Ирина Чернышова - В поисках принцессы

Глава 23

А когда две девушки ушли, на втором этаже в ректорском кабинете, стояли перед открытым окном, в легком ступоре, двое мужчин. Понимали, подслушивать не хорошо, но уходить от окна ни один не хотел.

– Скажи мне ден Девид – задумчиво произнес ректор – Откуда у Алиночки, такое понимание жизни? – и уже удрученно – Я своих девочек выдал замуж и не поинтересовался – а любят ли они? – и горько вздохнул – И правда, столько лет вместе жить и не любить, я об этом никогда не задумывался.

Девид беспомощно пожал плечами. А тер Садос продолжил:

– И хорошо, что с вашей помолвкой ничего не вышло. Все равно Алина бы ее расторгла – Девид напрягся. А ведь действительно девушка не стала бы терпеть. Ну может потом…полюбила бы его. Полюбила? Да как он с ней обращается, скорее еще больше бы возненавидела.

– Ты зачем приходил? – опомнился ректор.

– Родители приезжают – с некоторой заминкой, потому как забыл зачем приходил, ответил декан – Немного с ними хотел побыть – тер Садос махнул рукой.

– Скажешь, когда нужно будет, тер Влас подстрахует – и уже не обращая ни на кого внимания, сел и задумался.

Девид неторопливо шел по коридору и тоже думал. Женщин у него хватало, но о чем они думают, никогда не интересовался, не вникал в их внутренний мир. Знал наверняка, что им нужны украшения, деньги. А кто-нибудь из них любил его? Вряд ли, он бы почувствовал. Так почему же многие хотели за него замуж, если не любили? Алина со своими понятиями не вписывалась в общепринятый образ. Она была другая – свободолюбивая, непокорная, сильная. Улыбнувшись слегка, вспомнил детство – ему было лет шесть. Однажды он услышав шум, заглянул в гостинную и увидел, как мама, швыряет в отца все, что попадало ей под руку, а он защищался, выставляя щиты. В комнате стоял грохот в ход шли молнии, огненные шары, шторы горели, диваны и кресла тлели. Мать такой разьяренной, он никогда не видел, в гневе она была страшна и Девид, испугавшись, закричал. Все сразу прекратилось. Потом они с братом и мамой уехали к бабушке с дедушкой. Там было хорошо, их баловали и как помирились родители он не знал. Просто в один из дней, приехал отец и увез их во дворец. Больше таких героических сцен Девид не видел и в чем провинился отец, осталось тайной. Да женщины разные, ему повезло, попадались слабые, безропотные. А умные ли они были? Вирея, Тиная – скорее нет, Таис -да, умная, расчетливая, декан скривился. Ну надо же было сней связаться? Сто раз пожалел, но грубо прогнать он ее не мог. Их род очень знатный и родители и предки очень много сделали для Дедала и всегда поддерживали Владык Саддин. Портить отношения с ними не хотелось, вот и пытался отвязаться от девушки по – хорошему, но увы....Свою работу Девид любил и в совершенстве знал. Полегон был его детищем, он его и усовершенствовал. В его картотеке, было несколько сот миров – реальных, с жуткими монстрами, которые можно было открыть и на практике испытать свои силы, ну и прикрыть, если надобность в них отпадала. Он знал все языки и обычаи всех расс, населяющих Табус. Знал имена всех правителей и их родственников до седьмого колена. Знал и умел пользоваться классической магией и демонической. Но вот о женщинах – ничего! И сейчас Алина, своим поведением, своими разговорами, заставляет его ум, работать в другом направлении. А счастлив ли он? Чего хочет? И Девид разозлился.

Глава 24

На свое первое, большое выступление, мы ехали с волнением. Все было проверено на много раз, иллюзии сопровождающие песни, подготовленны и опробованы, но нас потряхивало. Нам выделили две комнаты – гостинная и комнатка, где были развешаны наши немногочисленные наряды и вещи сопутствующие, нашему сценическому образу. В зале для нас стоял столик, на случай, если мы пожелаем посмотреть выступление других артистов или перекусить. Находился он ближе к краю что бы мы, не мешая гостям, могли выходить.

