Анастасия Король - Марина. Код силы

Алессия с облегчением вздохнула, чувствуя себя, словно только что вышла из клетки с тигром.

Все еще чувствуя дрожь в руках, она прильнула спиной к стене и нервно рассмеялась. Глубоко вдохнув, она вытащила почту из почтового ящика и направилась по лестнице на третий этаж.

Тем временем нервно, недовольно Филипп сложил руки на груди и, чувствуя себя полным идиотом, посмотрел на дверь и ключ в своих руках.

“Да какого черта!” – подумал он и открыл дверь подъезда. Легко взбежав по лестнице на третий этаж, он замер, увидев незнакомку напротив соседской двери.

Она была его соседкой?

Медленно молодая женщина повернулась, рот ее приоткрылся, готовый извергнуть крик.

Стрелок не мог позволить ей привлечь к нему внимание полиции. Недолго думая он в два шага преодолел расстояние между ними и зажал ее рот рукой в перчатке.

Незнакомка испуганно пискнула и, обмякнув, начала оседать в его руках.

– Я ваш сосед. Я из квартиры 36! – растерянно прокричал он, боясь, что она сейчас потеряет сознание.

Рука преследователя зажала рот. Алессия подумала, что все: это ее конец. Ее труп теперь найдут где-то в канаве… или еще хуже: в собственной квартире. Соседи через пару недель вызовут полицию из-за вони. А лежать она будет в ванной. Почему в ванной? Алессия не знала. Почему-то ей показалось, что однозначно ее труп будет лежать в ванной…

Филипп растерянно схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.

– Девушка! Девушка! Придите в себя.

Алессия медленно подняла глаза на него и заторможено осознала, что сидела на бетонном полу, облокотившись на собственную дверь, а ее преследователь махал перед ней ключами и указывал на квартиру напротив.

Она закрыла глаза и вновь открыла. Ей точно надо было сегодня меньше пить.

Филипп скривился и, встав с корточек, пошел открывать свою квартиру. Надеясь отыскать нашатырь или, может, виски для себя.

“Чокнутая!” – думал он.

“Это же маньяк”, – крутилось у нее в голове.

Увидев удаляющуюся спину маньяка, она еще раз моргнула и проследила, как он открыл дверь квартиры напротив. И вдруг до нее дошло, что же произошло, и выругалась так смачно, как любила. На итальянском, с подбором слов, которые выдавали в ней итальянку, хоть она и говорила на идеальном английском.

Филипп ошарашено обернулся, не успев ступить на порог. Ругательство, которое звучало из этого прекрасного рта, окрашенного красной губной помадой, звучало как музыка, если бы он не понимал смысл слов.

Алессия захлопнула свой рот, увидев вытянувшееся лицо соседа. Как правило, британцы, да и не только, не понимали, что она говорила, но этот мужчина, которого она приняла за маньяка, однозначно понял, куда она его послала.

– Простите, – пискнула она. – Я не вас имела ввиду… Я ругалась на саму ситуацию. Я вас приняла за маньяка-насильника.

Алессия покраснела и, вскочив на ноги, быстро скрылась за своей дверью. Захлопнув ее, она ошарашено посмотрела на себя в зеркало и разочарованно ударилась об него лбом. Ей было жутко стыдно.

Рот Филиппа отвис. Он всякое видел в жизни, но такого у него еще не было.

Он прошел вглубь квартиры, которая наполнялась рассветными лучами солнца. Почему-то его мысли были до сих пор прикованы к соседке с красивыми, блестящими, словно живой шелк, волосами, почти черными глазами и таким манящими губами…

Стрелок встряхнул головой, пытаясь отогнать возникшие в голове мысли. У него было важное задание и точно нельзя было отвлекаться на всяких… соседок, даже и очаровательных.

Невольно губы растянулись в улыбке, вспомнив как она смачно его обложила ругательством на итальянском.

Он открыл холодильник. Из глубины пустого холодильника на него грустно взирало одно яйцо. Он вздохнул, осознав, что забыл позаботиться о завтраке и скучающе разбил жалкое яйцо на сковородку.

Яйцо только подогрело аппетит и заставило желудок требовать продолжения застолья. Пообещав себе, что зайдет на вокзале в забегаловку и позавтракает, он прошел в спальню. Кроме кровати и письменного стола в ней ничего не было. Филипп достал из-под кровати сумку и, разложив снайперскую винтовку на столе, стал ее прочищать и готовить к работе.

Рука провела по холодному металлу и в голове возникли черные гладкие волосы девушки, длинными пальцами он пробежался по прицелу. Он любил свою М-200 и забота о ней была успокаивающей медитацией.

Кто-то, приходя после тяжелого рабочего дня, гладил кошку или выгуливал собаку, а Филипп отдыхал, когда заботился о своем оружии.

Тут пронзительно заверещал звонок. Филипп резко развернулся, нахмурился и быстрым, но тихим шагом подошел к двери.

В дверном глазке показалась черная макушка соседки.

Скривившись и бросив взгляд на наручные часы, он резко открыл дверь. Соседка отпрыгнула от открывшейся двери и скромно потупилась.

Ее роскошные волосы были собраны в неряшливый пучок на голове, а вечернее платье заменил спортивный костюм.

– Я хотела извиниться, – начала она быстро, протягивая нечто, напоминавшее то ли пирог, то ли чью-то отрыжку.

Ноздри Филиппа расширились, улавливая на удивление приятный мясной аромат.

– Это лазанья. Не смотрите на ее внешний вид, она вкусная. Я вчера готовила, но не успела к ней притронуться. Ее надо просто разогреть в микроволновке, – продолжала она говорить, пытаясь протиснуться в проем двери.

Филипп, обалдевший от такой наглости, выставил руку в проеме, преграждая ей путь, но она благополучно нырнула под его руку. Глаза стрелка расширились от удивления до размера блюдец. Он поспешил закрыть дверь в спальню перед ее носом, ведь там была разложена винтовка.

Соседка нагло порыскала глазами по узкому коридору и, толкнув бедром Филиппа, прошла на кухню.

– Кстати, мы не познакомились. Я – Алессия.

Она окинула взглядом идеально вымытую кухню, чистый стол, голые окна.

– Мда… Не хватает здесь женской руки. Сразу видно, вы живете один.

Филипп отошел от первого шока и, нахмурившись, кинул взгляд на дверь, ведущую в спальню.

– Я сейчас занят и вас не приглашал.

Алессия весело рассмеялась и, махнув рукой, непринужденно начала по очереди открывать верхние шкафчики.

– Где у вас тарелки? Мы бы сейчас позавтракали вместе… за знакомство… Вы, кстати, так и не сказали как вас зовут, – она очаровательно улыбнулась и вытащила две тарелки с верхних полок. – Нашла!

– Мисс Алессия, я прошу вас уйти. Мне скоро выходить на работу, – хмуро произнес Филипп, чувствуя себя странно: ее наглость одновременно раздражала и завораживала.

Алессия изумленно подняла глаза с приборов, что раскладывала на столе, на Филиппа.

– Но я уже все разложила. Не упрямьтесь. Я хочу извиниться за то, что приняла вас за маньяка.