Станислав Бочкарев - 14:40

– У нас все учителями были. А физику я с детства люблю. Самая важная из наук. Даже Резерфорд сказал, что все науки делятся на физику и коллекционирование марок.

– Это он лихо завернул. Каждый народ хвалит свой огород. Чем так понравилось-то?

– Ну вы представьте. Все, что происходит вокруг, можно объяснить с точки зрения науки. Вот, например, время. На всех часах, на настенных, наручных и даже на моем севшем телефоне, период дневной и ночной будет длиться 24 часа. Ну это в совокупности. Но как часто вы слышали, что время ускоряется или замедляется?

– Слышал, конечно, слышал.

– Так физика может это объяснить. Все дело в том, что, то, что мы видим на часах, это физическое время. Но есть еще

некое «умственное» время, существование которого подтверждал Дьюк Беджан. Он считал, что мы воспринимаем время с возрастом по-разному. А это напрямую связано с несколькими факторами.

– Ну-ка. Это с какими же?

– Наберитесь терпения. Беджан, как и я, считал, что физика может объяснить все. И это сложное явление, в котором восприятие времени меняется с возрастом, зависит минимум от трех пунктов. Вот наше зрение. Если поговорить о нем, то существуют саккадические движения глаз. Это такие мелкие рывки, происходящие несколько раз в секунду. Мы с вами их даже не замечаем. Но наш мозг обрабатывает полученную информацию как раз между саккадами, когда глаза фиксируются. У младенцев чаще, чем у людей в возрасте, происходят эти движения. Поэтому сдвиг в обработке таковых и приводит к эффекту ускорения времени.

– Тааак… Интересно или сложно, но что там с другими факторами?

Парень оттянул ремень безопасности, чтобы сесть как можно ближе. Одержимый своими знаниями, он взахлеб рассказывал своему слушателю о величии физики, изредка прерываясь на спасительный глоток из ингалятора от астмы.

– Наш мозг с возрастом изменяется, становясь все сложнее. Новые связи, импульсы. Новые стимулы. Ну к примеру, посмотрите в окно. Ведь нам прежде, чем добраться до конца пути, нужно преодолеть массу светофоров, поворотов и даже совершить обгон. Гораздо проще было бы пройти все по прямой. Но так не бывает. А мозг с прямыми извилинами еще никому пользы не принес.

– Это точно! Хотя, пожалуй, я знаю несколько человек, которым это нисколько не мешает.

– Ну и наконец, наш мозг тоже может деградировать. Если его не развивать и не тренировать, то восприятие времени будет совершенно скоротечным. Я боюсь даже предположить, что ощущают люди, которые изо дня в день совершают одни и те же поступки.

Парень не хотел обидеть таксиста. Более того, он даже не понял, что выразился слегка грубовато. Его заботила только своя история о физике. Взбудораженный собственным голосом, он уже проговаривал новую историю о ее величии еле заметным шепотом. Улыбался и совершенно не замечал таксиста. Тот, в свою очередь, погрузился в глубокие раздумья. Он снова остался один, и только радио робко прорывалось писклявыми мелодиями в арию стрекочущего мотора.

* * *

Вдруг слева раздался пронзительный гудок клаксона. Еще один водитель не выдержал ожидания в пробке и уперся руками в руль. Это всегда выглядит очень забавно. Такие люди обвиняют, как правило, тех, кто стоит перед ними, совершенно не представляя, кто действительно несет ответственность за всеобщий простой. Далее ситуация приобретает новые обороты и, подобно извержению вулкана, распространяется на все вокруг, стремительно захватывая все и вся под собственную власть. И вот уже другие водители начинают сигналить, ругая такого же реального виновника. Позже вся улица становится похожа на зрительный зал перед началом театральной постановки, только вместо аплодисментов звучат гудки и проклятья. Снова раздается сигнал клаксона, и двое в такси вернулись в реальность.

– О чем это я? Так вот время может вовсе остановиться, но для этого необходимо достичь скорости света. Только есть проблема.

– Какая же?

– Никто не может достичь такой скорости, а это значит, что никто не сможет стать бессмертным с таким методом.

– Бессмертным? Эх… Все хотят жить долго, но почему-то все равно спешат жить. Быстрей уйти с работы, быстрей сделать домашние дела, все быстрей. У природы нужно поучиться, там никто никуда не спешит. А кто прет напролом, может сгореть, как мотылек над пламенем свечи.

– Сапсан.

– Что сапсан?

– Самая быстрая птица. Я читал недавно.

– И дался тебе этот сапсан? Причем тут спешка жить? Физик задумался. Он понял, что слишком увлекся мыслями и немного потерял нить разговора. Перебирая мысли в голове, он ощутил состояние пустоты, когда слова прячутся в чертогах разума и создается некий фоновый шум. Он судорожно проговаривал про себя последние запомнившиеся фразы. Глаза его забегали по сторонам. Слегка покраснев, физик решил прервать затянувшуюся паузу и продолжил разговор, как ему показалось, самым логичным образом.

– Я и говорю, птицы получше многих разбираются в физике.

– А это-то почему?

– Клином летают, на проводах высоковольтных сидеть могут. Тут тебе и сила сопротивления, и закон Ома, и сила трения. Все предусмотрено.

Таксист рассмеялся и убавил громкость в приемнике.

– То есть ты хочешь сказать, что птицы обладают такими знаниями?

– Да… То есть, конечно же, нет. Просто все в этом мире может объяснить физика.

– Ладно, Эйнштейн, понял я тебя.

Парень едва заметно улыбнулся. Его сознание взметнулось вверх, когда таксист его отождествил с великим ученым. Но находиться долго в блаженной купели фантазии было не суждено, полет прервал голос таксиста.

– Ты смотри, какая идет. Дождь за окном, а у нее щиколотки открыты и плечи голые. Ну я понимаю, что модно, может быть, даже и красиво. Но с насморком-то она не будет еще краше!

– Мне так наоборот. Пусть глаз радует.

Физик попытался обмануть сам себя, когда решил предстать перед своим водителем в образе заядлого мачо. Он стал перебирать истории своих любовных потуг, но довольно

быстро понял, что на это уйдет не более одной минуты. Парень вспомнил, что сегодня он едва не познакомился с девушкой, и, немного помешкав, решил слегка приукрасить историю.

– Сегодня был случай тут с одной. Ну вы понимаете.

Таксист понимал даже немного больше, чем мог подумать парень, но все же не подал виду. К тому же физик снова подготовился, чтобы начать рассказывать историю. Он принял позу, совершенно не похожую на ту, при которой он вещал о науке. Парень откинулся назад, раскинув тщедушные ручки по спинке заднего сидения. Слегка скосив голову влево, он продолжил рассказывать.