Татьяна Бот - Имя звезды

Избор замолчал, а девушка, подперев подбородок кулаком, удивлённо заметила:

– Но не могут же два совершенно разных человека, впервые увидевших друг друга, решить, что они готовы провести вместе всю жизнь? Вы вообще представляете, что значит совместная жизнь – один дом, одна спальня, дети, внуки? Каждый день всей будущей жизни. Всей-всей, до самой смерти?

– Если это Любовь – они просто не могут быть порознь, – в свою очередь, удивился Избор и, глядя на истинное непонимание на лице девушки, задумчиво добавил: – Но вот это уже странно.

– Что именно? – замедленно спросила Лаэрта, поскольку все её мысли были заняты его слепой верой в любовь.

– То, что ты, похоже, не веришь в любовь, – тихо, почти шёпотом ответил Избор, что казалось боялся произнести такую кощунственную мысль вслух.

Девушка пожала плечами: ну не верит она в такую слепую любовь – что такого? Она считала, что отношения требуют работы, длительной совместной работы, а семья – ещё большей работы.

– Но это невозможно, – так же тихо продолжил Избор, – ты – Звезда Радима, ты не можешь не верить в любовь. Любовь всегда взаимна.

– Любовь всегда взаимна, – как эхо, повторила девушка и про себя добавила: «В каком же мире, единорог меня забодай, я живу?!». Может, она действительно влюблена? На всякий случай она решила покопаться в себе – но нет, она почти не вспоминала о Радиме, и её это вполне устраивало. Да, он был обезоруживающе красив и обходителен, и, что скрывать, он ей понравился, но непреодолимого желания выйти за него замуж у неё как не было, так и нет.

– Да. Всегда, – убеждённо повторил Избор, и уже не так уверенно добавил: – Но ты бы не сбежала, будь он твоей судьбой.

Девушка устало посмотрела на него, не веря, что пятидесятилетний мужчина с такой убеждённостью говорит о любви. Когда девчонки из лагеря упоминали что-то подобное, она, право, принимала это за юношеский максимализм и не придавала их щебету большого значения. Но, похоже, безоговорочная вера в любовь была принципиальной позицией всех жителей этого мира, ну или ей на пути попадались исключительно такие индивиды.

– Ладно, – наконец вздохнула она, – пожалуй, хватит откровений для одного вечера. И да, буду признательна, если дальше лагеря эта информация не уйдёт.

Не дожидаясь ответа Избора, девушка встала и пошла к лагерю, пытаясь осознать открывшиеся ей сегодня реалии этого мира.

На следующий день она сделала вид, что вечернего разговора не было. Неизвестно, о чём думал Избор, но и он не поднимал этой темы. Вскоре девушка научилась метать ножи, почти не уступая Избору. Однако этого ей показалось мало, и Лаэрта попросила Избора научить её ловить брошенные ножи. Немного поупрямившись, скорее для виду, он всё же согласился, и тренировки возобновились с новой силой.

За время тренировок они с Избором довольно сильно сблизились, и он стал ненавязчиво опекать её. Как-то он даже выразился, что, учитывая его бродячий образ жизни и возраст, он вполне мог бы быть её отцом. Девушка, на мгновение представив Избора в роли отца, решила, что это навряд ли, но, воспользовавшись его благожелательным настроением, попыталась рассказать ему о своих планах на его номер.

Идея была проста, как и всё гениальное, но, нельзя не признать, немного опасна. Лаэрта предложила метать ножи не просто в мишень, а в неё, стоящую у этой мишени. Нет, в неё попадать, конечно, не надо, но в том и шик – опасность всегда привлекала обывателей.

Услышав подобное, Избор наотрез отказался, сказав, что она не в своём уме. Но подобный поворот девушку только раззадорил. И она начала методично и настойчиво убеждать, уговаривать и упрашивать Избора.

– Ну-у-у, И-и-избо-о-ор, – в этот вечер Лаэрта решила канючить. Вчера она взывала к его духу авантюризма, позавчера угрожала, что начнёт распускать о нём грязные слухи, и так каждый день. Казалось, фантазия её не иссякнет никогда.

– Я сказал «нет»! – почти рявкнул Избор, доведённый до белого каления, и бросил: – В конце концов, сама бросай ножи в людей, если так хочешь.

Он тут же пожалел о сказанном, увидев, как загорелись после этой фразы глаза девушки. У неё возникла новая идея. И Избор понял, что ничего хорошего ему ждать не стоит. Он тут же согласился на её номер. Но куда уж там. Лаэрта увидела новую цель и шла к ней, как тур. Удивительно, откуда в такой молодой и с виду хрупкой девушке было столько силы и упорства. Новая идея Лаэрты заключалась в том, что Избор не просто будет кидать ножи в мишень за её спиной, но и она будет бросать в ответ – этакий бой на ножах.

Как ни пытался отказаться Избор, уже через пару недель состоялось их первое выступление. И прошло оно просто на ура.

За два с половиной месяца, проведённых в лагере, девушка привнесла столько нового, что казалось, что она с ними уже целую вечность. Принимая участие в выступлениях, Лаэрта немного успокоилась. Благодаря её идеям из обычных провинциальных выступлений получилась великолепная театрализованная программа, достойная столицы. Им приходилось задерживаться в каждом городе на несколько дней, чтобы все желающие могли попасть на представление. А слава бежала вперёд них, ещё до приезда в город, туда съезжались зрители со всех окрестностей.

Маргана не нарадовалась на неё, хотя всячески это скрывала. Избор же всё больше относился к ней как к дочери. В один из вечеров он торжественно вручил ей четыре ножа на перевязи, сообщив, что у любого уважающего себя метателя должны быть личные ножи. С этой идеей Лаэрта свыклась очень быстро и утро начинала с того, что прикрепляла ножи на пояс, ничуть не смущаясь, сколь странно такое поведение было для девушки. Лаэрта привыкла к такой жизни, почти не думала о своём забытом прошлом и всё реже вспоминала о Принце.

Всё изменилось в один вечер.

Это было их обычное выступление в очередном городе, где благодаря распространявшимся быстрее ветра слухам на их выступление собралась целая площадь.

Представление уже подходило к концу, и приближался номер Избора и Лаэрты. Девушка бросила взгляд в толпу. Это был её обычный ритуал – рассматривая лица зрителей, она как-то успокаивалась, и потом, во время выступления, могла сосредоточиться на самом номере и не отвлекаться на толпу. Пробежав глазами по рядам зрителей, девушка вдруг замерла и посмотрела ещё раз – более внимательно: ей показалось, что она увидела знакомое лицо. И действительно, в первых рядах сидел Радим. Вот уж кого она меньше всего ожидала увидеть на представлении. Украдкой оглядевшись, она поняла, что может остаться вполне незамеченной, и продолжила рассматривать своего Принца.

Он изменился, это было видно даже издалека. Восторженный детский взгляд сменился на твёрдый и уверенный. И за всё время, что она наблюдала, он ни разу не улыбнулся. Открытое, доброе лицо, которое она помнила, сменила хмурая маска. Девушка невольно поёжилась. Меньше всего ей хотелось быть причиной таких перемен в нём. В свете того, что ей рассказал Избор о Звезде, получалось, что сбежать с помолвки без объяснения причин было жестоко с её стороны. И только сейчас, глядя на изменившегося Радима, она поняла, насколько это было жестоко.