Анна Антонова - Дар

Через полчаса Анна припарковалась возле своего дома и испытала резкое негодование, увидев дорогую машину своего отца. Поднявшись на последний этаж, отперла свою квартиру и приготовилась к битве.

– Я приготовил тебе завтрак, – послышался со стороны кухни голос отца. – Но тебе явно необходимо пополнить запасы. Ты вообще питаешься?

– Не стоило беспокоится, я не голодна, – произнесла она, проходя в кухню и, останавливаясь в дверях. – Что ты здесь делаешь?

– А как ты думаешь? – поднялся из-за стола привлекательный, не смотря на немолодой возраст, высокий мужчина. – Моя дочь, попадает в перестрелку, не отвечает на звонки. Что я должен был делать? Я искал тебя в участке, но ты оттуда уже ушла. Я нашел остатки твоего телефона и решил, что ты рано или поздно объявишься дома. Правда я надеялся, что ночевать ты будешь здесь…

– Тебя это не касается, Константин. – оборвала Анна его.

– Можешь хоть раз назвать меня отцом?

– Да, Константин.

– Анна! Это не игрушки! Я себе места не мог найти всю ночь. Я обзвонил всех знакомых, но тебя никто не видел, – отец выглядел обеспокоенным, что немного смягчило ее.

– Со мной все в порядке, как видишь.

– Скажи, ты ведь не случайно там оказалась? – мягко спросил он. – Опять эти твои?

– Да… Константин… – Анна подошла к окну. – Мне кажется, что что-то меня втягивает в большие неприятности…

– Анна, я могу помочь, – мягко произнес отец.

– Как тогда маме? – взорвалась девушка и метнула в него разъяренным взгляд.

– Ты не справедлива сейчас.

– Нет? Я же предупреждала! – сорвалась на крик Анна.

– Как я мог поверить пятилетнему ребенку, который и говорить-то нормально еще не мог? Все твердили, что опасность миновала! Ты… ты думаешь только тебе было тяжело? Я ведь любил ее безумно! И до сих пор по ней скучаю, – грустно закончил он, растерянно разведя руками. – Анна давай зароем топор войны? Я признаю: во многом был не прав, и готов загладить свою вину, скажи лишь как.

– Не прав… Поэтому ты заставил меня жить с этим извращенцем? – со слезами на глазах прошептала она. – Ты хоть на миг представлял, что он за монстр, что пришлось мне пережить за все то время, что я находилась с ним по твоему принуждению?

– Я не знал, пока ты не сбежала, – виновато попытался оправдаться Константин. – Ты же сама гордость! Нет, чтоб прийти и рассказать все мне, – в его глазах читалось искреннее сожаление и раскаяние.

– Я приходила, только вот твоя Алиночка выставила меня, сказав, что я взрослая девочка и мои капризы тебя только бесят, – жестко отчеканила девушка каждое слово, разрезая его сердце.

В кухне повисла напряженная тишина. Константин был подавлен, его плечи осунулись, выдавая возраст, но он в силу своей гордости и непоколебимого характера не мог найти правильные слова, чтоб хоть как-то загладить свою вину.

– Константин, я согласна забыть свои обиды, если ты пообещаешь не контролировать больше меня и принимать мои поступки и решения, какими бы они не были, – примиряющим тоном прервала затянувшееся молчание девушка.

Константин молча подошел и крепко обнял ее, уткнувшись ей в макушку и пряча навернувшиеся скупые слезы:

– Я согласен, но тоже с условием, – и улыбнувшись на ее недоумевающее лицо быстро добавил – Ты, если что-либо или кто-либо тебя расстроит, обеспокоит, напугает… сразу сообщишь мне. Я не хочу тебя потерять, мы и так упустили столько времени.

– Хорошо, – почувствовав облегчение согласилась Анна.

– Да… он порядочный? Не обидел тебя?

– Кто? – напрягшись отстранилась Анна.

– Некий Филипп… у которого ты была сегодняшней ночью.

– Папа! – опять возмутилась девушка, но в голосе не было слышно негодования.

– Прости, я же весь город на уши поставил. И с моими связями не узнать, где ты – было бы смешно.

– Он необыкновенный, пап. Не беспокойся, между нами, ничего не было, – смягчилась она.

– Я знаю, что он хороший человек, только поэтому ночью к нему никто не вломился, – и они оба тепло друг другу улыбнулись. Столько лет они не могли общаться и сейчас испытывали огромное облегчение от начавших разрушиться преград.

Теперь отец и дочь сидели на кухне и пытались наверстать упущенное время.

– Как твоя выставка? Когда будет открытие? – поинтересовался Константин.

– Отлично, остались последние штрихи и бред сумасшедшей увидят все, – улыбнулась Анна.

– Твой агент сказала, что ты произведешь фурор. Я думаю, что так оно и будет – у тебя действительно талант.

– Как Алина? Когда ждать братика или сестренку? – перевела разговор в другое русло девушка.

– Через три месяца, но ты не думай, что я тебя брошу после рождения ребенка, – оправдывался Константин.

– Я не ревную, наоборот рада: дети – это счастье.

– Алина очень переживает, боится рожать.

– Возможно, но я думаю, что больше боится потерять фигуру.

– Ты к ней не справедлива.

– Давай расставим все точки, – перебила Анна его. – Я люблю тебя, я буду любить вашего ребенка, но Алина… Максимум на что я согласна, так – это не ругаться с ней. Пойми она твоя жена, для меня она чужой человек. Тем более после того, как вставила меня в трудную минуту.

– Я и не надеюсь уже, что вы подружитесь, – печально прокомментировал мужчина. – Анна, прости, мне пора, я и так прождал здесь всю ночь. У меня есть неотложные дела, но я всегда готов принять и выслушать тебя, – вставая закончил он разговор.

– Я все понимаю, мня тоже ждут дела. Отец! – вспомнив кое-что вскочила Анна. – У меня к тебе огромная просьба. Обещай, что выполнишь.

Константин замер возле входной двери в ожидании:

– Постараюсь.

– Следователь, который вчера меня допрашивал…

– А этот… – зло воскликнул мужчина. – Я…

– Нет дослушай сначала. Он мне ничего не сделал. Он издевается над своей женой и сыном. – затараторила девушка. – Им надо помочь, он может в порыве агрессии убить ее. Она сама не выберется из этой ситуации. Ты же можешь спасти их.

Константин стоял и смотрел на свою дочь, думая над ее словами:

– Вся в мать – думаешь о ком угодно, только не о себе, – улыбнулся он.

– Так ты поможешь? – с надеждой в голосе переспросила Анна.

– Да, ради тебя, а то натворишь еще глупостей. Направлю к ней сегодня одного из своих поверенных, пусть перевезет их на одну из служебных квартир. А Смирнову выдам предписание о запрете приближаться к ним и, если она захочет, разведу их. Но дальше пусть сама устраивается.

– Огромное спасибо! – вскрикнув кинулась на плечи к отцу дочь. – Я привезу тебе приглашение на выставку, – улыбалась она.

– А я с удовольствием его приму, – и тепло простившись, грозный для всех чужих людей, судья покинул квартиру своей дочери, наконец-то испытав радость и облегчение свалившегося камня с души.