые волосы с легким желтоватым оттенком.

Общегалактические правила предписывали женщинам, занимающим важные государственные посты, носить элегантные длинные платья. Идимла ненавидела Председателя Гусеницу вместе со всеми его измышлениями. Она с удовольствием пополнила бы им список съедобных инопланетных трофеев, но, в отличие от огненных ежей, огромная волосатая гусеница ей была не по зубам. Премьер-министр Нелии ощутимо злилась всякий раз, когда ткань платья некрасиво увязала у нее между ног или попадалась под ноги так, что она едва не падала на лестнице.