Василиса Русая - Элиминация

– Людмила! – Вскрикнула Даша. – Спуститесь к нам и скажите, что они ошибаются!

– Спуститься? Зачем? Я могу и отсюда показать.

Женщина задрала рукава своей кофты и оголила руки – исполосованные, израненные, искусанные. Она улыбалась, а потом показала живот – раны от укусов были расположены по нему линиями вдоль и поперек, некоторые из них были совсем свежие.

– Она безумная! – Произнес Вадим.

– Она должна быть безумной! – Поправил его Август.

Люди в церкви начали громко разговаривать, все они были перепуганы до ужаса, они наконец прозрели, словно перед ними открылась истина. Одна женщина схватила какой-то увесистый предмет и запульнула его прямо в голову Людмиле, та не выдержала и камнем свалилась вниз. Однако, это падение, было для нее словно пинком под зад. Людмила спокойно встала и оглянулась. Кто-то крестился, другие ругались, третьи молились, четвертые стали орать: ведьма, безумная, неживая, дьяволица, детоубийца, уродина! Их крики перемешивались, но она будто их не слышала, она смотрела на сына, а тот на нее.

– Людмила, нам нужно уйти. – Произнес Батюшка.

– Я не уйду без своей семьи… – Прошептала она и протянула руки к Ване, однако тот направил на нее пистолет.

Пистолет?

И действительно, у Вани в руках красовался ПМ, наверное, когда-то, Денис дал ему на случай самозащиты, но вряд ли научил пользоваться. Парень навел его на свою мать и та застыла.

– Ты убила Лизу? – Спросил тот. – Что ты с собой сделала, мам?

– Посмотри на меня, я жива, мы с тобой будем всегда вместе, обещаю. Они нам не нужны! – Она разводила руками по залу и оглядывалась на людей, которые прятались от ее взгляда. Казалось, даже самые смелые, что кричали и ругались на нее, вдруг попрятались по углам.

Скажу честно, моя команда повидала те еще ужасы, но к такому никто не был готов, даже я. Ваня напоминал мне моего сына – Сережу. Ему было столько же лет, сколько сейчас этому мальчишке, когда тот погиб. У Вани были те же волосы, глаза, смелость, та же хватка. Только мой сын никогда не держал в руках оружие. И лишь это сейчас держало меня на плаву.

– Ты чудовище… Ты не моя мать.

Меня будто торкнуло на месте. Я еще раз оглядел Людмилу с ног до головы и мысль, что она безумная перестала казаться мне нелепой, она определенно была заражена, но, так же, здорова одновременно. Как такое было возможно? А что, если истинное задание – это она? Что если, мы должны были спасти ее? Я должен был остановить парня, должен был!

– Стой, не стреляй! – Вырвалось у меня, но было поздно.

Хлопок был оглушительным, как тогда, когда я убил его отца. Парень оказался довольно метким стрелком, его пуля пробила голову Людмилы и та замертво упала на неживую, которая, почему-то, тоже перестала шевелиться.

Сам того не осознав, я подбежал к Ване и схватил его за плечи.

– Как ты? – спросил я, словно происходящее было в порядке вещей.

Он лишь помотал головой и почти не дышал.

– Это место проклято! – Завопил Батюшка, явно пытаясь поднять шумиху. И ему это удалось.

Все словно с цепи сорвались, позабыв, что сейчас глубокая ночь. Даша, Артем, Саша, Август и Вадим попытались успокоить толпу, но это было бессмысленно. Они все были религиозными фанатиками, понял я, либо обезумевшими от горя и страха людьми, в любом случае – толпа есть толпа и остановить ее было невозможно. Но самое худшее было впереди: перед распахнувшимися дверьми уже стояла дюжина неживых, притащивших свои дохлые голодные тела на звук выстрелов, от части это была и моя вина, но я ее за собой не ощущал. Неживые хлынули внутрь и повалили первых «бежавших крыс».

В Кремле мне четко дали понять, что не стоит поддаваться панике, даже, когда выхода нет, мне повторяли это снова и снова, поэтому, я стоял совершенно спокойный быстро обдумывая свои действия.

– Задний выход! – Вскрикнула Даша и оглядела нашу команду.

Ее крик услышали пару мужиков и кинулись бежать за нами, я подхватил на лету Ваню, мы все рванули за ней, она вела нас к двери, позади церкви, но не давала никакой гарантии, что по ту сторону неживых будет меньше. Однако, это было лучше, чем оставаться в той суматохе и, грубо говоря, ожидать своей смерти. Выйти через парадный вход было нереально.

– Заело! Не могу открыть! – Панически закричала Даша и прямо перед ней возник Александр, выбивший дверь одним ударом ноги.

Она посмотрела на него, как на героя-спасителя, но время на благодарность терять не стала.

Мы по очереди протиснулись в узкий дверной проем и оказались на улице, встретив на своем пути преграду из пяти безумных. Стрелять в них было бесполезно, мы бы привлекли больше внимания, а тратить на них время, закалывая их ножами – себе дороже. Крики позади нас стали смолкать, кричать уже было попросту некому – все погибли от своей же глупости – и это меня бесило! А еще, позади нас уже начали появляться неживые, проникшие в церковь с основного входа.

Нам не оставалось ничего, кроме бегства.

– За мной! – Скомандовал я, достаточно громко, дабы достучаться до всех выживших.

Мы побежали к большой улице, где стояли одноэтажные домики-кафешки. Именно в одну из таких мы спрятались. Кажется, нам повезло удрать. Шипения и кряхтения безумных уже не слышалось, однако теперь, когда атмосфера немного стала спокойнее, я посмотрел на свое окружение: Саша с Дашей, тесно прижавшиеся друг к другу и задыхавшиеся от внезапного спринта, Артем, держащийся наготове рядом с братьями, двое мужиков, которые, будто не понимали, что произошло, точнее, не успевали прийти в себя после случившегося, и я с Ваней на руках, так и не отпустив его.

– Спасибо. – Произнес тот одними губами.

Его благодарности мне было достаточно.

Так мы и просидели всю оставшуюся ночь, по разным углам, замерзая, но не засыпая. Когда где-то пролетала газета или пробегало заблудившееся животное – каждый из нас вздрагивал. Казалось, в любой момент на нас могут напасть, ведь сегодня безумных стало на двадцать человек больше, а новорожденные неживые – в несколько раз опаснее своих «родителей». Они сильнее, быстрее, голоднее, злее, решительнее.

Я говорил, что неживые – это не тупоголовые зомби из блокбастеров минувших лет? О нет, эти были, порой, умнее некоторых выживших. Ими управляли всего два инстинкта – голод и размножение. Размножение – не в плане секса, а в плане укуса или царапины. Таким образом, они оставляли свое потомство. И это было чаще, чем объеденные трупы. Именно поэтому, неживых становилось все больше и больше – они редко преследовали цели убивать, как конечный результат – достижение смерти, нет, они смаковали свою добычу, кусали или царапали ее и передавали свой ген Безумия, который подарила нам всем Вспышка.