Екатерина Терлецкая - Законы амазонок. Часть 1

Ах, да! Ну, теперь всё ясно. Я седлаю Наоми и пошлепываю её за гривой.

– Ну что ж девочка, не подведи. Снова…

Глубоко вздыхаю и занимаю позицию. Как бы я хотела сейчас сбросить сапоги и упереться голыми ступнями в лошадь, но тупая ноющая боль лодыжки напоминает об опасности глупой привычки.

Соревнования начались. Я крайняя. Одна за другой девушки обходят почетным кругом зрителей, взъерошивая конными копытами влажный песок вдоль береговой линии. В центре берега установлен дремлющий костер высотой в полтора метра, его зажигают в конце соревнований, он и послужит нам сегодня преградой.

Первой участницей выступает Клиери. Она медленно обходит круг, берет разгон на втором. Грациозно с точностью до миллиметра преодолевает преграду и оказавшись на самой вершине отпускает поводья, натягивает тетиву. Бам! Выпадающая на дальнем дереве мишень поражена в самую цель. Астер расплывается в самодовольной улыбке. Под громкие аплодисменты, подруга возвращается в строй. Идеальный результат. Вот кто поистине вправе называться амазонкой.

Следующая вступает Лейла. По одному её взгляду уже понятно, как она презирает соперниц. Вот уж чего не занимать этой выскочке, так это самодовольства. Она так же берет несколько кругов почета для разгона. Из-под копыт её кобылы летит влажный песок, он рассыпается брызгами на несколько метров по сторонам. Порция песчаных всплесков достается и мне. Набрав скорость, она преодолевает препятствие, а стрела попадает в мишень. Красивый выстрел, но увы, догнать в отточенной технике Клиери ей не удалось. Чтобы не рассмеяться в полный голос я прячу лицо в плече и перевожу взгляд на морские огоньки.

С каждой участницей мой задор угасает, а сердце бьется всё сильнее. Уже и звезды не такие яркие и море меня не манит своими огнями, ничего, ничего не может отвлечь от страха потерпеть второе фиаско за день, только теперь на глазах у всех, в том числе и матери. Несколько девушек попадают близко к цели, есть те, кто и вовсе мимо мишени пустили стрелу. Наступает мой черед.

Кажется, что горло завязалось на узел. Наоми не любит прыгать, впрочем, как и я. Ухватившись крепко за поводья я медленно обхожу первый круг. Огни и лица вокруг стерлись, чувствую, как потеют ладони. Выдыхаю собравшийся в легких страх и шлепаю кобылу. В мгновение я слышу, как жаркий ветер скользит по щекам, вижу преграду, бросаю поводья, натягиваю тетиву и… Прыжок, мишень, выстрел! Стрела буквально рассекла пополам стрелу Клиери, вонзившись точно в цель. Не могу в это поверить!

Слышу радостный возглас подруги, что словно дитя скачет на месте громко хлопая в ладоши, и самое главное – вижу облегчение на лице мамы. Я справилась! Потерев ладонью лицо на руке неожиданно вырисовывается кровавый след. Аккуратно трогаю щеку: видимо я так близко прислонила стрелу к лицу, что острые перья порезали кожу.

– А теперь перейдем ко второму этапу соревнований – работа в команде, ― объявляет Медея.

Поморщенные руки выхватывают меня из толпы. Погрязшая в восторг от своей маленькой победы я вздрагиваю от неожиданности.

– Лучшее всегда требует терпения! ― с улыбкой напоминает мне Тессеида и похлопывает меня по плечу.

На радостях я бросаюсь ей в объятия и чмокаю в щеку.

Второе задание куда проще чем первое. Девушки рассыпаются по периметру, дожидаясь нападения. Как только над головой появляется горящая стрела, сгруппировавшись, несколько девушек приседают, выставив щиты, формируя таким образом для одной импровизированную опору. Оттолкнувшись в прыжке необходимо сбить мечом стрелу – рассечь её пополам.