– Ваш выход – поторопил нас тер Адрис.

В зале приглушили свет и на сцене появилась обьемная картина парка, а по аллее шла я и счастливо улыбалась. На встречу, с букетом белых роз, торопливо шел мужчина. Взорвалась музыка и Сабэл запел:

– Небо тает облаками, я иду к тебе с цветами – ты моя, ты любимая!

Я подхватила:

– Мне так мало в жизни надо, мир прекрасен если рядом, ты со мной, ты любимый мой!

И уже вместе:

– Букет из белых роз, любовь здесь в каждом лепестке…– песня лилась, заполняя все уголки этого огромного зала. Переживания растаяли и я вся отдалась пению, я чувствовала любовь, я любима и люблю, я была счастлива. Наше выступление завершилось бурными аплодисментами, гости преподносили цветы и мне это доставляло огромное удовольствие. Сабэла окружила стайка восторженных девушек. Наших замечательных музыкантов, мы тоже представили публике и они получили свою долю внимания и благодарности. А нашей умнице Нори, молодой мужчина, подарил букет цветов и что-то зашептал на ушко, она слегка покраснела и махнула головкой в знак согласия. Рассевшись за столиком, мы тихонько наперебой, начали делиться впечатлениями – еле угомонились. И стали слушать выступление музыкантов. Я бесцельно рассматривала танцующие парочки и.... сердце пропустило удар. Нежно прижимая к себе девушку, танцевал ден Девид и что-то шептал ей на ушко, а она счастливо улыбалась. Демоница, печально думала я, красивая, изящная, любит ее. Он может быть и таким? С этой стороны я его не знаю, мне не досталось такого счастья. Тяжело вздохнула и опомнилась. Мне нужен декан? Его любовь? Нет! Так чего раскисла? Умом все понимала, а внутри неприятно скребло. Усилием воли отвела взгляд от влюбленной парочки и опять заскользила глазами по залу и…, опять увидела декана. Он сидел развалившись в кресле за столиком и в упор смотрел на меня (этот точно мой ден Девид…ну не мой, но ден Девид). Я перевала взгляд на парочку и поняла – это его брат. Похожи и даже очень. С деканом рядом сидела девушка и тоже очень красивая и родители, отмечают наверное какое-то событие. Стало грустно, но не надолго т.к. следующие на сцену были мы. Песню "Не отрекаются любя" я пела одна, но на заднем плане, был показан Сабэл, мечущийся из угла в угол комнаты и пытавшийся по амулету с кем-то связаться. А я вошла в ражь, вложила в исполнение все свои чувства – тоску по любимому, надежду. Мне казалось я выплескивала все свои страдания, бессонные ночи, отчаяние и при словах.

– За это можно все отдать! И потому я в это верю, что трудно мне тебя не ждать, весь день, не оходя от двери – за это можно все отдать! – у меня покатились слезы. И когда я закончила петь, то зал замер и были слышны одиночные всхлипы, а потом… зал взорвался аплодисментами, рукоплескали стоя! Меня долго не выпускали, каждый считал своим долгом, сказать мне доброе слово. Я была готова разрыдаться от счастья, от нежности ко всем. В гостинной мы как маленькие дети танцевали победные танцы, прыгали, обнимались. Такого триумфа мы не ожидали! Единственное, что выбивало меня из колеи – это ден Девид, который не сводил с меня своего сурового взгляда. Ну отвернулся бы уже. Прожигал насквозь. Что я опять сделала не так? Ну конечно, его же злит мой успех! И не дожидаясь окончания концерта, чтобы не столкнуться у выхода с семьей Саддин, поспешила из ресторана. Магбус отца стоял у ворот и я уверенно направилась к нему и заозиралась, потому как не хорошая эмоция пронзила меня, не могла определить какая, но точно понимала, что-то очень плохое. И услышала истошный рев.