По очереди мы даем друг другу возможность выполнить задание. Увы, даже правильно оттолкнувшись не всем удается сбить стрелу, а рассечь четко пополам и подавно. Кружа в импровизированном танце под бубен старейшин, я вижу, как сестры подают мне знак.

Сегодня я наконец-то оправдаю мамины ожидания!

На скаку Медея выпускает стрелу. Я вижу, как яркий огонь рассекает ночное небо. Слежу за ней, кажется, что время остановилось и есть только я и летящий словно хвостатый метеорит, пылающий огонек на остром наконечнике. Беру разгон, прыжок, вижу сгруппировавшийся щит под ногами, отталкиваюсь левой, как вдруг… Моя больная лодыжка полностью меняет направление кости в суставе. Адская боль с холодящим сердце хрустом прошибает всё тело, отбивая отдачей в мозг. Точно мешок яблок, я падаю на сырой песок.

Шум в ушах и необъяснимый сумбур в голове на мгновение отключает меня от реальности. Следующие, что я вижу – это склонившихся надо мной Медею и Тессеиду.

– Ещё сантиметр и стрела пробила бы твою белокурую голову, ― холодным тоном констатирует тренер. ― Сколько раз я тебя учила, что удар нужно держать до конца. Ты бы сбила её в два счёта, только размах нужно было толково взять. Скажи спасибо удаче, она сегодня тебе особенно благоволит.

Тренер полностью права, в последний момент вместо удара я глупо зажмурила глаза. Мои щёки заливаются румянцем, они буквально пашут стыдом и даже насмешки Лейлы и её подружек не злят. Мама даже не глянула на меня, отвела глаза в сторону и только. Я опозорила её. Снова…

Вердикт Тессеиды неутешителен – вывих со смещением. Кость конечно вправили, ногу затянули, а вот мой позор не так легко исправить. После соревнований все разбредаются по домам. Не считая нас с Клиери, девушки живут в общем бараке на другой стороне поселка, так что по дороге домой мне не приходится терпеть косые взгляды.

Ночной кузнечик наскрипывает, отмеряя своей прерывистой песней взволнованные удары моего сердца. Я открываю дверь и прихрамывая захожу в дом. Мама сидит за столом, её взгляд прикован к стакану воды. Не знаю, что сказать, поэтому замерев в двери просто жду, в надежде, что она хотя бы взглянет на меня. Минуты тянутся как вечность. Нависшее молчание гнетет нас обоих.

– Ну прости меня, мама!

Тон голоса прозвучал вовсе не так как планировалось, вместо виноватой мольбы о прощении из меня выпал ядовитый комок обиды.

– Простить за что? ― наконец подняв глаза, спрашивает мама.

– За то, что не могу быть тобой.

– А это от тебя и не требуется. Нужно быть собой, Ливия. Собой! Тебе просто нужно быть амазонкой!

– Но я не такая, мама! Я не могу быть тем, кем не являюсь. Как ты не понимаешь… ― на глаза сами по себе наворачиваются слезы, но я не могу себе позволить ещё и эту слабость, иначе совсем упаду в её глазах. Кузнечик за окном и тот будет на голову выше. ― Я стараюсь. Я очень стараюсь! Но сколько бы я не тренировалась быстро бегать, сколько бы я не пыталась услышать голос природы, прислоняясь ухом к траве во время Авги, всё без толку, ничего не выходит.

Она холодно смотрит мне в глаза, безмолвно пронизывает меня своим презрением. Невыносимо. В такие моменты, как бы я не любила свою мать, но я завидую тем девчонкам, что вечерами ложатся спать в тесной комнате на соседние кровати. Они рады тому что есть и могут быть кем хотят. Я благодарна матери за всю любовь, что она мне дарила долгих шестнадцать лет, но эта ноша соответствия ей – соответствия идеалу – заставляет ненавидеть себя. Эта ноша меня убивает…